Макс Мах - Ее превосходительство адмирал Браге [СИ]

- Ну, и ладно, тогда, - снова дернула ее Ара. - Я тоже. Как-то не привелось. Бежим!

Выстрелы-то прозвучали довольно громко, и не ровен час на шум могли прибежать другие десантники. Но, к счастью, не прибежали. Буквально через минуту, максимум - через две в лесу стали стрелять. Причем, кроме заполошной винтовочной пальбы, отчетливо были слышны стаккато сразу нескольких пулеметов и звучащие вразнобой короткие очереди автоматов. Это явно были как нельзя вовремя подоспевшие силы себерской береговой обороны. Судя по интенсивности огня, сразу в нескольких местах и не так, чтобы далеко от девушек, завязался ожесточенный бой. Вскоре в дело пошли и ручные гранаты, и даже минометы.

- Пойдем, заберем у этих сраных ниндзей документы и оружие! - предложила Ара минут через пять, но Лена явно не была готова к новым подвигам. Ее била нервная дрожь, стучали зубы, но главное - эта "гуманистка", со спокойным сердцем запустившая в ниппонский крейсер крылатую ракету с мощной боеголовкой и тем самым убившая сотни офицеров и младших чинов, неожиданно запсиховала по поводу "невинно убиенных" ниппонских десантников.

- Они ведь нам ничего плохого не сделали!

- Если бы сделали, было бы поздно предпринимать ответные действия, - почти спокойно объяснила свою позицию Ара.

Однако Лена не унималась, неся какой-то совершенно неуместный в их обстоятельствах либеральный бред об общечеловеческих ценностях, о "не убий" и "возлюби ближнего". Это последнее достало Ару, что называется до печёнок.

- Слушай, подруга, - спросила она тогда, - ты с парнем когда-нибудь спала?

- Что? - не поняла ее боевой штурман торпедоносца.

- Мужчине давала? - уточнила Ара.

- Нет, - изумленно раскрыла глаза курсант Жихарева. - А при чем тут это?

- А при том, что я, так уж вышло, тоже все еще девица, и начинать половую жизнь с изнасилования ниппонскими десантниками не хочу. И это еще, если бы нас после этого не прирезали.

Похоже, что с этой стороны Лена на произошедшую "трагедию" не смотрела, и объяснение Ары заставило ее задуматься. Но теперь у нее началась истерика уже по другому поводу. Лена до икоты боялась жмуров и, вообще, боялась, - теперь уже живых ниппонцев, - и соответственно, ни в какую не хотела покидать россыпь валунов, среди которых они сейчас прятались. Так что, в конце концов, Ара плюнула на напарницу и пошла одна.

Очень осторожно, - прислушиваясь к каждому подозрительному шороху, насколько это было возможно в какофонии боя, - Ара вернулась к давешней проплешине, осмотрелась и, не обнаружив никакой опасности, подбежала к мертвецам. Двоим она попала в лицо и грудь, третьему - только в корпус: в грудь и живот. Честно сказать, Ара раньше трупов тоже вблизи никогда не видела. Тем более, ей не приходилось их кантовать. Но она напомнила себе, что не просто так погулять вышла, не барышня, чай, а боевой офицер-авиатор, и все-таки превозмогла страх и брезгливость. Собрала все документы, какие нашла в карманах ниппонских десантников, забрала три короткоствольных пистолета-пулемета и совершенно замечательные десантные ножи производства небезызвестной прусской фирмы "Золинген" и быстренько растворилась в лесу. Торчать на открытом месте ей категорически не хотелось, а убежище среди камней казалось вполне надежным...

2. Кардла, база Флота на острове Хийумаа, июль, 1953

Сообщение о начале ниппонского вторжения на территорию Земли Хабарова пришло около полуночи. Виктор, уже второй месяц кряду гонявший с аэрополя в Кардле новые модели истребителей над морем и островами, как раз заступил на дежурство по штабу, так что получал сейчас информацию буквально из первых рук - прямо со штабного телетайпа, и, следует сказать, "вести с полей" совсем не радовали. На этот раз императорскому флоту удалось подловить хабаровских партизан и себерцев, попросту говоря, со спущенными штанами. Атаковали перед рассветом, когда в Шлиссельбурге был уже поздний вечер, обеспечив внезапность и массирование ударов практически на всех главных направлениях. Разумеется, план минимум островитян состоял в том, чтобы захватить Сахалин. Тут, как говорится, и к гадалке не ходи, но ниппонцы давно пускали слюни и на всю остальную территорию Земли Хабарова, - в особенности, на тихоокеанское побережье, - так что наверняка задача максимум у них - разгромить хабаровчан и себерцев раньше, чем придет помощь из метрополии или вмешаются цинцы, у которых тоже губа не дура. При этом сообщения из зоны боевых действий поступали весьма противоречивые, так как, штабы экспедиционного корпуса оказались не на высоте. В общем, неразбериха, паника и брехня вперемешку с патриотическими лозунгами и обещаниями забросать супостата шапками.

Тем не менее, уже к одиннадцати часам утра по времени Владивостока наметилась некая слабая пока тенденция к наведению порядка. Судя по всему, занимались этим заместитель командующего силами территориальной обороны Земли Хабарова генерал Агалаков и командующий себерским экспедиционным корпусом вице-адмирал Мордвинов. Информационный поток тоже постепенно стал выравниваться, и к полудню - на Балтике было уже пять часов утра - появилась наконец возможность, хотя бы вчерне, нарисовать ситуационную карту. А в шесть тридцать пять - это Виктор запомнил точно, - пришло сообщение о том, что в заливе Владимира курсантским экипажем на торпедоносце струг-вампир уничтожен прямым попаданием ракеты в мидель ниппонский тяжелый крейсер "Кумано". Первым делом Виктор открыл флотский справочник и нашел там этот долбаный "Кумано". Зверь оказался матерым, и оставалось только гадать, как этим курсантам удалось прорваться сквозь заградительный огонь и так точно всадить ракету в корабль, прикрытый нехилой системой ПВО. Но стоило ему об этом задуматься, как он тут же вспомнил, что именно в залив Владимира несколько дней назад улетела на летнюю практику Варя Бекетова.

В следующие полчаса Виктор всеми правдами и неправдами пытался связаться с базой себерского Флота Веселый Яр. Но там все еще шел бой с высадившимся ниппонским десантом, и никто ничего определенного ни о чем сказать пока не мог. Лишь около пяти вечера по дальневосточному времени знакомый офицер, служивший в штабе экспедиционного корпуса во Владивостоке, сообщил, что по его данным экипаж струга состоял из гардемарина Бекетовой и курсанта Жихаревой, и что торпедоносец, по всей видимости, из боя не вышел. При этом известии сердце у Виктора оборвалось, и перед глазами встала на мгновение кровавая пелена.

"Этого не может быть! - орал он мысленно. - Господи, только не она! Она не может умереть! Она..."

Но он знал, что может, потому что все это было слишком похоже на Ару: вызваться добровольцем, поднять в воздух тяжелый торпедоносец и пойти в самоубийственную атаку.