Макс Мах - Ее превосходительство адмирал Браге [СИ]

- Давайте посылку! - только и ответил Виктор и уже через два часа подлетал к замку адмирала Браге.

При свете дня - морозного и ясного, как если бы дело происходило не в Приладожье, а где-нибудь на западе Валдайского плато, - мыза Кобонский бор выглядела особенно хорошо. Старое здание, построенное на рубеже XVII-XVIII веков - темный камень и бурый кирпич, - и пристройки из светлого камня и нового кирпича цвета терракоты, поднявшиеся за последние двадцать лет на берегу Кобоны. А вокруг лес, кое-где облагороженный, расчищенный, с проложенными в нем аккуратными просеками и тропинками, и совершенно дикий, первозданный, если двигаться на запад и юго-запад.

Сейчас река была скованна льдом, а между деревьями лежал глубокий снег. Расчищены были лишь немногочисленные дорожки вокруг мызы, да кусок асфальтированного шоссе, связывающего имение с большим трактом, проложенным вдоль берега озера и Староладожского канала. Смотрелось это красиво, во всяком случае, Виктору понравилось. Однако долго любоваться красотами пейзажа было некогда, геликоптер стремительно приблизился к вотчине адмирала Браге, завис на мгновение над площадкой перед домом и, наконец, сел. Виктор, время которого было сильно ограничено, подхватил приготовленный для Вари рюкзак и, выскочив из "стрекозы", поспешил к парадному подъезду.

Не успел добраться до лестницы, как дверь наверху растворилась и навстречу ему вышла мичман Бекетова. Шинель в рукава не надела, набросила на плечи, а вместо фуражки на голове чей-то, - возможно, что и ее собственный, - лисий треух.

- Привет! - крикнул Виктор, он шел быстро, под толстыми подошвами ботинок скрипел снег, изо рта вместе со словами вырывались клубы пара. - Я к тебе.

- Привет! - откликнулась Варя, но Виктору решительно не понравился ее голос. Он был слабым, надтреснутым и глухим.

Взлетел по ступеням, обнял девушку, - разумеется, без эротического подтекста, а как старого товарища, - коротко поцеловал в щеку и, неожиданно смутившись, отступил назад. Варя тоже смутилась, почувствовав неловкость момента. Отвернулась, толкнула дверь:

- Я тебя ждала. За мной!

Прошли в дом.

- Это тебе, - показал он ей тяжелый рюкзак.

- Поставь где-нибудь здесь, - обвела Варя плавным жестом просторное фойе. - Я потом заберу. Кофе со мной выпьешь?

- Выпью, - кивнул Виктор, устраивая рюкзак рядом с лестницей наверх.

Сейчас он рассмотрел мичмана во всех подробностях. Выглядела она неважно, и это еще мягко сказано.

"Да, - констатировал он мысленно, - укатали сивку крутые горки..."

- Очень плохо? - спросил, когда сели в буфетной к стойке бара.

- Было очень, - честно призналась девушка, - сейчас несколько лучше. Вроде бы.

- Ну, даст бог, лечение поможет. Она тебе реально помогла?

- Откуда ты?.. - всполошилась Варя.

- Елизавета Аркадиевна просветила, - объяснил Виктор. - Действительно сильная лекарица?

- Похоже, что так и есть, - с облегчением призналась девушка. - Я знаешь ли, не устаю удивляться, сколько у Елизаветы Аркадиевны друзей и каких!

- Я уже обратил внимание, - улыбнулся Виктор. - Я здесь, в Кобоне раньше часто бывал. Когда еще в гимназии учился.

- Так ты, Витя, ее родственник? - спросила, тогда, она.

- Я - родня Рощиным, - объяснил Виктор, - но и то седьмая вода на киселе. Думаю, ты ей куда ближе, чем я.

- Возможно, но не суть! - отмахнулась мичман. - Ты, как вообще?

- Повоевал до ноября, потом отозвали в распоряжение управления делами Набольшего боярина. Там и служу. Занимаюсь новой техникой.

- Это, потому что ты испытатель?

- Это, потому что я не только пилот, но еще и флотский инженер.

- Как так? - удивилась Варя.

- Я учился на двух факультетах параллельно. На пилотажном и на инженерном.

- Ничего себе! - вскинула брови мичман. - И молчал!

- А что надо было хвастаться? - в свою очередь удивился Виктор.

- Нет, - пожала плечами Варя. - Но все-таки...

- Тяжело, небось, было? - спросила через мгновение.

- Непросто, - признал Виктор, вспомнив те сумасшедшие годы, - но дело прошлое.

- Что слышно от мужа? - спросил все-таки, сделав аккуратный глоток кофе.

- Воюет, - вздохнула Варя. - Пишет, сейчас затишье. Погода нелетная, то да се. Врет, небось. Но я его понимаю, сама то же самое написала бы, будь там хоть трижды Армагеддон.

- Да, - кивнул Виктор, соглашаясь. - Тут ты права. Писать близкому человеку в тыл та еще морока. И не написать нельзя, знаешь, что волнуются, и правды не скажешь. Зачем зря тревожить? А он у тебя мужчина правильный, ему не твоя жалость нужна, а твой душевный покой.

- Плохого не держим, - явно через силу пошутила мичман, и Виктор понял, что пора ему и честь знать.

Не выходит у них говорить так, как бывало говорили прежде. Ей отчего-то неловко, ему нехорошо. Наверное, должно пройти время, пока все как-нибудь да остынет, а пока не стоит им встречаться вот так с глазу на глаз. Поэтому Виктор "вспомнил по случаю", что у него сегодня еще полно дел. Пожелал скорейшего выздоровления и был таков. Запрыгнул в геликоптер, вернулся в Шлиссельбург и несколько часов кряду убивал дурные мысли ударным трудом. Сидел в своем прокуренном кабинете, пил крепкий до безумия чай и работал с бумагами. Трудился бы и дальше, но около девяти вечера неожиданно позвонила Настя Селифонтова бывшая Берг:

- Это ведь твой рабочий телефон? - даже не поздоровавшись, спросила она.

И от ее голоса у Виктора случился мгновенный сбой дыхания. Он о ней думал все эти дни. И хотел бы, да не мог забыть. Не уходила она ни из его сердца, ни из его головы, потому что нежданная-негаданная встреча внезапно воскресила все те чувства, которые он к ней когда-то испытывал. Память тела к тому же. Но не только. Потому что Володе Селифонтову шесть лет, и он похож на Виктора, а не на своего официального отца.

Что тогда произошло? Виктор мог лишь предполагать, но знать наверняка, естественно, не мог. Вероятно, Настя залетела. То есть, не вероятно, а точно. Забеременела и... Виктор был слишком молод. Заканчивал гимназию и не имел, по большому счету, ни кола, ни двора, ни внятной профессии. Какая-то квартира в Ниене, убогий замок на краю земли, небольшой счет в банке - вот и все его состояние на тот момент. И Настя это знала так же хорошо, как знал он сам. Но у нее - при всей ее внешней взбалмошности, - был трезвый и невероятно практичный ум, в чем Виктор убеждался не раз и не два. Вот она, возможно, и решила, что выйти замуж за другого - благо кандидат давно уже обивал порог родительского дома, - не самая плохая идея. Тем более, что Селифонтов фигура знаковая: умен, талантлив, харизматичен и, как говорят великобританские супостаты, "гуд лукинг". Староват, конечно, для восемнадцатилетней девушки, но в их среде такие браки обычное дело. Сорокалетний полковник медицинской службы, профессор Военно-Медицинской Академии и заведующий отделением центрального армейского госпиталя - вполне мог себе позволить жениться на молодой и даже сделать вид, что невеста ничуть не беременна. Для Насти, которая отчего-то решила сохранить плод, это тоже был неплохой вариант. А что же Виктор? Похоже, в его прежней жизни такого с ним никогда не случалось, а в этой второй своей жизни он привык считать себя молодым парнем. И к идее, что у него есть сын, никакого определенного отношения пока не выработал. Но и равнодушным не остался.