Пол Андерсон - Робинзоны Вселенной (Сборник)

Однако прежде всего следовало разбить временный лагерь… обеспечить себе безопасный (насколько это вообще возможно на абсолютно неведомой, чужой планете) тыл. Ведь кроме того, что здесь весьма необычная фауна и флора…

Барбара о чем — то рассказывала. Авери даже не сразу понял, что она обращается к нему.

— В пакетиках молочной каши, украшавших мой стол в милые и благополучно усопшие дни, когда мир еще не сошел с ума, — говорила она, обычно лежали маленькие модельки космонавтов. Все, как один, в громоздких скафандрах и с аквариумами на голове.

Авери улыбнулся.

— Здесь, к счастью, нам не нужны скафандры. Воздух тут куда более пригоден для дыхания, чем в Лондоне… Ну, и теплее здесь, конечно.

— Я, собственно, хотела сказать, — продолжала Барбара, — что все космонавты были разными. Один — геолог, другой — инженер, ну, и так далее. Я пыталась собрать их всех, но увы! Один из них мне никак не попадался. Надпись на коробке утверждала, что без него никак — ведь это был руководитель экспедиции. Мне кажется, что его — то нам и не хватает.

— Пора бы тебе и повзрослеть, — мрачно заметил Том. — Тут нет никакой экспедиции. Всего лишь четверо потерянных людей. — Помолчав, он угрюмо добавил: — Потерянных в буквальном смысле этого слова…

— Как бы там ни было, — ответила ему Барбара, — но мы все — таки экспедиция. И кто — то должен за нас отвечать. Иначе скоро мы будем бегать кругами, не зная, что делать дальше.

— Барбара права, — согласилась Мэри. — Кто — то же должен принимать решения.

— И это должен быть мужчина, — добавила Барбара.

— Это несколько ограничивает список возможных кандидатур, усмехнулся Авери.

— Может, даже больше, чем тебе кажется, — улыбнулся в ответ Барбара.

Тому эта идея явно не нравилась.

— Нам вовсе не нужен фюрер. Мы же взрослые люди… я надеюсь… мы всегда можем обсудить проблему и вместе выбрать подходящее решение…

— При чрезвычайном положении, — заметила Барбара, — от совета из четырех человек нет никакого толку.

— Ну, у нас же нет пока чрезвычайного положения, — возразил Том. Почему бы нам не устроить себе демократию?

— Потому, мой милый Том, что с момента, как мы оказались здесь, и до черт знает какого времени, у нас чрезвычайное положение.

— Боюсь, она права, — кивнул Авери. — Одному из нас, для блага остальных, придется стать деспотом. Если хочешь занять этот пост — в добрый час. Уверен, что порой он будет весьма непопулярным.

— Минуточку! — воскликнула Барбара. — Ты забыл о принципе выборности. Мы с Мэри должны иметь право голоса.

— Давайте не будем усложнять… — Том тяжело вздохнул. — Кстати, почему бы не установить диктатору испытательный срок? Например, три дня.

— По — моему, вполне разумно, — сказала Мэри. — Если нам не понравится, мы всегда можем попробовать что — нибудь другое.

— Это, конечно, так, — улыбнулся Авери, — есть только одно «но». Мы не знаем, сколько длится здешний день.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Мэри.

— В зависимости от скорости обращения планеты вокруг своей оси, день здесь может быть как много больше двадцати четырех часов, так и много меньше. Нам придется его измерить.

— Раз уж мы затеяли подобные игры, — сухо сказал Том, — то ты и будешь руководителем нашей экспедиции. Я только надеюсь, что ты не забыл дома свой пакет молочной каши с инструкцией.

— Тогда решено, — подхватила Барбара. — Теперь мы в деле…

— Минуточку. — Авери вовсе не считал вопрос решенным. — Прежде чем меня назначить, узнайте сначала, чем это вам грозит. Если вы сделаете меня руководителем, то я буду требовать от вас безоговорочного выполнения моих приказов… и не просто выполнения, а с энтузиазмом. Если вам покажется, что я не прав — так и скажите, на если я не изменю своего решения, значит, вы должны его выполнить… Мне очень жаль, но, по — моему, сейчас иначе нельзя. Понятно?

— Зиг хайль! — воскликнул Том, но в его голосе слышалось облегчение.

— Концлагеря начнутся потом, — улыбнулся Авери. — А теперь первый приказ: мы должны все время оставаться в поле зрении друг друга. Это ясно? Причина, на мой взгляд, совершенно очевидна. Мы не знаем, какие опасности грозят нам на этой планете, и потому не можем рисковать.

— Некоторые вещи мужчины и женщины привыкли делать не на виду у всех, — заметила Барбара.

— Больше таких вещей нет, — твердо заявил Авери. — Пока, во всяком случае. При первой же возможности мы оборудуем туалет. А до того, выбери себе кусок пляжа и делай там все, что хочешь. Главное, оставайся на виду.

— Боюсь, — усмехнулась Барбара, — что эта маленькая новинка больше терпеть не может. Я сейчас вернусь.

Отойдя в сторону ярдов на тридцать, она невозмутимо стянула слаксы и присела.

Остальные демонстративно не обращали на нее никакого внимания. Но все почувствовали, что этот акт, каким бы естественным он ни был, разом перечеркнул все общепринятые нормы цивилизации. И было в нем что — то глубоко символичное…

— Ну вот, сразу полегчало, — с деланной непринужденностью сказала Барбара, вернувшись.

Том был шокирован. Мэри тоже. Авери решил, что Барбару следует поддержать. Стыдливость — непозволительная роскошь в их положении. Им придется жить вместе, так что лучше привыкать к этому — самого начала.

— Мне и самому здорово хочется писать, — нарочито громко заявил он.

Отойдя на несколько ярдов в сторону, он расстегнул брюки и помочился в сторону моря.

— Вот и отлично! — весело воскликнул Том, когда Авери вернулся, — раз уж мы такие раскованные, почему бы нам не провести время за маленькой, но очень сексуальной оргией?

— У нас нет времени, — сухо отозвался Авери. — Сейчас все принимаются за работу.

Он окинул взглядом кучу снаряжения.

— Самое главное для нас — оружие. Давайте посмотрим, что у нас есть.

— Оружие? — удивилась Мэри.

Такой подход, похоже, сбил ее с толку.

— Все, что угодно: ножи, дубинки… Все, чем мы сможем в случае необходимости обороняться, — пояснил Авери. — Какое — то оружие должно всегда находиться под рукой. Потом постараемся сделать что — нибудь получше.

— В моем сундуке, — сказал Том, — лежит револьвер тридцать восьмого калибра и пятьдесят патронов. — Казалось, его смутило это признание. — Не знаю, как он туда попал. Вообще — то я держал его у себя в квартире.

— Великолепно! — обрадовался Авери. — И какой же из этих чемоданов твой?

— М‑да… это вопрос… — Том уставился на сундуки — все четыре совершенно одинаковые. — Скорее всего, самый нижний… Второй закон Паркинсона.

Так оно и оказалось. Сундуки оказались удивительно тяжелыми. Авери и Том едва могли их поднять.

— А что это за Второй закон Паркинсона? — подозрительно спросила Барбара, когда Том начал рыться в своем сундуке.