Владимир Грузда - Время Змея

Но каким образом они смогли догадаться. Лишь три человека знали о предстоящих планах, и в двух из них Рассказов полностью уверен.

— Сергеич, а твой помощник не мог слить информацию о мероприятии?

Прохоров сдвинул брови. С минуту помолчал.

— С тех пор как он узнал о мероприятии он постоянно под моим наблюдением. Ну почти постоянно.

Все-таки отметать подобную вероятность не стоило. Орден запустил щупальца весьма глубоко, и в преступную среду тоже. Выходит они сами допустили ошибку доверившись стороннему человеку.

— Думаешь это он? — озвучил витавший в воздухе вопрос седоусый капитан.

— Возможно… — размышляя ответил Рассказов. — Я сейчас ни в чем не уверен.

— Понял.

— Подвел я всех, — Сергей продемонстрировал белоснежную капсулу регенератора.

— Чего удумал! Повоюем еще. Не раскисай.— Прохоров смотрел мягко, по-отцовски. — Вся борьба впереди.

— Так все планы коту под хвост!

— Ничего. Человек предполагает, а Бог располагает.

Рассказов удивленно уставился на участкового. Тот стушевался, затем добавил:

— Присказка такая есть. Так что отдыхай, Сережа, набирайся сил и береги себя!

Рассказов согласно кивнул. Прохоров отключился.

С минуту дознаватель смотрел прямо перед собой, пытаясь все-таки собраться с мыслями. «Человек предполагает, а Бог располагает», — эта фраза не давала покоя. Он не мог ее проанализировать и применить к сложившимся обстоятельствам. Слишком много разрозненных ассоциаций. Затем он глубоко вздохнул. Решать проблемы необходимо по мере их появления. Сейчас предстояло выполнить наказ Прохорова и позаботиться о собственной безопасности.

— Мы куда едем? — поинтересовался Рассказов у медработника.

— В Центральную. — бросил тот.

Люди, решившие охотиться на него, готовы идти до конца. Получается, что даже в больнице угроза для его жизни сохранялась. А значит стоило избежать возможности оставаться в медицинском заведении. Как бы ситуация ни складывалась дальше, но он не собирался сдаваться без боя. А лучше и удобнее защищаться там, где все привычно и знакомо.

— Я отказываюсь от госпитализации. — твердо заявил Рассказов.

Медбрат уставился на пострадавшего в ДТП и с минуту помолчал, напряженно думая и хмуря лоб.

— Высадите меня.

Складки на лбу так и не разгладились. Медбрат все еще соображал. Заглядывая в глаза потерпевшего, он пытался понять, не проявились ли у того нежелательные последствия от сотрясения. В какой-то момент его рука непроизвольно потянулась к сканеру.

— Со мной все в порядке, — поспешил успокоить того Сергей. — Необходимые документы об отказе я подпишу…

На МУН пришло несколько файлов. Рекомендации по лечении, график посещения врачей и типовой отказ от госпитализации. С людьми, в отличии от роботов, всегда можно договориться.

Пятница 25 июля, 23:50

На свежем воздухе стало лучше. В голове прояснилось. Мысли перестали кружиться бессмысленным радужным фейерверком. Сложившаяся ситуация требовала детального рассмотрения, но думать совершенно не хотелось. Хотелось просто идти, вдыхать ароматы наступающей летней ночи, наблюдать, как клининговые автоматы готовят городские тротуары и дороги к следующему дню.

Город мирно жил, завершая рабочую неделю и предвкушая наступающие летние выходные. Жизнь шла своим чередом, неизменно и неуклонно. Но злобная сила не прекращала лелеять и воплощать собственные черные мечтания, отравляя мир вокруг смертоносным безумством. И понимание этого омрачало всю красоту наступающей июльской ночи.

Молодой человек неторопливо шел вдоль погружающихся в вечерние сумерки домов. Одно за одним, то там, то здесь, вспыхивали окна. И в голове Рассказова происходило нечто подобное: окна-мысли вспыхивали друг за другом, то высвечивая новые грани, то обозначая новые силуэты. Некоторые, загоревшись, медленно тускнели. Другие горели ярко и в ближайшее время гаснуть не собирались.

Волчья стая, еще немного покружив, решила ненадолго оставить жертву.

Впереди появились знакомые с детства места. Тропинки, заборы, скамейки, детская площадка. Внутреннее чутье заставило остановиться. Оглядевшись, Сергей понял, что находится возле собственного подъезда. То, что он оказался здесь являлось ошибкой. И чем он только думал идя сюда? Вспомнилось — не думал вовсе.

Быстрым просветленным взглядом он оценил ситуацию вокруг. Спокойный тихий двор, уснувшие припаркованные автомобили, умиротворяющий свет в окнах отдыхающих от дневного зноя домов. Прекрасный июльский вечер. Полночь. Все вполне обыденно. Но он привык доверять интуиции, а сейчас она отчаянно сигналила об угрозе.

Сергей отключил МУН, несмотря на строгий запрет медиков.

Резкий запах дешевой краски показался знакомым. Где-то он его уже чувствовал. Взгляд упал на фасадную стену подвального этажа. Черный перечеркнутый круг и надпись «Роботам Стоп!». Выполнено по трафарету распылительным баллончиком. Предварительное время нанесения — в течении последнего часа. Едкий запах в неподвижном воздухе еще не успел выветриться до конца.

Остатки блаженной расслабленности мгновенно улетучились. Подготовленный мозг заработал на полную, фиксируя и анализируя происходящее. Чувства обострились.

Надпись красовалась слева от входа в его подъезд. Стены возле других подъездом светились девственной чистотой. Рассказов осторожно приблизился к входной двери и бросил взгляд на камеру видеонаблюдения. Она грустно глядела на него черным закрашенным объективом. Правая рука машинально потянулась в карман, но тут же одернулась назад. Табельное оружие осталось в оружейном сейфе в Управлении. Приходилось полагаться только на силу собственных рук и ясность головы, что при данных обстоятельствах вызывало обоснованные сомнения.

Дознаватель поколебался несколько секунд и решительно распахнул входную подъездную дверь. Нервы гудели напряженные до предела. Он был собран и внимателен к малейшему движению и шороху. Начался осторожный подъем по лестничным маршам.

Возникла крамольная мысль запрограммировать МУН на сигнал бедствия. Эта мысль создала еще одну ассоциацию. Такое уже происходило. Но не с ним. И вдруг с пугающей ясностью предстала картина события происходившего неделю назад в другой части города. Он словно видел это со стороны, но переживал и чувствовал то же, что и гражданин, обреченно бредущий по городским тротуарам в сторону собственного дома.

Холодный липкий пот, несмотря на почти тридцатиградусную жару. Ощущение безнадежности, отчаяния и панического страха. Рассказов замер на площадке между этажами. Это не его чувства, это происходит не с ним, но он ощущает все то, что случилось тогда с Ивановым.