Владимир Грузда - Время Змея

— А мне Федора сделал. — добавила третья обитательница лавочки. Рассказов непонимающе поглядел на бабушку. Мария Федоровна объяснила:

— Это ее умерший кот. Степан биочучело сделал.

— Он теперь как живой! Токмо не ест и не спит.

И эта информация также нашла подтверждение. Какое-то время Иванов работал лесничим, а затем в Мастерской Анатомической Пластики. Полученные знания пригодились и использовались. Удивительно, но, пообщавшись лишь с тремя соседками погибшего гражданина, стало ясно, что все приобретенные навыки Степан Кириллович реализовывал в жизни. И не только для самого себя.

— А в последние месяцы его поведение не изменилось? Может быть он начал себя как-то иначе вести?

Бабушки многозначительно переглянулись. Первой заговорила Мария Федоровна:

— Он вообще переменился, когда с Ларисой начал встречаться.

Информация о личной жизни гражданина отсутствовала напрочь. Такого в век постоянного пребывания в Сети, когда фиксировалась и анализировалась любая активность, просто невозможно представить. Этому существовало лишь два объяснения. Первое, человек действительно замкнут и нелюдим. Второе, его пытаются представить таким, отфильтровав биографию.

— А когда они начали встречаться? — поинтересовался Рассказов.

— Четыре месяца назад, — твердо заявила Мария Федоровна.

— Какие! Два. После Пасхи, — настаивала сухощавая.

— Да нет, Пасха в этом году в конце апреля была, а они Майские вместе встречали, — аргументировала кадровичка.

— Точно! — словно подводя итог, заключила третья пенсионерка.

Рассказов решил, что дата установлена. Конец апреля-начало мая. До тех пор Иванов вел социально-адаптированную жизнь. Что являлось хорошим предзнаменованием в установлении его психического здоровья.

— Токо это их последние праздники были. — опередила Светлана Григорьевна Марию Федоровну, и Рассказов решил поощрить ее «волю к победе», обратившись непосредственно к ней:

— Светлана Григорьевна, а как изменился Степан Иванов после встречи с Ларисой Юдолевой?

— Дык так же, как все влюбленные меняются.

— Да только опять ему не повезло! — не собиралась сдавать позиции Мария Федоровна. — Они вскоре оба работу потеряли.

— Первая Лариса, — тут же откликнулась Светлана Григорьевна.

— Эт точно!

Ларису Юдолеву уволили в начале мая, а следом за ней, с разницей в неделю, лишился работы и Степан Иванов. Оба трудились на Металлообрабатывающем Заводе, и этот факт сейчас обратил на себя особое внимание. Юдолева работала на предприятии больше десяти лет, а Иванов устроился на новое место работы только за два месяца до увольнения. И это обстоятельство тоже казалось интересным, и по срокам совпадало со временем знакомства Ларисы и Степана. Рассказов на мгновение задумался, но тут же продолжил опрос:

— Как они переживали сложившуюся ситуацию?

— Да как все, — пожала плечами кадровичка. — Расстроились, переживали, даже ссориться начали.

— А причины ссор не знаете? Может быть Иванов как-то начал себя неадекватно вести?

Мария Федоровна окинула Рассказова оценивающим взглядом. Казалось, в ней возникло какое-то сомнение. Но ничего сказать она не успела, так как минутным затишьем воспользовалась Светлана Григорьевна, категорично заявившая:

— Дык это все из-за пингвинов в галстуках!

— Точно.

Рассказов решил, что ему послышалось. Но подтверждение от третьей «словоохотливой» бабушки развеяло его сомнения. Он удивленно спросил:

— Что за пингвины?

— Да появлялись тут. Такие в костюмах, при галстуках, на дорогой машине, — ответила Мария Федоровна.

— На черной БееМВе, — добавила сухощавая старушка.

— Точно! — заключила третья бабушка.

— Приезжали к Иванову? Часто?

— Нет, — продолжала лидировать кадровичка. — Раза два.

— Три! — уверенно заявила Светлана Григорьевна.

— Когда они появились впервые?

— Три месяца назад.

— Два с половиной, Лариску как раз с работы уволили.

— Точно!

— А еще они позавчера вечером приезжали, — словно пытаясь реабилитироваться за неточности в датах, заявила Мария Федоровна.

Рассказов пристально посмотрел на кадровичку:

— В какое время приезжали, не помните?

— После шести, — уверенно заявила Мария Федоровна.

— В шешть пятнадцать, темнеть уже начало.

— Да тебе всегда темно, — усмехнулась кадровичка. — Светло еще было!

— В шешть пятнадцать! — настаивала на своем Светлана Григорьевна, поправляя очки с толстыми линзами.

— Точно! — решительно вставила третья пенсионерка.

Ситуация вырисовывалась любопытная: позавчера днем Иванов два часа находился в ОВД, где у него состоялась неустановленная встреча. Предположительно этот разговор не привел ни к каким значимым для гражданина результатам, но заставил всполошиться влиятельные силы. Те смогли уничтожить информацию о посещении Управления Полиции Ивановым, взломать Систему Безопасности независимой медиакорпорации и надавить на следствие. Эти же люди могли стоять и за смертью Иванова. Теперь это становилось еще более очевидным так как в момент гибели Степана Кирилловича у его подъезда оказалась примечательная машина с примечательными пассажирами. Та же машина и те же люди появлялись здесь еще несколько раз. Впервые — когда Юдолева потеряла работу. Потом еще. Появление этих людей каким-то немыслимым образом связывало два события — потерю работы Ларисой Юдолевой и предположительную ликвидацию Степана Иванова. И это не казалось простой случайностью и совпадением.

— Они заходили в подъезд?

— Да. Были с полчаса. И что там только делали?

Рассказов подумал, что лучше Марии Федоровне об этом не знать, но сказать ничего не успел, так как в разговор вступила Светлана Григорьевна:

— Сорок минут. Степан домой зашел, пингвины через десять минут вышли!

— Эт точно!

— А вы каждый вечер здесь сидите?

— Пока жара — каждый день, — ожидаемо первой ответила Мария Федоровна. Затем вставила свое ее оппонентка:

— Почитай с утра до вечера!

— Позавчера тоже сидели?

Бабушки согласно кивнули.

— Никаких подозрительных личностей помимо «пингвинов» не заметили?

— А как же! Был тут один. — Кадровичка театральным жестом указала куда-то в сторону подъезда. — Стену баллончиком измарал!

— Вонищи нагнал! Хулиган!

Бабушки уставились на третью пенсионерку. Та, замешкавшись, кивнула:

— Точно.

Рассказов обернулся. Фасадная стена цокольного этажа слева от входа в подъезд сияла свежестью недавней покраски. Помнится, вчера утром здесь красовался выполненный по трафарету знак роботоборнической организации.

— В какое время появился хулиган?

— Где-то в полшестого.