Филип Дик - Симулякры [litres]

– Ты меня не побеспокоил, – вздохнул Эл, уныло глядя, как срываются с крючка три перспективных клиента. – Ну, что у тебя там за неприятности, Иан? Выглядишь ты хреново. Заболел, что ли? Заходи в контору. – Он провел гостя внутрь и прикрыл за собой дверь.

– Я случайно наткнулся на свой кувшин, – сказал Иан. – Помнишь, как мы пытались выступить в Белом доме? Эл, мы должны попробовать еще раз. Ей-богу, я больше не могу так жить. Я не могу смириться с той неудачей. Ведь мы оба считали, что это самое важное в нашей жизни. – Он задыхался и то и дело вытирал носовым платком пот со лба.

– У меня даже нет моего кувшина, – заметил Эл.

– Ты должен… Ну, мы могли бы отдельно записать каждый свою партию, а затем свести их в одну запись и отдать ее на прослушивание в Белый дом. Я чувствую себя загнанной в ловушку крысой. Не знаю, смогу ли я дальше так жить. Я должен снова заиграть. Если б мы прямо сегодня взялись за «Вариации» Гольдберга, то через два месяца…

– Ты живешь все там же? – перебил его Эл. – В том огромном домине «Авраам Линкольн»?

Иан кивнул.

– И работаешь все в том же баварском картеле? Инспектором по движимому имуществу? – Эл никак не мог понять, чем так расстроен Иан Дункан. – Дьявол, на худой конец, ты всегда можешь эмигрировать. О дуэте на кувшинах не может быть и речи. Я не играл тысячу лет, практически с тех пор, как мы с тобою расстались. Подожди минутку. – Он нажал несколько кнопок на пульте управления.

Замершая у самого тротуара папула шевельнулась и начала медленно возвращаться на свою исходную позицию под вывеской.

Глядя на папулу, Иан удивленно сказал:

– А я думал, все они вымерли.

– Они и в самом деле вымерли, – заметил Эл.

– Но эта же передвигается и…

– Это подделка, – сказал Эл. – Симулякр. Подобный тем, что используются при колонизации. Я управляю ею. – Он показал стародавнему приятелю пульт управления. – Она завлекает сюда прохожих с тротуара. Предполагается, что у Луки есть настоящая, которая послужила моделью для этих. Никто не знает ничего определенного, и закон не может привлечь Луку к ответственности. Энпэшники не в состоянии развязать ему язык. – Эл сел и закурил трубку. – Ты, наверное, завалил очередной релпол-тест… Бросай квартиру, забери назад свой первоначальный взнос и тащи деньги мне. А я уж позабочусь, чтобы тебе достался самый лучший драндулет, который доставит тебя на Марс. Ну, что ты на это скажешь?

– Я уже пытался завалить тест, но меня не отпускают, – сказал Иан. – Они подгоняют результат. Они не хотят, чтобы я съехал. Они меня ни за что не отпустят.

– Кто это «они»?

– Сосед по квартире в «Аврааме Линкольне». Эдгар Стоун его зовут… кажется. Он это делает умышленно. Я обратил внимание на выражение его лица. Может быть, он вообразил, что делает полезное дело… Не знаю. – Иан осмотрелся. – А у тебя здесь очень миленькое убежище. Ты тут и спишь, да? А когда меняете место, ты движешься вместе с нею?

– Да, – сказал Эл. – Мы всегда готовы дать деру. Энпэшники почти накрывали нас несколько раз, несмотря на то что мы способны набрать орбитальную скорость всего за шесть минут. Папула обнаруживала приближение копов, но не настолько заблаговременно, чтобы можно было удрать со всеми удобствами. Чаще всего эвакуация происходит поспешно и неорганизованно, приходится даже бросать комплекты запчастей к драндулетам.

– У тебя преимущество перед копами всего в один прыжок, – задумчиво проговорил Иан. – И тем не менее это тебя не волнует. Наверное, причина в твоем отношении к жизни.

– Если меня сцапают, – сказал Эл, – Лука возьмет меня на поруки.

Ему и в самом деле не с чего было беспокоиться. Его работодатель был человеком влиятельным. Клан Тибодо ограничил свои нападки на него глубокомысленными статьями в популярных журналах, нажимающими на вульгарность Луки и низкое качество его драндулетов.

– Завидую я тебе, – сказал Иан. – Твоему самообладанию. Твоему спокойствию.

– Разве в вашем жилом комплексе нет капеллана? Попробуй поговорить с ним.

– Какой смысл? – горько заметил Иан. – Как раз сейчас это Патрик Дойл, а он ничем не лучше меня. А Дон Тишман, наш председатель, тот еще хуже – сплошной комок нервов. Фактически наш дом целиком катит к нервному срыву. Возможно, это связано со свищом и головными болями, что испытывает Николь.

Подняв на него удивленные глаза, Эл увидел, что Иан говорит совершенно серьезно. Белый дом и все с ним связанное слишком много для него значат, как это было и много лет назад, когда они служили в армии.

– Ради тебя, – тихо сказал Эл, – я достану свой кувшин и попрактикуюсь. Попробуем предпринять еще одну попытку.

Иан Дункан уставился на него, открыв от удивления рот.

– Я на полном серьезе…

– Да благословит тебя Господь, Эл, – с благодарностью прошептал Иан.

Эл Миллер мрачно запыхтел трубкой.

Перед Чиком Страйкроком выросла в своих истинных, довольно жалких размерах маленькая фабрика, на которой он работал. Это было похожее формой на коробку от шляпы строение светло-зеленого цвета, достаточно современное внешне, если бы стандарты, которым оно соответствовало, не оказались столь скромными. «Фрауэнциммер ассошиэйтес». Скоро Чик окажется у себя в кабинете. Перед работой он повозится со шторами на окнах, пытаясь пригасить яркий утренний свет. А также не преминет пококетничать с мисс Гретой Тюбе, очень немолодой секретаршей, обслуживающей и его, и Мори.

«Великая биография, – подумал Чик. – Вот только, возможно, со вчерашнего дня фирма стала банкротом».

Это бы его совсем не удивило… да похоже, не очень бы и опечалило. Хотя, разумеется, это был бы позор для Мори, а Мори Чику нравился, несмотря на их постоянные перепалки. В конце концов, любая маленькая фирма подобна семье. Все касаются друг друга локтями, пусть каждый по-своему и на разных психологических уровнях. Связи в таких фирмах более близки, чем обезличенные отношения, которые существуют между работодателями и служащими в крупных картелях.

Честно говоря, Чик предпочитал именно такую близость. Ему представлялось нечто ужасное в бюрократических взаимоотношениях, практиковавшихся в коридорах корпораций могущественных и причастных к высшим государственным тайнам. То, что Мори был предпринимателем мелкого масштаба, нравилось Чику. Это походило на старый мир, на все еще существующее двадцатое столетие…

На стоянке он перешел на ручное управление, припарковался рядом со старомодной машиной Мори, выбрался из кабины и, засунув руки в карманы, направился к знакомому главному входу.

Небольшой, загроможденный всяким хламом кабинет Чика – с грудами почты, на которую никогда не отвечали и даже не вскрывали конвертов, с чашками для кофе, с разбросанными повсюду справочниками и смятыми счетами, с прикрепленными кнопками к стенке календарями с изображениями красоток – пах пылью, как будто в его окна никогда не впускали свежий воздух и солнечный свет. А в дальнем конце его, занимая большую часть свободного пространства, располагались четыре безмолвных симулякра – группа, состоящая из взрослого мужчины, его супруги и двоих детей. Это был главный пункт в каталоге фирмы – «Соседская семья».