Оксана Токарева - Призраки Эхо

— Будьте осторожнее, — напутствовали Брендан и Ндиди остающихся одних женщин. — Сегодня лучше посидите дома. Мало ли что.

В самом деле, боль утраты и горечь поражения превратила уровни мутантов в бурлящий автоклав с закрученными клапанами. Повсюду раздавались призывы бить «уродов», и особо горячие головы уже хватались за арматуру, кастеты и отбойники. Даже пациенты, приходившие к Брендану на прием, вели себя вызывающе агрессивно, безо всякого повода срываясь на оскорбления. При этом руководство города, бесславно угробившее две сотни не самых плохих добытчиков и бойцов, в гибели родственников и друзей никто не обвинял.

— Мы думали, что нам сейчас придет конец, — не могла сдержать слез Эйо, рассказывая, как днем, пока Брендан принимал больных, мутанты попытались устроить погром на их уровне.

Понятное дело, что отдыхавшие после смены шахтеры встретили незваных гостей с тем же стандартным набором для уличных разборок и не меньшей решимостью свои дома и близких отстоять. Ндиди тоже прервал работу в мастерской. К счастью, кровопролития на этот раз удалось избежать. Мутанты отступили, пообещав вернуться, а Эйо и Савитри после ухода Ндиди заперлись дома, в страхе проверяя ненадежную хлипкую дверь.

А тут еще и Камо, который в последние дни ходил вместе с матерью в клуб и с азартом следил за боями, совершенно неожиданно и некстати занемог. То ли он перенервничал, то ли танцовщицы и бойцы из числа «уродов» перекормили его в клубе сладостями. К вечеру у него поднялась температура, он почувствовал слабость и симптомы острого живота. Брендан сходу отмел аппендицит и прободение язвы, убедился в отсутствии кишечных инфекций и, немного успокоившись, дал жаропонижающее и провел остальные показанные в таких случаях манипуляции, после которых Камо почувствовал себя лучше и почти сразу заснул.

— Тебе стоит остаться с сыном, — с тревогой глядя на малыша, предложила Савитри.

— А как же твой костюм? Ты сама не сможешь его надеть, — возразила Эйо.

Она договорилась с Гаэтаной, которая с радостью скинула своих двойнят на мужа и пообещала посидеть с Камо до конца представления.

— Не переживай, соседка, — уверила она Рукодельницу. — Если твой малой проснется, дам ему лекарство, как договорились. А мутанты сюда до утра точно не сунутся. Они сейчас все у Хайнца или где-то поблизости.

— Ну, ребята, держитесь! — приветствовал Брендана и Ндиди Йохан Дален, который пришел в клуб раньше них и уже видел расписание. — Ваши друзья на пустоши навели шороху! Мутанты жаждут крови, и чтобы выпустить пар, папаша Хайнц принесет вас в жертву, глазом не моргнув!

— Не думаю, что дело только в мутантах, — покачал головой Тонино Бьянко, указывая на начальника службы безопасности нижнего рудника, уже занявшего свое место за столиком в VIP-зоне вблизи арены. — Здесь что-то затевается. Какой-то ответный ход. И по кому придется удар, я даже не решусь предположить.

Как Йохан и предупреждал, папаша Хайнц выпустил на арену самых свирепых бойцов, и к последнему раунду Брендан буквально валился с ног, прилагая титанические усилия, чтобы идти прямо, не опираясь на Эйо. Все-таки даже в боях без правил и уличных драках существовал неписаный кодекс, который сегодня, видимо, решили отменить. Брендану с трудом удавалось сберегать лицо, почки и другие жизненно важные и чувствительные органы, уходя от откровенно подлых приемов. Впрочем, его уровень владения боевым флаем и быстрота реакции все равно давали ему преимущество. А о каких бы то ни было правилах клуба, по которым «уродам» побеждать не положено, он предпочел сегодня не вспоминать, хладнокровно отправив в глубокий нокаут двоих безжалостных громил.

— Да на кой мне надо кого-то там надувать! — сердито огрызнулся он, едва Хайнц попытался напомнить ему об их договоре. — Завтрашний прием в вашей медицинской клинике весь расписан. И кто сможет его вести, если единственный на уровне врач будет лежать с проломленным черепом?

На самом деле Брендан, конечно, хитрил и думал о Ндиди. Напарнику и так досталось по полной, и раунд, в котором бедняге довелось раз десять проверить прочность покрытия и ограждений, явно не предназначался для взоров Эйо и Савитри.

— Лучше бы мы остались на Сербелиане, — вздыхала Рукодельница, пока Брендан, наспех проведя обезболивание, штопал суровыми нитками рассеченную бровь ее брата, поминая добрым словом учителей, которые настаивали на необходимости освоения примитивных медицинских технологий прошлого.

— Зато у нас появился шанс туда вернуться, — шипя, отозвался Ндиди, страдальчески поднимая заплывшие синяками глаза на Савитри.

— Мой процессор уже обнаружил накопитель с кодами, — поспешила заверить их Савитри. — Осталось только подобраться поближе, чтобы все скопировать.

Сегодня в ее танце агрессия возобладала над страстью. Исполненная поистине царского величия махарани Савитри, словно в хитрой политической игре против придворных заговорщиков и интриганов, подпускала медуз на максимально близкое расстояние и лишь для того, чтобы сделать очередной меткий выстрел. Ее корона, украшенная тремя зубцами, символизирующими Творца, Хранителя и Разрушителя, при всем своем изяществе напоминала золотой шлем Шивы, а браслеты и поножи больше походили не на украшения, а на фрагменты надежной брони.

Сходство подчеркивали и проекции. Они кадрировали движения танца и, сводя вместе десятки копий, превращали плясунью в подобие многорукого хтонического божества или тотемного предка. Волей Рукодельницы, истосковавшейся по настоящему творчеству, убогое пространство клуба представало то древним таинственным храмом, то наполненным свежими ветрами океанским простором, сменявшимся сумраком глубоких вод. Тварей пустоши заменяли ажурные и прозрачные люминесцирующие медузы, а вместо танцовщицы из пенных брызг в россыпи сияющих жемчужных пятен поднималась китовая акула. Пройдя круг жизни и вместе с великим нагом Васуки обогнув Землю, морская хищница вновь обретала человеческий облик и выходила на цветущий берег новорожденной Афродитой, апсарой, сотворенной богами и асурами во время пахтания молочного океана. К небесной танцовщице тянулись зловещие тени, и она превращалась в воительницу Кали, хозяйку жизни и смерти, вооруженную огненным луком, сокрывшую истинный лик под множеством масок.

Сегодня принцесса Савитри решила примерить личину слепой судьбы.

— Что она делает? — в волнении подался вперед Ндиди, наблюдая, как Савитри наглухо закрывает фонарь шлема фильтрами, которые используются на ярком освещении или во время работы плазменных установок.

Посетители клуба, охотники, пилоты и старатели отлично поняли, что в полумраке арены танцовщица практически ничего не видит. Другое дело, что не все знали об особенностях сенсоров андроидов, которыми наверняка сейчас воспользовалась Савитри.