Оксана Токарева - Призраки Эхо

Пабло только с тоской глянул на файлы взлома, понимая, что даже через Кристин не сможет их передать. И нашел же княжич время обратиться. Но шебутной мальчишка, в своем подростковом максимализме так похожий на младшего брата, рассудил иначе.

— Ну, допустим, ты передашь ему алгоритм действий, — узнав о предложении княжича, с сомнением взъерошил отросшие кудри Пабло. — А каким образом этот умница с лапками все введет?

Он все-таки развернул нужный файл и начал объяснять, а потом для ускорения процесса просто завладел руками Кристин, нажимая привычные комбинации иконок и виртуальных клавиш.

— И почему я не выучился на оператора, — с завистью наблюдая за их близким общением, вздохнул Дольф.

— Еще не все потеряно, — пожал плечами Лева Деев.

— Так, может быть, вы теми же лапками и энергетическое поле над городом восстановите? — добродушно ухмыльнулся Шварценберг, когда ликующие физиономии оператора и его нереиды раньше слов сообщили экипажу о том, что сброс кислоты удалось остановить.

Пабло не удержался, от избытка чувств расцеловал любимую, и ребризер не стал ему помехой. Конечно, положение оставалось предельно шатким, но пока они обыграли Нарайана и его службу безопасности на шаг, и это не могло не окрылять.

И словно холодным дыханием зимы, покрывающим нежные перья и пестрые чешуйки жесткой бахромой изморози и льда, прозвучали горькие слова Левы Деева:

— Да тут не лапки, боюсь, понадобятся, а крылья!

Он с гребня смотрел на котловину Перевала Большого Кольца, силясь отыскать дорогу, и не находил. Вместо обрывистого узкого серпантина зияла пропасть шириной не менее сотни метров, своим хищным зевом и кривыми зубьями обломанных краев напоминающая врата ада. Если на этой окутанной вечным сумраком скорбной планете могла существовать отдельная преисподняя. Впрочем, хотя система черной звезды еще в начале фотонного бума стала кладбищем разбитых надежд, город под куполом мог считаться гимном человеческому упорству и стойкости до того, как его сердце опутало древнее зло. И это зло сейчас торжествующе щерилось из разломов и расщелин. Ибо иначе чем вмешательством каких-то трансцендентных сил объяснить фатальное невезение не получалось.

— Что тут произошло? Это охотники постарались? — удивился Чико, разглядывая увеличенный Деевым участок.

— Не думаю, — покачал головой Аслан. — Для охотников дорога на Эсперансу — стратегически важный объект. Похоже, трасса не выдержала тяжести бригады оснащенных корабельными плазменными установками бронированных машин. Здесь и раньше нередко случались оползни. А в день накануне атаки датчики показали усиление сейсмической активности.

— Понятное дело! — сурово хмыкнул Санчес. — Под ногами охотников горит земля.

— Все один к одному, — горестно вздохнул Аслан. — Если бы мы проверили тут все немного раньше…

— Ну и что бы мы сделали без специальной техники с кучкой израненных бойцов? — возразил ему Лева Деев.

— Что толку разводить базар! — нахмурился Дольф, готовясь уже навесить на себя ленту съемных аккумуляторов и переносной генератор защитного поля. — Нам надо добраться до города, пока Шаку, Эркюля и ваших корешей не сожрали медузы и не докопался безумный принц.

Пабло тоже об этом думал. А ведь еще существовала секретная лаборатория, в которую отправили Гу Синя и брата горняка Ласло.

— Ребята не могут ждать, — согласился он, пытаясь зачехлить рюкзак с оборудованием и прикидывая, насколько безопасно с одной рабочей рукой вспоминать навыки альпинизма. — Отсюда до городских генераторов защитного поля уже не так далеко. Можно пешком добраться.

— И свалиться по дороге в обморок, свернув себе шею? — пару секунд понаблюдав за неловкими кособокими движениями оператора, оборвал его Саав Шварценберг. — Нет уж, сказано — крылья, значит, раздобудем. Нам еще реакторное топливо на чем-то везти. У этого гребаного драндулета в комплектации есть лебедка с тросом? — поинтересовался он у Санчеса, который прежде служил в сухопутных войсках Содружества командиром взвода бронетехники.

Пабло подумал, что, конечно, переправлять танк через пропасть — идея в высшей степени рисковая, но выбора у них не осталось. Тем более что предварительные расчеты, которые сделали Аслан, Санчес и Лева, показали, что трос достаточно прочный, и на этом участке грунт выдержит вес машины.

— Раз уж тут антигравы дохнут, попробуем бульдолет! — резюмировал Шварценберг, примеряясь, как лучше попасть из гарпунной пушки в намеченную Асланом расщелину.

— Ну что, Чико, кто у нас будет китобоем? — с крокодильской улыбкой повернулся он к постоянному объекту своих насмешек.

Парень принял все за чистую монету и неловко подался вперед, но только для того, чтобы услышать фирменное шварценберговское «Отставить», от которого закладывало уши и, по утверждению Тарана, у зенебочиц скисало в вымени молоко.

Капитан «Нагльфара» сам сделал выстрел, бормоча, что-де кто-то из его прапрадедов встречался с Моби Диком. А потом вместе с Санчесом остался в кабине танка. Все члены команды перебрались на ту сторону раньше. Первыми прочность троса испробовали Лева, Дольф и Аслан со Смбатом, которые еще раз проверили крепежи и полиспасты и протестировали состояние участка скалы. Затем их примеру последовали и остальные.

Еще до того, как его ноги оттолкнулись от края обрыва, отправляя их с Кристин в полет над бездной, Пабло осознал, что насчет пешего марш-броска до города явно погорячился. Воздуха не хватало, будто он тоже дышал жабрами. При каждом неловком движении травмированную руку опоясывала боль, а перед глазами начинала плыть муть. Поэтому вопрос, кто из них двоих кого страховал, Пабло решил замять для ясности, а Кристин дипломатично не поднимала.

Конечно, Пабло много раз участвовал в десантировании самой разнообразной техники и преодолевал препятствия с помощью навесных переправ. Однако даже он невольно задержал дыхание, когда огромный неповоротливый танк с разгона нырнул в пропасть, чтобы зависнуть между небом и землей на прогнувшихся до максимума тросах, а потом начал медленно двигаться к противоположному краю. Прикинув, какую нагрузку сейчас выдерживают полиспасты и полимерные основы жгутов, Пабло на всякий случай произнес старинную испанскую молитву, которой в детстве его научила мать. Так и не расстегнувшая замки связавшего их крепежа Кристин тоже сложила руки явно в обращении к Небесам. Для нее дядя Саав или Задира был не матерым уголовником, а почти сказочным персонажем из отцовских рассказов о его трудном детстве и бурной молодости.

Когда до края оставалось не более трех-четырех метров, один из тросов лопнул, чуть не снеся в пропасть зазевавшегося Чико, но Шварценберг, видимо, перепутав танк со звездолетом, включил форсаж, и машину буквально выкинуло на край обрыва.