Оксана Токарева - Призраки Эхо

— Я могу перепрограммировать их на другой источник питания, — предложил Пабло, — протирая усталые глаза в ожидании, пока система закончит перезагрузку.

— В том-то и дело, что такого источника у нас нет, — вздохнул старый Хенк. — Даже если работу энергетического поля удастся восстановить, аккумуляторов не хватит и на сутки.

— В нашем распоряжении сейчас только движок из убежища, да и тот работает на пределе возможностей, — отрываясь от раненых, пояснил Йохан Дален.

— Так какого же Трехрогого, Марки, вы заныкали палладий и прочее топливо, когда заправлять им нечего? — вновь сменив у пульта управления Санчеса, возмутился Шварценберг.

— Мы надеялись запустить реактор, который находится на старом руднике, — пояснил конструктор. — Его законсервировали, когда добычу руды на этом участке свернули, но он вполне пригоден для использования. Я сам его проверял не более месяца назад.

— Тогда в чем проблема? — поинтересовался Шварценберг. — Заваливаемся на рудник, затариваемся дровишками. Половину закидываем в старый реактор, половину везем на корабли.

— Единственный проход к старому реактору расположен на уровне мутантов, — пояснил Санчес, сменяя кэпа на участке, где требовалась не только сноровка, но и знание местности.

— А если туда пробиваться с боем, то восстание выльется в кровавую вакханалию, — вздохнул Лева Деев.

Пабло тоже представил, чем может закончиться столкновение в жилых кварталах, и только покачал головой.

— Упыри из городского совета прикрываются мутантами, как живым щитом, — скривилась Кристин, заботливо подливая водителям в термосы кофе и апельсиновый сок. — И это если не брать в расчет бандитов вроде Хайнца.

— Возможно, ситуацию удастся переломить, когда мутанты узнают, какую судьбу для них уготовал их царь и бог, — предположила Эйо, с трепетом следившая за посадкой в клеть подъемника последней партии заключенных, которых сопровождали Эркюль, Шака, Прокопий и Брендан.

— В любом случае ситуация в этой пороховой бочке меняется так стремительно, что огорчать себя грядущими неприятностями не только бессмысленно, но и глупо, — неожиданно сбился на философские сентенции Шаман, который закончил расчеты и передал Пабло параметры нового контура защитного поля.

Все-таки с помощью бортового компьютера «Эсперансы» произвести сложные вычисления оказалось проще, нежели на коленях в кабине продирающегося по ухабам и рытвинам танка. Шварценберг и Санчес, конечно, гениально пилотировали любые транспортные средства, но дороги на планете по каверзности не уступали иным червоточинам. Да и Маркус Левенталь лучше знал слабые места своего города.

Когда танк добрался до спуска к старому руднику, а последняя клеть вывезла наверх всех заключенных, защитное поле города под куполом работало в полном объеме, отсекая медуз от жилых модулей. Шаман и Кудесник под присмотром Левенталя рассчитывали параметры еще одного контура на случай новой атаки охотников, но это пока требовало дополнительных энергозатрат.

Шака с Прокопием и Цветаном в сопровождении Тонино, Кевина Мубарека и других активистов распоряжались на баррикадах. Эркюль показывал детворе немного испуганных и оголодавших, но все равно забавных мартышек. А Эйо наконец смогла заключить в объятья выжатого до нервного истощения Брендана. Бедный Вундеркинд даже не сопротивлялся, когда Рукодельница снимала с него экзоскелет, но при этом что-то бормотал о том, что сейчас чуть-чуть посидит и отправится выручать Гу Синя и Золтана.

Потом он, правда, спохватился, вспомнив, что обещал еще осмотреть раненых. Но тут выяснилось, что хотя бы по этому поводу можно не волноваться. Двое врачей из ячейки сопротивления верхних уровней, узнав о событиях на руднике, воспользовались сумятицей у перехода, пробрались на помощь восставшим, затесавшись в ряды охотников, и теперь оперировали в убежище, попутно повышая уровень медицинского образования Йохана Далена. Кристин им помогала, по видеосвязи консультируя добровольных помощников.

Пабло удовлетворенно откинулся в кресле, глядя на город, чей подсвеченный купол напоминал золотую модель гигантской макромолекулы. У них снова получилось. Дело оставалось за малым: добраться до старого рудника, запустить законсервированный реактор, освободить подопытных из секретной лаборатории, разоблачить безумного Нарайана и спасти принцессу Савитри.

И в это время радары танка зафиксировали на пустоши движение. Со стороны города, ощерившись плазменными установками к ним двигалась группировка бронированных патрульных машин.

— Что ты натворила, несчастная? Зачем освободила эту опасную рецидивистку?

Глаза Шатругны напоминали две сверхновые в момент взрыва, черты породистого лица исказила ярость. Поскольку молнии и громы метать он все-таки не мог, ему оставалось лишь в бессилии скрежетать зубами, видя, как его планы рушатся один за одним, а ситуация в захваченном городе все больше выходит из-под контроля.

— Что случилось, любимый? О ком идет речь? — подалась навстречу жениху Савитри, деликатно пряча в кулак зевоту и протирая глаза точно со сна.

Конечно же, прошедшие несколько часов она провела не просто в бдении, а в колоссальном напряжении всех чувств и ресурсов, которыми делилась с Синеглазом и Кристин. И это если не считать обмена данными с Пэгги. Однако камеры наблюдения в ее покоях зафиксировали лишь, как махарани после ухода жениха отдала должное угощению, помолилась, провела вечерние ритуалы и отошла ко сну. Хотя человеческий мозг принцессы Савитри, в ужасе прокручивая картины гибели Ндиди, Синеглаза и Брендана, посылал в секунду тысячи импульсов, процессор андроида держал внешние проявления эмоций в узде. И Савитри благодарила нынешнее тело за эту способность к притворству.

— Зачем ты разблокировала боевой режим у ПГ-319? — уже несколько мягче спросил Шатругна.

— Ты имеешь в виду мою бедную Пэгги, которую приспешники этого ужасного Хайнца хотели отдать на растерзание медузам? — жалобным тоном переспросила Савитри, приводя в порядок волосы и подняв руки таким образом, чтобы выгодно подчеркнуть грудь, хоть немного округлившуюся благодаря нормальному рациону и сладостям, на которые не скупились Брендан и Ндиди.

— Твоя «бедная Пэгги» это заслужила, — отрезал Шатругна, голодным взглядом изучая декольте нелюбимой невесты.

— Такое никто не заслужил, — твердо ответила Савитри, запахивая кружевной пеньюар. — Пэгги — моя подруга, делившая со мной тяготы жизни на пустоши. Без нее я бы так долго не продержалась.

— С каких это пор наследница династии относит к друзьям прах праха под ногами, помещенную в искусственное тело нейросеть, не имеющую души?