Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]

– Я не собираюсь работать на него, мадам. Клянусь вам!

– Это не предмет для обсуждения. Вас все равно используют. Прощайте, доктор Селдон! Сержант, уничтожьте его!

Сержант выхватил бластер, и Дорс с диким криком бросилась вперед. Селдон перехватил ее и придержал за плечи. Он был очень спокоен.

– Оставайся на месте, Дорс! – выкрикнул Селдон, – иначе он убьет тебя. Меня он не тронет! Ты тоже, Рейч, ни с места! Я приказываю!

Селдон развернулся и прямо посмотрел на Сержанта.

– Вы колеблетесь, сержант, потому что знаете – вы не сможете выстрелить в меня! Я мог убить вас еще десять дней назад, но я этого не сделал… И вы дали мне слово, что будете защищать меня!

– Чего же ты ждешь? – закричала Рашель. – Я же приказала убить его! Ну?

Селдон молчал. Глаза сержанта горели, он по-прежнему метил в голову Селдона.

– Выполняй приказ! – одернула его Рашель.

– Я вам верю, сержант, – спокойно сказал Селдон.

Подавленным тоном Тайлус признался:

– Все равно – бесчестие, так или иначе… – он опустил руку, и бластер упал на пол.

Рашель была в бешенстве.

– Ты тоже предал меня?!

Она бросилась вперед и схватила оружие. Селдон не успел шевельнуться, а Дорс – освободиться от его рук. Рашель направила бластер на сержанта и нажала на контакт. Селдон никогда прежде не видел бластера в действии… По названию, он ожидал услышать шум, взрыв и языки пламени… Ничего подобного не произошло.

Селдон не понял, что происходило с телом сержанта, внутри его могучей груди. Он не изменил выражения, никаких признаков страдания не было заметно. Сержант покачнулся и рухнул на пол. Не оставалось ни малейшего сомнения в том, что этот мужественный человек мертв… В следующее мгновение Рашель держала на прицеле Селдона. Судя по ее решимости – Селдону оставалось жить несколько секунд!

Рейч снова оказался быстрее других. В тот момент, когда сержант рухнул на пол, он вырвался вперед, заслонил своим маленьким тельцем Селдона, и, размахивая руками заорал:

– Миссис, миссис! Не стреляйте!

Рашель задумалась.

– Уйди с дороги, Рейч, я не хочу причинять тебе вреда!

Одна единственная минута колебаний Рашели – и этого было достаточно для Дорс.

Она вырвалась от Селдона и нырнула под ноги Рашели. Та, с криком упала на пол, бластер вылетел из ее рук. Рейч успел поднять его.

Селдон, переводя дыхание, потребовал:

– Отдай мне!

Рейч отошел на шаг.

– Не! Не надо! Не убивай ее. Слышишь, она хоро-о-шая!

– Я не собираюсь ее убивать, Рейч! Она расправилась с сержантом и собиралась прикончить меня, но пожалела тебя! Я сохраню ей за это жизнь!

Теперь в кресло опустился Селдон. Он устало согнулся, держа в руках смертоносное оружие. Дорс, тем временем, вынула нейрохлыст из кобуры погибшего Тайлуса.

– Теперь я позабочусь о ней, Селдон!

Это был Хьюммен… Селдон поднял голову и радостно воскликнул:

– Хьюммен, ты! Ну, наконец-то!

– Извини меня, что я так долго добирался до вас, дружище… Было много дел. Как вы себя чувствуете, доктор Венабили? А это – дочь Мэнниха, Рашель? Откуда мальчик?

– Это наш юный друг с Дахла, – ответил Селдон.

Вошли вооруженные солдаты и, подчиняясь едва заметному жесту Хьюммена, почтительно подняли Рашель. Дорс, не утратившая внимания к поверженной даме, поправила на ней блузу. Селдон внезапно осознал, что сидит в халате. Рашель, стряхнув с себя поддерживавшие ее руки солдат, указала на Хьюммена и спросила у Селдона:

– Кто этот человек?

– Это Четтер Хьюммен, мой друг и заступник на этой планете!

– Ваш заступник? – Рашель захохотала, как сумасшедшая. – Вы – болван! Идиот! Этот человек – Демерзель. Посмотрите внимательно на свою женщину, она-то прекрасно знает об этом! Вас предали точно так же, как меня! Даже хуже…

В тот день Хьюммен и Селдон ужинали вдвоем. Большую часть времени оба молчали. К концу ужина Селдон выпрямился и с, некоторым трудом, спросил:

– Итак, сэр, как я должен обращаться к вам? Я знал вас как «Хьюммена», но даже теперь, зная, что вы – другой человек, я не могу обращаться к вам как к «Эдо Демерзелю»! Наверняка, у вас есть титул, который не известен мне. Проинструктируйте, пожалуйста!

Другой печально ответил:

– Называй меня «Хьюмменом» если хочешь. Или «Четтером». Да, я – Эдо Демерзель, но для тебя я навсегда останусь Хьюмменом. Между этими именами нет большой разницы. Я всегда говорил тебе, что Империя гибнет, и это не зависело от моего титула. Я всегда говорил, что психоистория необходима как средство предотвращения распада. Я был верен этому всегда, независимо от имени…

– Но ведь ты не мог не видеть меня тогда, на аудиенции с его Императорским Величеством?!

– С Клеоном? Конечно, видел.

– И ты мог побеседовать со мной, как потом делал Хьюммен!

– К чему бы это привело? Как Демерзель, я выполнял важные задачи. Мне необходимо было направлять Клеона, хорошего человека, но не правителя; уберечь его от ошибок… Заботиться об Империи и Транторе. Как ты успел заметить, много времени потрачено на предотвращение гражданской войны.

– Да, я это оценил… – проворчал Селдон.

– Это была трудная задача. Я потратил годы на сближение с Мэннихом. Я изучил его мысли, планы. Мне не приходила в голову мысль, что будучи в здравии, он захочет передать власть дочери… Я не был знаком с ней и не мог подготовиться заранее. В отличие от отца, она оказалась менее дальновидной. Она вынудила меня к действию, когда я еще не был готов…

– Ты почти потерял меня… Дважды в мою голову целились из бластера!

– Ты прав, – кивнул Хьюммен. – Мы могли потерять тебя еще раньше – на Внешней Окраине… Этого я тоже не мог предвидеть!

– Но ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты заставил меня скитаться по планете, скрываясь от себя же самого?!

– Ты объяснил Клеону, что психоистория – всего лишь концепция и не более, что-то вроде математической игры. Может быть это и так, но если бы я обратился к тебе, как официальное лицо, ты вряд ли захотел разобраться в этом вопросе. Верно? Мне пришла в голову мысль, что, возможно, ты ошибаешься.

Пойми, мне нужен не ты – лично! Не твой авторитет или твое имя! Мне нужна психоистория… Вот я и отправил тебя в путешествие по Трантору, внушив, что Демерзель гонится за тобой по пятам… Мне казалось, это будет способствовать твоей пытливости. Для выдуманного Хьюммена ты сделал бы больше, чем для императорского приспешника!

С другой стороны, ты узнал Трантор. Понял все многообразие социальной жизни на нашей планете. Ты должен был преуспеть гораздо больше, чем в тиши библиотеки, в окружении коллег-математиков. Разве я не прав? Ты достиг успеха?

– В психоистории? Да, безусловно! Ты, наверное, уже знаешь?