Марк Воронин - Форт Рэйвен

В комнату вошли двое. Оба – черные, высокие и очень крепкие.

Я люблю тебя Брайан, но ты не оставил мне выбора. Если я прощу тебя, все рухнет, а надо мною будут потешаться даже немощные старухи, всю жизнь пропердевшие на подачки велфера, сидя у себя на веранде. Это недопустимо, Брайан. Мир должен держаться на традициях, иначе… хотя, он, как я уже сказал, и так летит в тартарары, благодаря таким как ты… – Он махнул рукой, отложил сигару в пепельницу и стал пристально глядеть на Брайана, который стоял красный как вареный рак.

– Взять его! – кивнул Мэтью двум, стоящим у дверей стражам. Те подошли и деловито скрутили Брайана, попутно сунув ему в рот кляп. Затем они посмотрели на босса. Тот сказал несколько фраз на непонятном языке, после чего два черных стража кивнули и поволокли Брайана куда-то в ночь.

Когда дверь закрылась, минуту спустя из-за шторы вышла женщина. Она была лет сорока, но вполне привлекательна. На ней был деловой серый брючный костюм, туфли на высоком каблуке и идеально белая блузка. Женщина подошла к креслу и уселась на подлокотник. Взяв сигару из пепельницы, она пыхнула дымом прямо в лицо Мозгоправу и, улыбнувшись, сказала:

– Убить ты его всегда успеешь, мой дорогой. А если вдруг федералы и, правда, найдут умника, тогда что? А легавый, я уверена, теперь на пупе извертится, что бы его достать. Понимаешь? Отзови черных, дай им дозу, пусть обдолбаются. А сам посади пока что этого козла на цепь где-нибудь в надежном месте. Понадобится – пустишь по следу, а нет – концы в воду. Ты согласен со мной?

– Линда, когда я был с тобой не согласен?– Мозгоправ осклабился.

– Ну, вот и ладно. Действуй, а то после этих уродов его никому нельзя будет показать, а тогда и правда придется грохнуть! А второго такого умника уже достать будет негде. Наш друг-педик исчез, на звонки не отвечает… В общем, похоже, что там всему конец.

Мэтью нажал на кнопку и в кабинет втиснулись Микки и Курт. Остановите этих засранцев. Дайте им это, вот, – он протянул два пакетика с коричневатым порошком. Легавого – в подвал, но не здесь, вы меня поняли?

Стражи кивнули.

– На страже поставьте карлика Константиноса.

– Почему Константиноса? – спросила женщина в полголоса.

– Он глухой, а это неплохо в данном случае, – ответил Мозгоправ.

Стражи снова кивнули.

– Все! Выполнять!

Комната опустела, женщина ушла, словно растворилась, и Мэтью, сидя на столе еще раз пыхнул сигарой, а затем раздавил ее в черепаховой пепельнице.

– А что если пацану удалось-таки скрыться? – размышлял Мэтью, когда Линда также бесшумно исчезла, как и пришла прежде, – Не представляю как, но на то он и «умник», зачем бы иначе он был бы нужен? Черт… тогда где его теперь искать? Да нет, вряд ли, все оцеплено, так что и мышь не проскочит. На попутке или же пешком, он уйти не смог бы, это точно. Ничего летающего тут тоже не было. Значит, он еще где-то прячется… или… впрочем – нет, по реке он уйти не мог – слишком холодно. Зима все-таки… А о лодках и прочем таком, наблюдатели на мостах не докладывали.

Мэтью встал, и более из привычки доводить пришедшие идеи до полной ясности, нежели из веры в то, что такое и вправду может быть, позвонил доктору Крамеру.

– Привет, док! Это я.

– Привет Мэт! Что-нибудь случилось?

– Нет, не беспокойся. Просто нужна консультация.

– Слушаю,– ответил доктор немного сухо, и почему-то было ощущение, что он в это время надевает очки.

– Какая нынче температура воды в реке? Градусов десять?

– Думаю, да, около того, а что?

– Сколько человек может продержаться в такой воде?

– Ну, это зависит от организма, но думаю, что от пяти до пятнадцати минут, а почему ты спрашиваешь?

– Да так… Ничего особенного, спасибо. В гольф придешь завтра играть?

– Конечно. Завтра по прогнозам будет хороший день.

– Ну, тогда и поболтаем. До встречи!

– Ладно, до встречи, – ответил доктор равнодушно.

«Значит, теоретически, он мог переплыть реку. Надо бы завтра отправить на другой берег ребят, пусть поищут следы»

***

– Линда… – сказал вслух Зигмунд. – Что еще за Линлда? Прослушку у Мозгоправа установили в декабре – вот копия ордера, значит эта запись сделана примерно в январе… А, впрочем, вот и справка: «запись сделана 5.1.2007». И что за лейтенант был у него на содержании? Впрочем, этим наверняка есть, кому заниматься и без меня. Но, на всякий случай, все имена, выплывшие вместе с Мозгоправом, лучше записать, вполне возможно, что кто-то выплывет еще в каком-то из эпизодов. Так он и сделал, и затем принялся читать дальше.

Телефон все вибрировал, слегка подпрыгивая на утрамбованном лапнике, и я, в конце концов, присел и нехотя провел пальцем по экрану – дурное предчувствие меня не покидало.

– Правильно сделал, что ответил, – раздался тот самый голос, который я уже слышал в подвале. Хотя, тот самый ли? Сейчас в нем была какая-то, почти блюзовая, хрипотца.– Арон пока на связь выйти не сможет. Но ты не волнуйся.

– Что случилось? – спросил я, и почувствовал неприятный холодок в животе, а затем бешено заколотилось сердце.

– Да ничего особенного, говорю же – не переживай! Накрыли его, когда он попытался своровать лекарства для тебя. Но еще раз говорю: не волнуйся, он выберется дней через пару, ну, от силы – через три. Залег он и не шевелится пока.

– Кто это говорит?

– Алекс, ну какая разница?

– Разница огромная, для меня, во всяком случае.

– Ну хорошо, это – Бени. Стало тебе легче от этого?

– Ваш голос не похож на голос Бени… – ответил я растерянно.

– Да неужели? А так?

«А так» – было сказано точь-в-точь моим голосом. Я даже опешил.

– Это, если честно, больше на мой голос похоже…

– Правда? Ну, тогда классно. Хочешь, я буду говорить твоим голосом?– юродствовал незнакомец.

– Нет… Не надо. Прошу вас. Я и так уже…

– Алекс, с тобой все нормально. И не выкай мне больше! Ты не сошел с ума и ничего такого. Но мы теперь… как бы это сказать… Ну, это как бы больше, чем, допустим, семья или братство. Мы теперь – одно целое, если вообще – не одно и то же. – Он вздохнул, и словно бы в тот же момент махнул рукой.

– Хотя мы трое и деформированы в психическом смысле, – продолжал он, – и вообще нагрузка на нас легла такая, что на полк спецназа хватило бы, но мы выберемся, это я уже точно знаю… В общем слушай меня и не перебивай. Придется тебе пока что поверить мне на слово, а потом, я думаю, что довольно скоро, ты и сам все поймешь. В общем, так: я – это, в сущности, и ты тоже, и наоборот. А также я и Арон, ты и Арон и так далее. А потому я совсем не хочу тебя потерять, ибо я не знаю, что будет с нами, если ты, или кто-то другой исчезнет из этого поля. Еще раз повторяю: я знаю, что это выглядит как бред, но тебе придется пока что с этим смириться. Иначе, ты просто не выживешь. Тебя, между прочим, уже полстраны ищет: от ФБР до местных бандитов.