Марк Воронин - Форт Рэйвен

– Значит, на ферме сейчас никого? – переспросил Зигмунд.

– Никого, – подтвердил шериф. Это был серьезный грузный седеющий мужчина лет пятидесяти пяти. – Вдова поставила ферму на продажу. Животных, всех, что были, она продала или свезла на бойню. В общем, как-то так… А вы бы хотели с ней побеседовать?

– Ну, вообще, это бы не помешало, но если ее нет, то и ладно. Потом, как-нибудь, – ответил Зигмунд. Он достал из папки ордер на обыск и протянул его шерифу. Тот понимающе кивнул.

– Хотите поехать прямо сейчас? Или же завтра? Часа через три стемнеет.

– Думаю, что сейчас. Я ищу вполне конкретную вещь, так что, надеюсь, времени нам хватит. А как, кстати, мы попадем в дом?

– А, ну да… Насчет этого не беспокойтесь. Как я сказал, она выставила дом на продажу, так что ключ есть у агента по недвижимости. Мы к нему заедем по дороге.

Зигмунд кивнул.

– Тогда – в путь? – сказал он и встал.

– Да, можно ехать. Сейчас только позову напарника.

***

Машина шерифа, шурша резиной по гравию, подкатила к фермерскому дому. Зигмунд отметил, что крыша дома совсем новая, но сам дом был очень старым и каким-то выцветшим. Как и сказал агент, на ручке двери висела коробка с кодовым замком. Шериф набрал четырехзначное число, сообщенное агентом, и достал ключ. Все вошли вовнутрь. На улице было сухо, и потому никто обувь снимать не стал. Зигмунд обошел первый этаж. Тут был и обеденный стол, и отгороженная перегородкой кухня. Очевидно, Билл и Арон спали здесь же на первом этаже: тут перед небольшим телевизором стояли два дивана. Дом был прибран, все вещи, казалось, были на своих местах, и ничего лишнего как будто не наблюдалось. На втором этаже была хозяйская спальня, и там тоже в глаза ничего не бросалось. Как и описывал Алекс, имелась и мастерская. А вот, собственно, и комната, где он спал. Да, точно, все совпадает. Здесь Зигмунд стал искать более тщательно. В нижней секции книжного шкафа были дверцы, и Зигмунд открыл их. Внутри было довольно пусто: несколько книг, какие-то мягкие на ощупь свертки и … под увесистым томом какой-то энциклопедии лежала стопка из пяти тетрадей. Поначалу Зигмунд принял их за старые журналы. Он аккуратно вытащил все пять и просмотрел. Две из них были черные, две – и, правда – серые, а одна какая-то сине зеленая, или как говорят – цвета морской волны.

Не удержавшись, Зигмунд сел на кровати и открыл первую черную тетрадь. Похоже, это были какие-то разрозненные заметки, во всяком случае, так казалось на первый взгляд. На самом верху первой страницы, большими печатными буквами была даже не написана, а скорее нарисована надпись:

Мир, как поле деятельности Великого Программиста

А далее, убористым, но аккуратным почерком шел, собственно, текст:

То, что за нашим миром стоит Великий Архитектор, или, точнее – Великий Программист, мне стало очевидным довольно давно, где-то вначале 90-х, когда я стал изучать компьютерные науки в университете.

Кто-то сказал, что если ты не в состоянии объяснить свою теорию пятилетнему ребенку, то ты сам не понимаешь ее до конца. В этой связи, я постараюсь объяснить здесь все так, что бы было понятно, если не пятилетнему человеку, то уж, во всяком случае – самому романтическому гуманитарию, вроде Джейн, с которой мне посчастливилось встретиться в Колумбийском университете. В противном же случае, я буду обязан признать, что тут нет ничего, кроме словоблудия и бесполезной зауми.

И снова подзаголовок, выведенный нарисованными красной шариковой ручкой буквами:

Мир и его архитектура .

Большой взрыв – это было, по сути, кардинальное, не топологичное 27 27 Тополо́гия – раздел математики, изучающий свойства пространств, которые остаются неизменными при непрерывных деформациях.Другими словами, она изучает такие преобразования, которые не разрушают объект. Например, круг и квадрат с т.з. Т. – одно и тоже, поскольку круг можно «растянуть» до состояния квадрата, не разрывая его. И наоборот. Очевидно, тут Бени имел в виду тот факт, что до и после Большого взрыва, вселенная имела принципиально различную физику пространства-времени. , если так можно выразиться, изменение «архитектуры мира».

Теперь, для поддержания гомеостаза, Вселенной необходимо получать информацию из самых удаленных ее уголков, да что там!– от каждого атома – и передавать ее на «центральный сервер», так же, как информация от клеток даже мизинца ноги по нервам поступает в мозг. То есть, архитектура вселенной и человека в чем-то похожи. В сущности – это та же модель, но различная физическая реализация таковой. Главная разница в том, что носителем информации во вселенной является, предположительно – энтропия, природа которой не вполне ясна. А в случае же внутренней информационной модели человека (сигналы от мозга к органам и обратно) – имеют место электрические процессы.

Человек, как и многие другие существа это – некий терминал для сбора сложно структурированной окружающей информации, которая затем поступает в «единую базу». Различные процессы во вселенной передают информацию о себе, как я уже сказал, посредством энтропии (я дальше не буду повторяться, что все, что тут написано – всего лишь мое личное мнение, гипотеза, которая впрочем, уже начинает понемногу обрастать фактами). Человек же, да и вообще все биологические объекты, наделенные сознанием, передают в эту самую базу, накопленную за день информацию во время сна. Думаю, что эти потоки имеют вполне конкретный, хоть и невероятно сложный формат, и что они в корне отличаются от информационных потоков, идущих от неодушевленной материи.

Думаю также, что передача информации происходит мгновенно, как это, в основном наблюдается на уровне квантовых процессов.

Зигмунд отложил чтение, и решил продолжить после. У него возникла идея сходить к упомянутой в дневнике Алекса пещере, но он тотчас и отмахнулся от нее. Времени было в обрез, искомое было найдено, а потому следовало возвращаться. Вряд ли в пещере могло оказаться что-то такое, что добавило бы нечто существенное к сказанному в дневнике.

Он спустился вниз и, подойдя к шерифу – протянул ему стопку найденных тетрадей.

– Это то, что я искал, – сообщил Зигмунд. – Наверное, можно возвращаться обратно в офис и составить протокол обыска.

– Знаете, – ответил шериф, – давайте оформим протокол прямо здесь, в доме, а то вдруг что-то упустим!

Зигмунд согласился. Помощник шерифа достал из принесенной папки соответствующий бланк, а затем вышел к машине за портативной пишущей машинкой. Вернувшись, он разложил машинку и бланки на журнальном столике, и затем довольно бойко, хоть и двумя пальцами, стал печатать, задавая попутно вопросы Зигмунду. Через полчаса все было готово. Все поставили свои подписи. Оригинал протокола забрал Зигмунд, а копию шериф сложил вчетверо и сунул в боковой карман. Теперь в офис заезжать было уже незачем, и шериф подвез Зигмунда прямо на вертолетную площадку. Зигмунд забросил в салон вертолета сверток, куда уложил тетради и протокол, попутно отдав распоряжение пилоту приготовиться к взлету. Пилот кивнул и стал нажимать какие-то кнопки и тумблеры. Винты вертолета начали понемногу с надсадным гудением вращаться. Зигмунд, чуть не в два прыжка, вернулся к шерифу с помощником. Он пожал протянутые ему крепкие руки и поблагодарил за оказанную ему помощь.