Федор Вениславский - Шахматная доска роботов

– Вы правы, – заявил третий специалист в какой-то отрасли, – какая цель рекламы на выборах? Чтобы о кандидате говорили, чтобы его узнавали, и чтобы донести его идеи до всех. У Аменда большинство из этого есть изначально, а идеи он доносит на многочисленных встречах, на которые он спешит с неутомимостью, присущей только роботам. Да и вообще его идеи – это логическое продолжение идеи внедрения роботов в правосудие.

– Друзья, – прервал их ведущий, – у нас звонок в студию. Вы в прямом эфире, говорите.

Звонивший представился, коротко рассказал кто он и откуда, а затем перешёл непосредственно к цели, ради которой взял в руку телефон:

– Вы говорите о рекламе, но я не согласен, что её полностью нет. Она проводится очень умно и завуалировано. Я для себя открыл тенденцию, что в социальной сети «Нор» ненавязчиво, но так, чтобы обратить внимание на уровне подсознания, постоянно мелькают новости и статьи, смысл которых – польза роботов. Там робот сделал то-то, там он спас того-то, там ещё что-то хорошее. И с началом выборов поддерживается позитивный фон и соответствующий ореол вокруг самого понятия роботов. Вы же согласитесь со мной, что постоянно мелькающие заголовки подобного рода откладываются у нас в памяти и могут повлиять на объективность конечного выбора? А поскольку Нор используется всеми без исключения, значит аудитория у такой непрямой рекламы роботов, с кем в первую очередь ассоциируют Аменда, как вы сами сказали ранее, самая всеохватывающая. Никакими листовками не добиться подобного, ещё и без эффекта отторжения.

– Я думаю, что вы преувеличиваете. Новости о роботах были всегда с момента их внедрения, роботов становится всё больше, значит они принимают участие во всё большем количестве случайных событий, а поскольку результаты их деятельности обычно удовлетворительные, отсюда и все эти новости, о которых вы говорите. Вы не задумывались, что польза от них действительно растёт с каждым днём и выборы здесь ни при чём?

– Да, начнём с того, – поддержал коллегу второй приглашенный гость, – что «Нор» к Justice-Tech и роботам не имеет никакого отношения…

По местному телеканалу крутили выступления Грегора Глэжа, основного конкурента Аменда.

– Произошедшее не поддаётся никаким рамкам разумного, имея ужасный и античеловеческий характер. Я счастлив, что никто из людей или роботов не пострадал. Но случившееся показывает нам, что общество ещё не готово принять роботов, превосходящих по своему потенциалу роботов судей, адвокатов и полицейских. Как ни крути, но они решают проблемы людей, у которых они возникают, и эти проблемы носят исключительно частный характер. Но робот-политик возьмёт на себя право решать не только от имени жителей штата, но и нации в целом. Мы ещё не готовы к таким радикальным переменам. Может быть через несколько лет, но не столь быстро. Что говорить о нас, если к такому не готовы даже его соратники – не готовы идти за ним настолько, что от отчаяния и бессилия берут в руки оружие и пытаются уничтожить робота? Я горько сожалею, что такая ситуация вчера произошла с Амендом, но разве может ему доверять народ, если даже его команда ему не доверяет?

Вспышки фотокамер. Была созвана пресс-конференция. Глава Партии Демократов давал официальные комментарии случившемуся.

– Патрик Стэнфорд примкнул к нам незадолго до активного начала кампании, после официального выдвижения Аменда. Он вызвался работать на общественных началах, ради идеи, по его словам он всецело поддерживал роботов и готов был сделать всё от него зависящее, чтобы помочь Аменду. Теперь мы понимаем, что он был внедрён в наши ряды специально для подготовки к устранению Аменда. Сейчас идёт расследование. Мы найдём виновных, и они ответят перед роботом-судьей со всей строгостью закона, который нарушили.

Сюжет новостей. Изображение, передаваемое камерой, подергивается, оператор идёт вслед за ведущей. Внизу экрана написано «Батлвидж». Ведущая подходит к одному из домов. Говорит в камеру:

– Это дом Патрика Стэнфорда, мы попробуем поговорить с его овдовевшей женой.

Ведущая стучит в дверь. Та открывается. На пороге стоит женщина. Выглядит скверно. Глаза – опухшие от слёз. Ведущая тычет ей в лицо микрофоном с вопросом:

– Миссис Стэнфорд, как вы прокомментируете заявление…

Женщина, не дослушав вопрос, закрывает дверь, но ведущая продолжает уже громче, рассчитывая, что вдова услышит её даже за внутренней стороной двери.

– …заявление Главы Партии Демократов? Вся информация о Патрике изъята ФБР и ей присвоен гриф секретно, но его знакомые, прося сохранить анонимность, говорят, что он работал на партию уже несколько лет, а вовсе не пару месяцев. Что вы можете сказать на этот счёт, неужели Партия скрывает сведения о вашем покойном муже, отвергая таким образом слухи о внутреннем расколе в рядах партии из-за выдвижения робота?

Дверь открывается, и голову высовывает пожилой мужчина:

– Уйдите! Оставьте несчастную женщину наедине с её горем.

Хлопает за собой дверью.

Несмотря на случившееся, Аменд настоял на том, что нет нужды увеличивать меры безопасности, дополнительная охрана не нужна. Он принял решение продолжать кампанию так, словно произошедшего и не было вовсе.

– Фрэнк, что ты чувствуешь, убивая себе подобных? – они ехали в микроавтобусе по городу, и вопрос Аменда застал Фрэнка врасплох.

– Из твоих уст звучит, будто я мясник какой-то.

– Нет, но для тебя это третий случай, когда ты лишаешь другого человека жизни, согласно твоему досье.

– Я ничего не чувствую. Не воспринимаю это как убийство. Мне лучше полагать, что я выполнил свою работу и защитил тебя.

– Так-то оно и есть, но не отметай факта, что вследствие выпущенной пули, когда ты спустил курок, человек скончался.

– Ты хочешь меня в чем-то обвинить?

– Нет, ни в жестокости, ни в безнравственности, если ты только не получаешь от этого удовольствие.

– Получал бы – досье поувесистее было б. Я имел множество шансов увеличить список, я убиваю лишь когда нет другого выхода. В этот раз получилось скорее случайно, чем специально. С таким же успехом я мог прострелить ему ногу или руку. Или голову сразу. Аменд, подумай, что ты бы чувствовал, если по какой-то абстрактной причине тебе довелось убить робота? Или человека?

– Применимо ли ко мне слово «чувствовать» в твоём понимании?

– Проведя с тобой в общении достаточно много времени, создалось впечатление, что ты намного больше похож на человека, чем на робота – чёрт, ты даже эмоции можешь проявлять.

– Очень правильно выразился, Фрэнк – создалось впечатление. Я создан так, чтобы создавать это впечатление. Во мне алгоритмы, которые вычисляют реакцию людей на сказанное разными оттенками тембра, голоса, формулировкой фраз и мимикой. Когда я шучу или говорю со злостью – для меня это имеет такое же равноценное значение, как когда я молчу или говорю вообще без эмоций. Я не способен чувствовать, но технологии, с помощью которых я создан, ориентированы в первую очередь на восприятие меня людьми. Я изначально знаю, как ты воспримешь мои слова. Если выразиться иначе, иллюзия наличия у меня способности к чувствам и возможности эмоционального выражения информации – это зеркальная иллюзия твоего восприятия. Мои чувства существуют только лишь в представлении и воображении моего собеседника, который согласно своему жизненному опыту понимает, какие чувства и эмоции соответствуют внешнему их проявлению. Во мне есть только внешнее проявление, а внутреннее, которое люди называют чувствами – только в твоём восприятии этого проявления. Мы, роботы, в первую очередь созданы для людей. Наш стиль говорить, вести себя – ориентированы для нашей социализации с вами, чтобы вам было легче нас принять.