Валерий Сабитов - Явь мира Тантры

Нур мысленно улыбнулся, пригласив Азхару и Эрланга разделить с ним его скрытую иронию. И, кивнув, серьёзно сказал:

— Занимательная, захватывающая теория. Мы-то думали, что квантовое описание применимо к мозгу, но не к сознанию. Считали, что оно — неделимая единица, не принадлежащая этому, материальному миру. Но для вас иного мира нет?

— Откуда ему взяться? — удивилась королева. — Вы в великом заблуждении, Капитан. Но оно пройдёт, покинет вас, как только…

— Мы понимаем, — не дал ей закончить фразу Нур, — Но нам необходимо время. Экипаж мой составлен из представителей разных рас. И нам непросто достичь общего представления. Тем не менее… Ведь без единства мнений и убеждений ничего не получится? Так записано и в вашем Красном Блокноте…

Демьян, посмотрев на Нура по-новому, с оттенком преклонения, сказал:

— Ты истинный дипломат, Капитан. И хорошо, что Иван Антонович слова не произнёс. Пришлось бы отбиваться. И контроль они могут усилить. Но…

— Что «но», Демьян? — очень серьёзно спросил Нур, — Одной рукой поощряешь, другой наказать хочешь?

Демьян смутился, покраснел. Но, тем не менее, продолжил свою мысль:

— Как говорил земной философ, «нет ни одного человека, чьи слова не были бы благороднее его чувств или поступков». Неужели это касается любой человеческой расы?

Очередная загадка ушла.

Жилища оппозиция вырубала в горах. Скальный массив пронизан проходами-переходами и обширными полостями.

В Ефремове проснулся геолог. Он с интересом осматривал и трогал руками камень, обработанный неизвестным ему инструментом. Тщательность, даже изящность. Никаких углов, плавные изгибы, повороты…

Освещение обильное, явно электрическое. Лампы тёплого живого света, разной формы. Всюду деревянная мебель, даже в проходах-коридорах у стен полумягкие скамейки. И множество ниш в стенах, заполненных непонятными с первого взгляда предметами.

Настоящий город, улицы которого пронизывают горный массив на неизвестную глубину.

— Наша часть устройства мгновенного перехода в пространстве досталась нам от очень далёких предков. Им удалось убрать знание о ней из большого мира. У Дворца — свои «туннели», «норы», и нам известно большинство из них. В том числе стационарные входы-выходы.

Ефремов не скрывал восхищения тайным городом. Его интересовало всё. В том числе то, как они обеспечивают себя продовольствием и одеждой.

— Вы собираетесь показать всё поселение? Куда мы направляемся?

— То, что ваш экипаж следует за нами без вопросов, говорит о доверии. Это нам дорого.

— Так это тест? — удивился Ефремов.

— Не только. Мы пригласили вас на застолье. Ведь разделившие хлеб-вино с чистыми намерениями — братья-сёстры! Стол — символ единства.

Экипаж оживился. Долгое хождение внутри инопланетной коры без определённой цели, на полном доверии малознакомой оппозиции настораживало. И Кея призналась:

— Наконец-то! Изголодались мы совсем.

Пока шли к месту торжественной ритуальной трапезы, Ефремов интересовался семейным устройством оппозиционеров. Нуру ясно: проясняет собственное будущее.

— На территории королевы, по сути, царит промискуитет — беспорядочная половая связь. Хаос, прикрытый почитанием семьи. Там нельзя и определить, от какого оцта дети. И как они сословность поддерживают? У вас с этим как?

Выслушав ответ, Иван Антонович прояснел:

— Понятно. Вариант эндогамии. Браки только среди своих. И нет смешения. Но, чтобы поддерживать такое, нужен закон. Традиции мало. Иначе будет как у них. А как живут ваши люди за горами, там?

Отвечал тот же Бородач, возможный глава общины, он же экскурсовод.

— В большом мире некоторые из нас вынуждены отступать от наших обычаев. Чтобы сохранить положение и жизнь. Но наш закон поддерживается тем, чего нет там. И называется на вашем языке духовностью. Или — идеологией.

Ефремов, видимо, решил удовлетворить любопытство полностью:

— И ещё… У королевы, у её фрейлин… У дам, занимающих высокое положение, имеются Ахданы. То есть интимные друзья, по-нашему любовники. У вас гаремов нет?

Довольный отрицательным ответом, он задал следующий вопрос:

— А фатайят, рабыни? В большом мире, как вы говорите, это явление имеет место. Мужики из более привилегированного сословия берут в жёны девочек из менее… У них меньше прав. Они, как правило, и после образования семьи остаются в своих прежних домах-квартирах. А муж является к ней, когда захочет. Такое у вас есть в Долине?

Бородач-Хакан замедлил с ответом. На основании чего Ефремов предположил, что такое, на его взгляд, «дикое извращение» имеет место, и слегка пал духом. Нур спросил себя: и когда Иван Антонович успел проникнуть так глубоко в местный гендерный вопрос? Одно понятно: интеллектуальной элиты нет ни там, ни тут. Её надо выращивать многими поколениями. Формировать привычки, передавать убеждения, закреплять… На Анахате, несмотря на наличие сословных перегородок, всё смешалось. Все одинаковы перед королевой, она выбирает чиновников из любого социального слоя, тем уравнивая их. Да, касты устранены преднамеренно. А это значит, кроме всего прочего, — низкий уровень воспитанности и образованности. Ефремову придётся несладко. Традиции быстро не поменяешь.

Это как в Империи. Да и на родной Иле-Аджале. В Империи резче выражено. Действуют установленные давным-давно, со сказочных времён, сценарии. Пласты напластованные… Обычаи Славина и раннего Бруклина не равны до противоположности. Не везде закусывают на могилках яйцами с конфетками. Но омовение после туалетной бумаги отвергают те и другие. И анклав земной на Иле-Аджале устроил привычные фаррарам открытые ямные сортиры. Память тела, однажды внедрённая и опечатанная. Кем?

Демьян, из сочувствия к товарищу, предложил:

— Может быть, ты организуешь Контроль Чести и Права, наблюдающий за судьбою каждого человека? Чтобы в случае нарушения установленных норм поведения, оправдывать или осуждать? Чрезвычайные Комиссии на моей Земле оказались небесполезны. Ведь и ты так считал? А затем переменил мнение. Перешёл от внешнего контроля — к внутреннему, от души, от убежденности… И в «Туманности Андромеды» прописал: для общественного строя эры Великого Кольца высшая гуманность — непреложный закон. Насильственное вмешательство в чужую жизнь и навязывание — пусть даже и доброй — воли недопустимо ни в малом, ни в большом. Ни на Земле, ни во Вселенной… Как же обойдешься на Анахате с такой всеобъемлющей добротой?

Путь подгорный привёл к просторной пещере и великому расстройству Капитана.

Вот, наконец, и стол братания. Громадный, каменный, уставленный блюдами под завязку. Пустого сантиметра не найти. Почётное место — Ефремову. Началось! Они называют его Калкин-Спаситель, «Белый конь». Хакан на правах лидера говорит спич, отдельные фразы пробиваются через густоту запахов. Что-то о древнем пророчестве. И зачем Ефремов нарядился с парадный белый костюм? «Белый конь!»