Ольга Чемерская - Атлантида. В поисках истины. Книга четвертая. Истина рядом

– Конечно, я помогу! Мы с тобой уже связаны одной цепью…Мне нужно посетить одно место… даю тебе слово, я лишь заскочу кое-куда. Мы встретимся позже, и я сделаю для тебя всё, что пожелаешь, – то ли в шутку, то ли всерьёз выкрикнул Джошуа сквозь проходящий мимо шумный караван, состоящий из ослов, весёлых ребятишек, бегущих гурьбой и цыган, в любые времена готовых устроить шумную заварушку.

– Ты же отправляешься в Назарет? Ты где остановишься? Где можно тебя найти, Ила? – спросил Джошуа, когда шум толпы поутих.

– Я собираюсь идти дальше в Капернаум. Там я остановлюсь у сестры, она вышла замуж за тамошнего рыбака. Дом стоит прямо на берегу озера, в небольшом заливчике, с голубыми створками на окнах. В саду растут оливы, инжир и персики. К берегу там пришвартовано несколько лодок. Муж рыбачит сам и держит небольшую артель. Так описала это место сестра в письме к Иоанну. Я буду ждать тебя там. А мать навещу позже.

На развилке Джошуа повернул осла в сторону Назарета.

Джошуа успел измениться за время странствий по Иудее. Его одежда была пыльной от дорог, волосы отросли и торчали нечёсаной копной, неровно стриженая борода скрывала лицо ещё молодого, по сути, человека. Ему было только сорок, но он всегда был в пути, всегда торопился не пропустить время. Взгляд его стал бегающий, а действия торопливыми и небрежными.

Он удалялся всё дальше по пыльной дороге, поворачиваясь и махая рукой уходящему каравану.

Спустя неделю он уже с комфортом ел и пил в доме своего знакомого атлантийца: крупного римского помещика Антония. Когда-то, получив у него место управляющего винодельни, Георгий сблизился с ним, и ненароком выяснилось, что старик вот уже 300 лет живёт в различных римских провинциях, иногда меняя имена. Он потихоньку записывал всё, что видит, слышит, расспрашивая торговцев и путешественников. А будучи человеком состоятельным водил знакомства и с власть имущими. Те смотрели на мир со своей колокольни и были способны поведать ему о делах более крупного масштаба – государственных. Так, собирая факты по крохам, он писал исторические хроники.

Антоний, как и планировал, путешествуя, обосновался вначале на восточном побережье Испании, в крупном и влиятельном городе Эмпорион, а затем некоторое время пожил в Фесалии; так, постепенно продвигаясь до Италии он планировал посетить все крупные мегалитические центры на северо-западном побережье Средиземного моря. Он заходил в Сардинию и Корсику, долгое время проживал на юге италийского полуострова. Он только недавно, совсем недолго пробыв в древнем и богатом Библе гостем у Сидона, переселился в Назарет, незадолго до того, как Иудея стала римской провинцией.

Антоний был боязлив, жил тихой, умеренной во всём жизнью. Капитал свой собирал потихоньку, ладил с людьми, и оттого всегда находил поддержку и опору среди своего окружения.

Назарет был местом тихим, поэтому Антоний Фасулаки и остановился здесь лет на пятьдесят раньше Георгия. Виноградники, которые он приобрел, были в запущенном состоянии. Он организовал хорошую систему полива и ухода, имея всего два батрака в помощь. Теперь Антоний собирал здесь настолько богатый урожай, что даже выстроил небольшую винодельню. Так он превращал излишки винограда в вино. На винодельне работало не больше десяти батраков, но сам он, находясь в достаточно преклонном возрасте, за всем уследить не мог и решил нанять управляющего.

Как был рад Георгий, выразить невозможно. После стольких лет скитаний, он уже и забыл, кто он и что, в невозможности с кем-то нормально пообщаться. Около пяти лет он работал на винодельне, помогая Антонию управляться и с другими делами.

С тех пор, как он перестал работать у Антония, каждый раз посещая Назарет, он надолго задерживался в гостях, при этом чувствуя себя как дома. Коллеги обменивались мыслями и наблюдениями, разговаривая сутки напролёт.

– Приветствую, приветствую! Сколько лет, сколько зим! – обнялись они как старинные друзья.

В этот раз Антоний встретил его с мальчиком лет десяти.

– Проходи в дом, – указал он в сторону двери, протягивая обе руки, как бы приглашая, в небольшом поклоне.

– Сам не пройдешь вперед, как хозяин указывая мне дорогу? – пытался пропустить вперед старика Георгий.

– «Дверная ручка – это протянутая рука дома», – процитировал кого-то Антоний. – Сынок, обмой-ка уважаемому Джошуа ноги с дороги. Он, поди, сбил с десяток сандалий, пока дошел наконец к нам.

Мальчик принес таз и начал обмывать Георгию ноги, смазывая их ароматным оливковым маслом.

Пыль, жаркий климат и постоянная ходьба делают ступни ног грубыми, шершавыми, пятки покрываются глубокими трещинами, болят, и стоит присесть ненадолго, вставая, чувствуешь себя индийским йогом, стоящим на битом стекле. Распаренные, влажные ноги, ещё и сдобренные целебным маслом: как бальзамом на душу, дают отдохновение и негу.

– Когда ты уже сыном обзавелся? Вот ещё год назад ты и женат не был, – весело спросил Джошуа.

– Да уж какая женитьба, не смеши старика. В тот год как ты ушел, вот тогда и обзавелся! Прикормил сиротку. На рынке хозяин овощной лавки загонял его до смерти и видно не кормил совсем! Мальчишка наелся гнилых фруктов, и у него началась лихорадка и понос. Тогда жестокосердный хозяин, выгнал его совсем, умирать в подворотню, – рассказал Антоний. – Пришлось взять его к себе. Антибиотики только и помогли. Ходил за ним, как за сыном родным. «Стареть – значит переходить от чувств к сочувствию». Миха, принеси фруктов и хорошего вина кувшинчик, – позвал он мальчишку.

– А ты всё цитатами балуешься? – заметил Георгий.

– Альберт Камю. Я собираю мудрость по всему свету. Только так можно оценить богатый опыт человечества – пользоваться его открытиями. У нас ведь как? Человечество будто заново рождается каждые сто лет, проходя все стадии взросления. Они забывают, что до них люди жили и получали опыт, который можно использовать, не наступая на грабли каждый раз заново.

И пары месяцев не прожил Георгий в доме профессора, как с разных сторон к ним потекли вести о появлении очередного пророка. Вести шли с разных сторон. Давно уже заговорили об Иоанне, и Георгий прежде Кумрана посетил то место у Мертвого моря, где Иоанн крестил народ в водах Иордана. Он три дня слушал его проповеди о приходе мессии и лично беседовал с ним в кружке учеников. Иоанн тепло и в тоже время восторженно рассказал ему о своём сводном брате Иисусе, с которым провел большую часть детства. Он считал его необыкновенным во многих отношениях, от того даже ребенком испытывал к нему благоговение и трепет. Не многим доверял Иисус свои секреты, и то, что видел тогда Иоанн, общаясь с ним, не знал, пожалуй, никто, кроме матери, от взора которой, не могло укрыться «волшебство» и необыкновенная сила её малыша.