Леонид Дюк - Теория поля

– Можешь как-то пояснить это на примере?

– Запросто. Попробуй объяснить слепому человеку, который был слепым с рождения, что такое цвет. Чувствуешь? Представила себе суть твоих затруднений? Тебе сначала нужно будет объяснить, что такое свет. И вдруг он прозрел, вылечился. За какие-то минуты мир перед ним откроется по-новому. Какой это будет сюрприз для него! Или другой пример, на этот раз с сюрпризом для тебя. Представь, что благодаря туннельному эффекту элементарные частицы могут преодолевать барьеры, которые, вообще говоря, преодолевать не должны были бы. Фактически проходить сквозь стены. Тебя бы удивил мир, в котором люди могут проходить сквозь стены?

– Наверняка!

– А для них это было бы в порядке вещей, потому что они постоянно это наблюдают и давно привыкли. Как ты привыкла различать цвета. Ну стены ладно, это хотя бы как-то можно себе представить. А теперь попробуй представить следующее: ты находишься в открытом космосе и движешься мимо меня со скоростью, близкой к скорости света. Тогда в соответствии с теорией относительности, которая очень хорошо подтверждена экспериментально, время для тебя будет течь медленнее, чем для меня. Это с моей точки зрения. С твоей же точки зрения как раз наоборот – время течет медленнее для меня. Ведь, как известно, движение относительно, и ты будешь думать, что это я двигаюсь мимо тебя, а сама ты спокойно стоишь на месте. То есть ты думаешь, что я старею медленнее тебя, а я, напротив, думаю, что это ты стареешь медленнее меня. И обе эти точки зрения одновременно справедливы и обоснованны. Твои часы идут медленнее моих, и в то же самое время мои часы идут медленнее твоих.

– Как это?

– Объяснение довольно сложное. Просто поверь. Эйнштейн однажды необыкновенно точно заметил: «Для нас, убежденных физиков, различие между прошлым, настоящим и будущим – не более, чем иллюзия, хотя и весьма навязчивая». Не вдаваясь в подробности, эффект в том, что у нас нет способа сравнить часы. Мы с тобой существуем в двух совершенно не связанных между собой системах отсчета, в двух разных мирах, между которыми напрочь отсутствует возможность обмена информацией. Точно так же и с массой. Чем выше скорость, чем ближе она к скорости света – тем больше масса. Вот тебе и зависимость массы от скорости, или от формы колебания струны. Есть и другие интересные и неожиданные вещи. Что пространство искривляется вблизи тяжелых объектов и даже, вероятно, может разрываться. Что невозможно определить одновременно местоположение и скорость, скажем, электрона, а только их некоторую вероятность. Вот как представить в нашей голове, что электрон, согласно квантовой механике, одновременно движется по бесконечному числу возможных траекторий, только по каждой из них со своей вероятностью? Или вот еще: свет двигается со скоростью света в любой системе отсчета. И для тебя, и для меня, даже если мы движемся друг относительно друга. Но как фотон может двигаться с двумя разными скоростями одновременно? Понять это очень сложно, нужно просто уметь принять как некий непреложный факт.

Эта беседа влюбленных после оглушительного секса могла показаться странной кому угодно, только не Арсению, с детства жившему среди физиков и слышавшему подобные разговоры ежедневно. К тому же рассказывал он так вдохновенно и так интересно, будто сказку, а Вика слушала так завороженно, что все выглядело органично и трогательно. К тому же Вике, не блиставшей на уроках физики в школе, сейчас все было понятно. Она смотрела на любимого с нежностью и восхищением, ей хотелось, чтобы его голос не замолкал, хотелось слушать его вечно.

Арсений вдруг встрепенулся.

– Эгей! Да ты смотри, нас совсем уже накрыло туманом!

– Не знаю, как тебя, а меня так точно накрыло туманом! Но ты так здорово говоришь о науке, что мне хочется еще послушать.

Арсений засмеялся:

– Ладно, физик мой начинающий. Пойдем! Нам надо еще домой как-то добраться!

Они быстро оделись, привели себя в относительный порядок и, обнявшись, поспешили в обратный путь.

Отпуск пролетел незаметно. Как ни прекрасно на солнечном юге, но долг неумолимо требует возвращения к длительным трудовым будням в сырой и промозглой осенней Москве. Все хорошее рано или поздно кончается. К счастью, то же самое относится и к плохому!

Обратный поезд отходил вечером с железнодорожного вокзала Симферополя. Путь до него занимает более двух часов, но, несмотря на это, Вика напросилась проводить ребят. А ведь ей еще предстояло возвращаться обратно, одной, к тому же глубокой ночью. Арсений благородно возражал, ему не хотелось заставлять девушку совершать столь долгую и утомительную поездку, но ее настойчивость вкупе с его желанием провести вместе еще несколько лишних часов в итоге сделали свое дело.

Добрались они быстро. Предусмотрительно созданный запас времени позволил нашим влюбленным в последний раз прогуляться вдвоем по вечернему городу. Оставив Антона с Борисом сторожить вещи на вокзале, они направились проститься в ближайший парк. Гуляя по пустынным вечерним аллеям, оба грустили, мысленно готовились расстаться на долгое время. На сколько же? Этого никто не знал. Но даже весьма смелые предположения безжалостно удручали: самое малое – на год, самое большое – на всю жизнь! Конечно, они понимали, что для настоящей любви границы и расстояния не помеха. Но была ли она, та самая, настоящая любовь? Сколько еще проживет это чувство, которое сейчас щемящей тоской сжимало сердца прощающихся молодых людей?

Арсению было немного легче. Говорят, что при разлуках уезжающий забирает только треть грусти, предоставляя на долю другого, остающегося, в два раз больше тоски и печали. Действительно, Арсения ждало возвращение в пеструю, шумную и многоликую Москву, которая в своей постоянной суете не знала различий между временами года. Призывно манила любимая работа. Заманчиво улыбались перспективы завести новые отношения с целым миллионом других женщин. Вика оставалась одна в маленьком курортном поселке. Жизнь вокруг полностью замирала сразу же после окончания летнего сезона. Ее ждала серая скука пустых улиц, жалкие потуги в поисках хоть какой-то работы, попытки обеспечить себя и бабушку на долгие зимние месяцы. Среди ее перспектив в личной жизни навряд ли можно было отыскать хотя бы пару достойных молодых парней, которые еще не были женаты или не спились от безысходности и уныния.

Арсений заметил продавца надувных шариков и купил Вике в подарок огромного зеленого попугая.

– Пусть он висит под потолком у тебя в комнате и напоминает обо мне!

Юноша обмотал ленточку вокруг ее руки, чтобы попугай случайно не улетел в небо.