Леонид Дюк - Теория поля

– Так, гражданка Украины? Очень хорошо. Не наблюдаю регистрации. Где регистрация, давайте предъявим! – предчувствия не обманули представителя власти.

– Я только недавно приехала и еще не успела…

– А это меня не касается! Давайте билет тогда.

– Я на машине приехала, меня друзья привезли.

– Ну еще бы, как же иначе. Пройдемте, гражданка, со мной.

– Но я опаздываю, меня ждут, мы должны ехать в дом отдыха, – чуть не плача, пыталась оправдаться девушка.

– Следуйте за мной! – повысив голос, настойчиво повторил страж порядка.

Они вышли из вестибюля и по темному, грязно-серому коридору проследовали в помещение, в котором располагался пункт охраны порядка. За старым, обшарпанным столом вальяжно развалился откровенно скучающий лейтенант, который лениво допрашивал пьяненького потрепанного мужичка. В «обезьяннике» – маленьком помещении, отгороженном сплошной металлической решеткой, – дремал еще один «гость» схожего типажа. Сержант, доставивший Вику, вскоре вышел. Вероятно, отправился на охоту за новыми жертвами.

Вика ждала минут пятнадцать, пока личность, совершенно не соответствующая гордому званию офицера, соблаговолила уделить девушке свое драгоценнейшее внимание:

– Ну’c, Виктория Викторовна, значится, нарушаем? – почему-то на старинный манер произнес тот.

– Я ничего не нарушала, я приехала несколько дней назад, на машине, в гости к моим родственникам.

– Вы должны были зарегистрироваться в отделении милиции по месту временного пребывания в течение трех дней с момента приезда.

– Я не знала…

Он помолчал какое-то время.

– Так что будем делать, Виктория Викторовна?

Девушка пожала плечами.

– Раз не выполняете закон, придется страдать материально, – разъснил непонятливой гражданке лейтенант. – Тысяча рублей – и можете быть свободны.

– Но у меня нет денег, может, рублей сто наберется только. Меня тут должны были встретить… – неуверенно произнесла Вика и полезла в сумочку, чтобы проверить содержимое кошелька. – Да, вот только сотня с мелочью.

Лейтенант снова замолчал, демонстративно занявшись перебором бумаг на обшарпанном столе и предоставив Вике самой гадать, как же выпутаться из неприятного положения.

Тем временем друзья, которые уже с полчаса безуспешно ожидали задержанную подружку, начали всерьез волноваться. Кроме Арсения с Викой встречать Новый год вдали от городской суеты собрались Антон Малахов со своей девушкой Ириной, его сестра с женихом-иностранцем и Борис Минин. Боря тоже прихватил с собой очаровательную спутницу, звали ее Лерой, но девушки у него менялись настолько часто, что приятели уже отчаялись запоминать их имена.

– Не похоже на нее, – с тревогой сказал Козырев, – она обычно довольно пунктуальна. Могла, конечно, заблудиться в Москве с непривычки.

– Что-то надо решать, автобус скоро уходит, – беспокоился Борис.

– Я пойду позвоню родителям, узнаю, когда она вышла из дома, – Арсений отправился искать ближайший работавший таксофон, остальные продолжили ждать в условленном месте. Вернулся Арсений еще более обескураженный:

– Родители говорят, давно ушла. По-любому уже должна была добраться. Что-то не так!

– Давайте разделимся. Смысл тут торчать всей толпой? Мы поедем раньше, займем пока номера, разместимся. Билеты куплены, автобус не ждет, – предложил Минин.

– Да, хорошая идея, – поддержал Антон. – Борь, возьми с собой Надю и Иру и поезжайте, пожалуй. Всем тут торчать нет никакого смысла. Я Вику знаю в лицо. Мало ли что, может, помочь надо будет. На вот, возьми наши паспорта и начинай оформляться. Чтобы номера там получше, поближе друг к другу, ну чего мне тебя учить, ты ж из нас самый практичный.

Друзья поспешили к отходящему автобусу. Арсений решил спуститься на перрон подземной станции. Особой пользы в этой затеи он не видел, но и тупо стоять без дела тоже не мог. Как и ожидалось, поход в метро не дал ровным счетом никаких результатов. Вика опаздывала уже почти на целый час.

– Надо привлекать отца, – сказал Антон. – Нужна хоть какая-то информация. Сколько можно ждать у моря погоды? Иди, Козырь, звони.

Арсений вновь отправился к телефону.

– Евгений Михайлович, здравствуйте!

– Арсений? Что-то случилось? Вы же должны быть еще в дороге. Неужто уже добрались?

– Нет, у нас действительно проблемы. Мы потеряли Вику и никак не можем ее отыскать! Она не явилась к месту сбора, хотя из дома давным-давно вышла. Не могли бы вы посмотреть, где она сейчас? Хотя бы приблизительно!

– Ребята, я рад бы вам помочь, но я же ее совершенно не знаю! Даже никогда не видел на фотографии. Я даже не знаю, как мне ее себе представить. Придется искать объект не моих, а твоих мыслей. Не знаю, не знаю… Боюсь, что это будет весьма неточно.

– Евгений Михайлович, ну пожалуйста, попробуйте! У нас с Антоном больше никаких идей, только на вас вся надежда. Я уже и родственникам ее звонил. Вдруг она к ним вернулась. Их переполошил тоже.

– Ну хорошо-хорошо, – сдался наконец Малахов, – я попробую. Позвони мне минут через десять.

Спустя обозначенное время Арсений вернулся к Антону.

– Твой отец утверждает очень уверенно: она где-то тут, совсем рядом.

Козырев пребывал в бешенстве. Он ненавидел, когда рушились его планы, но еще больше он не любил ситуации, в которых никак не мог повлиять на развитие событий. Он злился на Вику и одновременно очень беспокоился за нее. А она действительно находилась совсем рядом, не имея при этом ни малейшей возможности хоть как-то дать о себе знать. Стражи порядка, вероятно, решили взять ее измором, полагая, что человек, приехавший в Москву из зарубежья, хоть и ближнего, не может не иметь при себе денег. А у Вики, как назло, и в самом деле не имелось ничего сверх той суммы, которую она уже озвучила вымогателям.

Бомжей выпроводили из участка, сержант вернулся с охоты ни с чем. Теперь уже вдвоем, на пару с лейтенантом они принялись методично обрабатывать несчастную пленницу.

– Смотри, сержант, до чего бывают жадные эти провинциальные шлюшки. Из-за какой-то жалкой тысячи она готова удавиться!

– Нет у меня больше денег, я правду говорю! Возьмите сумку, сами проверьте. Все, что найдете, можете себе забрать, – Вика заплакала.

– Если нет денег – значит, придется натурой расплачиваться, мы не гордые, – худшие представители московской власти, эти нравственные уроды, изъяснялись на редкость откровенно.

Вика моментально перестала плакать – опасность обожгла ее рассудок, судорожно побежали мысли: мрачное подземелье, толстые стены, двое бандитов в милицейской форме, помощи ждать неоткуда, крик никто не услышит, она, конечно, будет сопротивляться, но сил не хватит, грязные руки будут ползать по ее телу, потом что-то еще более омерзительное вонзится в самое сокровенное, она не сможет больше показаться на глаза Арсению, уедет в свой городок и будет доживать там свою никчемную жизнь… Она вся сжалась, будто беззащитный котенок, животный ужас захватил ее полностью.