Генри Каттнер - Ловушка времени

возможность сместить меня и получить марионеточную жрицу… Я бы убила белую девушку, но это святотатство. Меня бы стали пытать… но если ты убежишь вместе с ней, все будет по-другому.

– Тогда развяжи меня, – нетерпеливо сказал Мэйсон.

Девушка нагнулась, и ее волосы задели лицо археолога.

– Но ты обязан не подвести меня! Поскольку еще есть один способ… – В ее глазах опять сверкнула безумная ярость. – Я была жрицей Громовержца больше года и много что узнала, – например, слова, вызывающие из озера Темного Повелителя. – Голос ее стал задумчивым. – Я собиралась использовать эти слова. Когда-то давно, столетия назад, так уже делали, и Житель Бездны поднимался из глубин. Курупури умерли, – все, кроме тех, кто сбежал.

Она пожала плечами, и блеснул нож, разрезая последние ремни, связывающие Мэйсона. Он размял затекшие мышцы.

– Скажи мне, – спросил он с любопытством, – ты когда-нибудь видела других белых людей не из твоего племени? Как я?

– Нет. Никогда. Я даже не думала, что они существуют. У нашей жрицы была золотистая кожа, а не такая белая, как твоя. – Она оценивающе посмотрела на Мэйсона. – Ты должен подождать. Скоро совсем стемнеет. Если выйдешь из хижины сейчас, тебя убьют.

Безжалостная злоба исчезла из глаз Яны, они стали удивительно нежными.

– Ты не такой, как курупури. И, – поскольку я была жрицей, – я не познала… любовь…

Ее руки внезапно обвились вокруг шеи Мэйсона, и, когда она прижалась к нему, он почувствовал ее горячее дыхание. Казалось, в жрице высвободилась безумная страсть.

– Я не познала любовь. И… – нежно прошептала она.

Мэйсон попытался высвободиться. Девушка отстранилась, ее лицо стало суровым.

– Нет? – спросила она. – Помни, – ты еще не освободил белую девушку. Если я позову на помощь…

Мэйсон криво ухмыльнулся. Тогда Яна снова оказалась в его руках. Сопротивляться было не просто, – нет! Под тонкой тканью одеяния, он чувствовал привлекательные изгибы ее тела.

Пожав плечами, Мэйсон наклонил голову и прикоснулся к губам девушки. Он не отстранился. Влажный огонь ее рта участил его пульс. У жрицы была горячая, пламенная душа, дыхание обжигающего ветра, дующего в пампасах, – голодная страсть, окатившая Мэйсона приливной волной.

Содрогнувшись, Яна простонала. Снаружи донесся какой-то шум. Она мгновенно отстранилась и прижала палец к губам.

– Подожди…

Она исчезла снаружи. Мэйсон услышал, как ее голос поднялся в споре с более тихим, затем оба стали медленно удаляться. Подойдя

на цыпочках к выходу, он осторожно выглянул. Рядом никого не было, хотя пара курупури бесцельно шатались вдалеке по деревне. Солнце уже висело низко над горизонтом.

Через два часа стало достаточно темно, чтобы совершить вылазку. Стражник не вернулся. Мэйсон выскользнул из своей тюрьмы. Луна только что поднялась, и он двигался в тенях хижин. Тяжелая дубина, брошенная у затухающего костра, привлекла его внимание, и он захватил ее с собой.

Археолог двигался к пирамиде, а сдавленное пение будило в нем мрачные опасения. На вершине он заметил какое-то движение, и ему показалось, что он увидел бронзовые волосы Аласы, хотя уверенности в этом не было.

Глянув в сторону, на озеро, Мэйсон невольно содрогнулся. Что сказала Яна? Громовержец в глубинах – чудовищный бог, в честь которого курупури устраивают жертвоприношения. Могло ли какое-нибудь удивительное существо действительно существовать под этими мрачными водами на заре истории? Даже во времена Мэйсона ходили легенды о южноамериканских болотах и джунглях…

МЭЙСОН остановился у подножия пирамиды. На фоне серого камня пирамиды сиял золотой трон, и на нем по-прежнему восседал мумифицированный труп мертвой жрицы. В лунном свете Мэйсон увидел Зола, низенького жреца, вместе с группой аборигенов, стоящего рядом с троном.

Аласа, облаченная в халат, украшенный перьями, и удерживаемая двумя аборигенами тоже была там. Низкое пение стало громче. Внезапно Зол повернулся, снял нагрудник и пояс с трупа и стащил мумию с трона. Трижды прокрутив тело над головой, он бросил его в черные воды озера, встретившие бывшую жрицу серебристым всплеском.

Мумия быстро всплыла, затем вода в том месте ненадолго забурлила, и тело утащило вниз. Оно исчезло. Пение превратилось в ликующие вопли.

Держа дубину в руке, Мэйсон осторожно двигался вперед, а Зол, тем временем, снял накидку с перьями с голых плеч Аласы. Она стояла обнаженной в лунном свете, восхитительная статуя красоты. Тщетно она сопротивлялась, пока ее тащили к трону, усаживали на него и надежно привязывали руки и ноги.

Зол сделал жест, и один курупури подошел к нему с глубокой чашей в руках.

Подошли другие, неся длинный шест с привязанным к нему аборигеном. Раздался громкий крик.

Из теней вышли люди – племя курупури, толпившееся у подножия пирамиды и наблюдавшее за событиями, происходящими на вершине. Мэйсон отошел назад, его пальцы, держащие дубину, побелели.

Руки Зола двигались быстро. От боли связанный абориген жутко закричал. Кровь фонтаном брызнула из его шеи. Жрец проворно подставил чашу под рану и наполнил кровью.

Люди на пирамиде молчали… ждали. Зол ненадолго опустил руки в чашу. Потом принялся размазывать кровь по обнаженному телу Аласы, пока ее изящная фигура не стала с головы до пят алой. Жрец поднял нож, он медленно опустил его. Острие дотронулось голого живота Аласы.

Девушка резко вскрикнула. Это, как догадался Мэйсон, было началом церемонии нанесения татуировок. Еще несколько месяцев с этого момента, Аласе придется переносить ужасные страдания, приносимые острыми ножами и болью от втирания краски в свежие раны, пока, как и тело Яны, фантастические узоры не покроют ее с головы до пят.

Нож опять опустился. Аласа снова закричала – пронзительный, испуганный крик, от которого в голове Мэйсона вспыхнуло красное безумие.

Выскочив из укрытия, он взмахнул дубиной. Шеренга аборигенов преградила ему путь к пирамиде, но он пробился через курупури с убийственным взмахом оружия, отправившим одного из них на землю с пробитой головой. Закричав, Мэйсон ринулся вперед.

За собой он услышал низкий рев. Не обратив на него внимания, он помчался по грубым камням пирамиды, предоставлявшим отличную опору для ног. Толпившиеся на вершине люди пристально смотрели вниз, держа в руках оружие. Прежде чем они успели приготовиться, Мэйсон обрушился на них.

Увидев появившееся перед ним оскалившееся лицо, бледное в лунном свете, он замахнулся дубиной. Вскрикнув, человек упал.

– Хватайте его, – проорал Зол. – Хватайте… живьем!

Затем жрец внезапно помчался вперед, держа копье в руке и приготовившись к броску. Мэйсон кинул дубину в противника.