Игорь Старцев - Сиротская Ойкумена

– Миклуха? – вдруг радостно крикнул клерк, отчего Постников даже немного вздрогнул. – И как работает вживленная аппаратура? Нравится?

– Бюджетная модель: как раз по моим запросам. Скорость не ахти какая – но спам фильтрует будь здоров. Кстати, смартфон воспроизводится при сборке организма?

– Не вопрос! Эта марка проецируется. Сейчас начались проблемы с новыми моделями яблока и самсунга – их прошивают по требованию спецслужб, так что черта с два ты их переправишь. А рабочие лошадки типа «Миклуха Вортекс» – те на ура идут. Все содержимое памяти смартфона – на вашу ответственность, нас это не касается, о чем сказано в договоре. Короче, приготовьтесь, мы начинаем.

Клерк встал, с наслаждением потянулся, подошел к дальней стене и откинул, судя по звуку, тяжеленную металлическую створку на роликах. Из-за нее вылетел нестерпимый медицинский свет, а по ногам прошла волна холода вместе с клубами пара, напомнившими о парилке. Холодильник лязгнул и захлопнулся, свет отрезало, и клерк исчез, оставив посетителя в некотором недоразумении и во мраке. Постников ждал, что его пригласят перейти куда-то еще для очередной процедуры, но ничего такого не происходило. Через пару минут он попытался узнать время, но смартфон отчего-то не отвечал. И только тогда до Постникова дошло, что переселение души давно уже началось.

Все-таки не просто так в комнате была такая темень – она скрыла начало от него скольжения. Постникову вскоре стало заметно, что его сознание несколько поплыло. Он вытянул в темную пустоту перед собой руку, но не почувствовал ни руки, ни даже легчайшего движения воздуха. Это было его предпоследнее ощущение.

– Добро пожаловать! Приветствуем новоприбывших граждан республики и желаем новой счастливой жизни! – шепнул ему в уши неизвестный голос, при этом пальцы пронзило легкое электрическое покалывание. Оно было Постникову уже знакомо – точно такое было прежде, в доме старика Горемыкина.

Вот это и было последнее.

«Холодный доктор – чертов прощелыга», еле успел подумать пропадающий Постников и окончательно вырубился.

CNN: «Госдепартамент: Кровавый тиран Модератор Элайджа получает российскую военную помощь.

Официальный представитель Госдепартамента США заявил на сегодняшнем брифинге, что поставка Российской Федерацией комплексов орбитального базирования С900 в закрытое серверное пространство непризнанной республики Орфой противозаконна. Этот неконструктивный шаг России дает Коалиции демократических государств право в качестве зеркальной меры снабдить повстанцев серверного пространства оборонительными системами HYPER THAAD, способными нейтрализовать новую угрозу, исходящую с орбиты. Очередной виток эскалации напряженности вокруг закрытого серверного мира – всецело на совести российского режима, отметил официальный представитель Госдепартамента».

Сквозь мрак прибыли загадочные слова «Сырой Брод», и снова не стало ничего. Только начало покалывать тончайшими иглами руки, затем ноги, но все онемело и не слушалось его. Истинно сказал классик: «чепуха совершенная делается на свете. Иногда вовсе нет никакого правдоподобия».

Постникова окатило шумом, как будто включилось радио. Стало слышно, как по каменному полу таскали тяжести, будто мешки с картошкой по складу. Похоже, драка – какие-то люди с пыхтением колошматили и пинали друг друга. Глаза Постникова все еще были слепы, и он мог полагаться лишь на слух. В уши вонзилась ледяным шилом трель полицейского свистка, и свалка замерла, кого-то повели прочь.

Скандальная стычка угасла. Поблизости разговаривали, как ни в чем ни бывало.

– Языком трепать – не мешки ворочать, – плаксиво говорил невидимый тип. – А ты не садись в карты с брюнетами. Обдерут за милую душу – у них это быстро…

– Так я и говорю. Сидит на болоте такой Дáрах. – многозначительно басил другой голос. – Полевой командир, повстанческая армия у него. Вот он – сила, не то что эта ваша милиция в обгаженных трусах! А вот у него серьезные ребята, они весь юг держат. И поддержку серьезную имеют – оттуда, знаете ли… Туда двигать надо, явное дело

Плаксивый голос язвительно возражал: – Эти, с болот, что ли? Опоили они вас, никак? Да, уж эти-то во главе с вашим распрекрасным Дарахом как раз и наведут порядочек! Кишки ваши на барабан намотают, «мама» сказать не успеете…

Бас недовольно ответил «хм» и принялся громко скрести пятерней щетину.

– Дарах! – плачуще и язвительно вскрикивал первый жалобщик и щелкал пальцами. – Освободитель! Да его бандюки только и могут, что девок на кочках портить! Эту вашу хваленую повстанческую армию федералы на шомполе вертели!

Плюнув на пол, бас обреченно подытожил: – Все тут хороши.

– Это верно. Кормить будут, не знаете?

– Дождешься от них…

Отчасти проморгавшись, Постников первым делом смог разглядеть какого-то мальчишку. Пацан лет от силы четырех с бутылкой воды указал на Постникова рукой и с тревогой спросил:

– Мама, а куда дядя едет?

– Я подкидыш, – просипел Постников и подмигнул. Вышло совсем не смешно, потому что голос каркнул, будто спросонья.

– Некрасиво пальцем показывать, – рассеянно одернула ребенка мать и вытерла сыну нос бумажным платком.– Туда же, куда и все остальные.

У нее был затравленный вид и заплаканные глаза.

Глаза как будто приходили в норму, и зрение стало проясняться. Постников видел перед собой расплывчатые, будто он смотрел из-под воды, контуры двух-трех голов и пониже – параллельные линии, которые через минуту оказались спинками металлических кресел. Очень просторная, большая комната, точнее, зал ожидания. Похоже, вокзал или аэропорт. Перед зрачками упорно маячил размытый световой бублик, какой появляется, если немного потереть глазные яблоки пальцами, а боковое зрение упорно отдавало мутью. Но все помалу набирало четкость и глубину, а вместе с ней становились более понятными и звуки. Постникова обступил знакомый каждому вокзальный гомон – обрывки слов, шаги, детский плач. Вскоре он поймал себя на том, что его взгляд непроизвольно поворачивает в одном и том же направлении, словно компасная стрелка. Там, напротив и через проход, немного правее, сидела девушка. Она показалась Постникову невозмутимой и неподвижной, как статуя. У девушки была чистая и хрупкая шея под белокурыми, светлыми завитками на затылке, она читала книгу или учебник. Девушка была похожа на первокурсницу, собравшуюся домой, потому что начались каникулы. На каменном полу возле ее аккуратных и тоже очень чистых ног стояла небольшая дорожная сумка на колесиках с пристегнутой кошкой, которая была связана из черной и белой шерсти. И была она всего на пару лет моложе его дочери, никак не более.