Л. Середа - Ультранасилие. Пробуждение

Плюхнувшись с разбегу на кровать, Маршалл с довольной улыбкой закрыл глаза. Удобно. Вот бы мама это увидела.

День 5

Заявление Кейна о празднике на Главной улице, где на входе будут вручаться упаковки энергетиков и метаморфозных коктейлей, оторвало Маршалла от сольного выпуска про напарницу Зеро, Беллу Тао. Жилистая девушка, стоя в поперечном шпагате меж стенок узкого тюремного коридора, как раз взяла на мушку охранника, когда Маршалл закрыл джикомикс. Призы его не интересовали, в отличие от дополнительных очков. Ещё двести и хватит, чтобы купить кроссоверов на год. С этой мыслью он спрыгнул с кровати и поспешил к лифту. После того, как они с Миккелем разблокировали автомат для напитков, решив заковыристое задание и наладив механизм, ничего, кроме загрузки скучных книг, для заработка в домах не осталось.

Выскочив на улицу, он за первым же поворотом заметил Миккеля и Ривер, что-то обсуждающих с грустной луноликой девочкой с волосами цвета чёрного кофе. Переминаясь с ноги на ногу, она напряжённо мяла пальцами складки плиссированной юбки. На ней была зелёная школьная форма с белой рубашкой и ажурным бантиком. Ни в реальности, ни в виртуальности Маршалл ещё не встречал учеников частных школ, лишь знал от мамы, что туда ходят некоторые дети. Она из богатых? Зачем тогда здесь? Спросить он не решился. Может, это просто косплей?

– …сектор закрыт? Мы заперты? – удивился Миккель, взволнованно тряся руками, словно показывая, какого размера он хочет купить пиццу.

– Праздник – это уловка? – уточнила девочка. – Мило.

Ривер приветственно помахала, заметив Маршалла, и дождалась, когда он подойдёт поближе.

– Ещё раз. Силовое поле спадёт, когда вы найдёте деактиватор. И да, Людовика, праздник лишь повод, чтобы вы вышли из своих домов. Кейн ещё не раз так сделает. Но награда реальна, не переживайте.

После этих слов Ривер попрощалась с детьми и исчезла.

– Тебя по-настоящему зовут Людовика? Как королей и императоров Людовиков? И в честь кого из тридцати девяти тебя назвали? – завалил девочку вопросами Миккель и, протянув кулак, представил себя и Маршалла. – Живёшь где-то рядом, да? Не хочешь, не говори. Скрытничать нормально.

– Угу, но просто Людо. Родители назвали меня в честь компании их друга. – Девочка, помедлив, легонько отбила его кулак и улыбнулась Маршаллу в знак знакомства, он ответил тем же. – Пойдёте на поиски деактиватора?

Мальчики почти одновременно пожали плечами. Затем переглянулись и закивали.

– Вы как синхронизированные, – засмеялась Людо.

Они вновь пожали плечами.

Троица решила отправиться на север, на край сектора, сочтя, что там самое место деактиватору, ведь Главная улица расположилась в диаметрально противоположной стороне. В своём умозаключении они оказались не одиноки. Вскоре над их головами с задорными криками понеслись дети на скайбордах и реактивных ранцах. Миккель сразу же обратился к Кейну с просьбой дать и им по доске. Зная по собственному опыту, что бесплатно им уже ничего не достанется, Маршалл потупился. Ему не хотелось разочаровывать Миккеля. Пусть ИИ доносит плохие новости сам. Но тот однако не спешил. Прошла минута. Две. Ничего. Видя, как Миккель терпеливо ждёт хоть какой-то реакции от Кейна, Маршаллу становилось неудобно молчать. В попытке превозмочь привычку он открыл рот, но ничего сказать не успел.

Скайборды, реактивные ранцы и прочие вещи, доставшиеся другим в первый день, были подарками по случаю запуска игры. Сейчас же все они продаются по фиксированным ценам в постоянной доступности. Подобные рыночные отношения помогут вам научиться жить в капиталистическом обществе и привьют желание усердно трудиться для создания комфортных условий существования.

– Кейн просто жадный дон мудон, – проворчал Миккель. – И заумный зануда. Что за «фиксированные цены»? Как их исправили 8 8 Герой подумал, что слово «фиксированный» образовано от англ. «fix» – исправлять. ?

– Наверное, ему не нужно, чтобы мы поняли, – тихо предположила Людо. – Правила он объяснял проще.

Маршалл закивал.

– Он как все взрослые.

Когда обмен накипевшим недовольством закончился, Миккель предложил сыграть в шпионов, на что Людо с Маршаллом охотно согласились. Следующую пару кварталов они преодолели так: один из них украдкой перебегал от здания к зданию и подавал тайный сигнал —изображал пальцами ножки, что означало «всё чисто, не прячьтесь», или сжимал кулак, призывая затаиться и перемещаться строго вдоль стен – остальные двое следовали указаниям, а затем вперёд уже шёл кто-то другой.

Маршалл воображал себя безымянным агентом из спецвыпуска Зеро Смитта о корпоративных войнах. Он обязательно донесёт необходимую информацию, преодолеет любые засады и ловушки. Вдруг, высунувшись из-за угла, он застыл. Вниз по улице стелился лиловый туман. Будто живой организм тот полз по дороге, перебирая чудовищными эфемерными щупальцами, поглощая небоскрёбы и оставляя от них лишь тёмные силуэты. Густой, как суп, туман медленно, хищно приближался к нему.

Подсознательно ощущая угрозу, Маршалл не решался двинуться дальше. Не хочу туда идти. То, с какой изящностью туман растекался, завораживало, но Маршалл не повёлся на его чары. Страх заструился по венам, заставляя отступить перед неизвестностью. Он ядовитый… Ему вспомнилась страшилка, которую, в очередной раз издеваясь над ним, придумал отец.

В тот вечер гудели сирены. На всех окнах и дверях их маленькой квартиры висели голограммы с настоятельной рекомендацией не открывать и не выходить из дома без респираторов. Торонто вновь окутал токсичный смог.

Маршалл Крукс старший подозвал к себе сына, дал ему смачный подзатыльник и отправил за новой бутылкой морбира. Когда Маршалл вернулся, отец посадил его к себе на колени и спросил, знает ли он, что сейчас происходит и почему им нельзя выходить. Маршалл покачал головой. Ему лишь исполнилось три года и его мало интересовали условности климатического положения в городе, как и всё, что не касалось виртуальных игр. Отца ответ развеселил. Маршалл старший хлопнул сына огромной рукой по спине и начал рассказ.

Его язык заплетался от алкоголя, но он старательно излагал свою лживую историю. Отец поведал Маршаллу о ядовитом тумане, опустившимся на город. О том, каждый, кто его вдыхал, умирал мучительной смертью. Их внутренности плавились, а кожа слезала, словно у рептилий. А поутру на улицах находили сброшенную оболочку, напоминающую человеческие костюмы, лежащие в зловонной луже бордового месива.

С каждой новой жуткой деталью сердце Маршалла всё глубже проваливалось в желудок. Волосы на затылке встали дыбом. Он то и дело опасливо посматривал на пульсирующую красным светом голограмму на окне. Слёзы нехотя навернулись на глаза и горошинами покатились по щекам. Добродушно-шутливый настрой Маршалла старшего тут же улетучился. Он с остервенением схватил сына за футболку и плюнул ему в заплаканное лицо.