Андрей Евсиков - Курс

После уезда Сёмы Андрюхе предоставили возможность поговорить ещё и с реальным офицером – подопечным классной из предыдущего выпуска. Ещё более воодушевлённый рассказами о проживании фактически в огромной семье, в которую неминуемо превращается курс после лет, проведённых в казарме, лишениях и очень интересных мероприятиях, Андрюха собрал документы, прибыл в феврале в военкомат, прошёл медкомиссию и был зарегистрирован в кандидаты в абитуриенты. Но вот на навёрстывании физической подготовки как-то никто не заострил внимание. Поначалу Андрюха пытался бегать и заниматься, но потом решил для себя: «вот поступлю – и приложу все усилия, чтобы стать человеком в физическом плане». И он оказался не прав.

Скидок на будущие успехи в ликвидации деградации в физической подготовке не делалось. И чтобы сдать нормативы за месяц абитуры, Андрюхе пришлось бегать уже не по горизонтальному лесу около дома, а реально сдыхать на подъёмах в холмы, самым противным из которых и был тот, который изначально понравился. В конце концов ему удалось показать, что он не безнадёжный и не рахит, и есть реальные результаты, пусть не позволяющие выдавать нормативы на хорошо и отлично, но нащупать потенциал. Со сдачей экзаменов было проще. Физика, математика и английский были сданы играючи на пятёрки, русский – на трояк, и после прохождения психологических тестов Андрюхе хоть и не явно, но однозначно дали понять, что он один из главных кандидатов в курсанты. Но, кроме проблем с физподготовкой, вырисовывалась ещё одна, а из которой – и ещё одна. И этими проблемами были дисциплина в палатке и «залёт» на плацу во время смотра.

Белые ночи не располагали ещё не напрочь замученную молодёжь ко сну. И хотя в палатке ночью можно было читать, ни у кого желания почитать так и не возникало. Но у Чука часто возникало желание покурить или похохмить. И не проходило и ночи, как палатку не поднимали и не заставляли таскать часами воду в вёдрах на холм. И нельзя было сказать, что это доставляло удовольствие. Ругаться с Чуком было бесполезно, да и самому иногда хотелось почудить, за что страдала вся палатка. Но усталость и раздражение нарастали. И всё бы не так страшно, но нарастали усталость и раздражение и в первой палатке, в которой энергия не падала на ноль в результате трудного дня, как и в четвёртой. В конце концов сержанты в случае ночного шума уже не обращали внимания на спавшие другие палатки, кроме первой и четвёртой. И их, хоть и не сознательно, но начинали стравливать.

И вот в одну из ночей, подняв обе палатки, но не имея чёткой информации, в которой произошло очередное нарушение дисциплины, сержанты стали это выяснять. И, естественно, ещё не сплочённый курс, а зелёная абитура стала сначала понемногу, а потом и более явно кивать друг на друга. И привело это к тому, что старшие палаток сцепились. До неуставщины это не дошло, но если ранее старшие просто недолюбливали друг друга, то теперь возненавидели. Особых претензий у Андрюхи к Денису до этого и не было. Просто не нравилась его инициативная активность и амбиции быть самым главным. Это потом мы называли таких «рубанками». Но здесь дело было не в желании «рубиться», т. е. выслуживаться, а в другом, и об этом Андрюха пока абсолютно не догадывался. Денису были известны успехи Андрюхи по результатам экзаменов, и ему стал не давать покоя его статус, как уже получившего за счёт экзаменов авторитет и некие перспективы. Сам же Денис сдавал на тройки. И если ранее этот факт его явно не беспокоил, то после обнародования Андрюхиных успехов это его стало явно задевать. Они продолжали перепалки. Взаимная ненависть возрастала. И у Дениса она явно зашкаливала.

После завершения экзаменов для всех кандидатов устроили первую пародию на строевой смотр. Всех построили на площадке у ангара, приехал генерал и цинично стал обходить строй. Безмозглость Андрюхи при этом не заставила его сбрить усы. Может, кто и подсказывал, но, наверное, плохую шутку сыграла самоуверенность, которая подводила многих и во все времена, и очень близко к заветному финишу и победе. Андрюху «взяли на карандаш».

Последующая пара дней до мандатной комиссии прошла очень нервозно. И вот настал этот день. Андрюху вызвали на мандатную комиссию и поздравили с поступлением в ряды курсантов самого престижного военного вуза страны. Солнце сияло сильнее обычного, трава зеленела ярче обычного. Редкое удовлетворение и покой – дело сделано! Он уже не неудачник. День, когда сбывается огромная мечта, не забывается всю жизнь, и один такой день настал.

Андрюха вспомнил, как ещё пару недель назад в ожидании очередного забега на дистанцию в три километра, которая начиналась с подъёма на его любимый холм, он услышал странный гул. Сержант притормозил забег и велел ждать. Из-за ангара показался строй. Первокурсники. Военный лагерь перед отпуском. Шли походным шагом. Гул сапог, полная выкладка, но-о-о… эт-то уже не были недоделанные гражданские! Неподготовленных абитуриентов зрелище завораживало.

Впервые Андрюха услышал «голос курса». Голос, который остался в памяти на всю жизнь. Безмолвные и очень усталые, но они продолжали быть одним целым. Той одной семьёй и всей вытекающей из этого скрытой силой. Полным антиподом толпы. Единым организмом, иммунная система которого вычищала из него все индивидуальные закидоны и слабости, как душевные, так и физические, как минимум на время нахождения в строю. И эта скрытая сила подсознательно улавливалась опешившими абитуриентами, застывшими в безмолвном уважении. Казалось, возникни перед курсом сейчас стена из бетона – они бы прошли её насквозь и не обратили внимания на падающие обломки. Какая мечта могла бы быть достойнее для подростка, чем оказаться в этом строю?

«Курс!» – прозвучала команда. Гул перешёл в более чёткий синхронный ритм более пары сотен сапог по грунтовке, и, казалось, земля слегка задрожала, и даже солнце выглянуло посмотреть на красоту хоть не парадной коробки, но всё же произведения упорного труда целого года, заставившего разношёрстных обезьян, коими был лагерь абитуры, эволюционировать в людей. «Запе-вай!» «Песня о Щорсе» не совсем походила под строевую, но, вероятно, она была заготовлена у них именно на этот случай убитости после многокилометрового марш-броска. Начала пара звонких голосов: «Шёл отряд по берегу, шёл издалека». И загремел голос всего курса: «Шёл под красным знаменем командир полка…»

Казалось, после команды «марш» Андрюха взлетел тогда на этот холм и уложился в норматив. Но ему ещё не верилось, что когда-либо он в принципе тоже сможет стать человеком и приедет в этот лагерь в составе своего курса перед первым своим летним отпуском. Теперь же мечта его сбылась. Ему даже захотелось сходить на то место, где он видел курс, и вновь вспомнить те ощущения, и почувствовать всё по-новому, в незабываемых красках счастья, когда мечта превратилась в реальность.