Николай Виноградов - Чудеса да и только. Сборник рассказов социальной фантастики

Даже открыв гравицапу, направляя луч в окно, никто из них не мог ничего мысленно увидеть ни в настоящем, ни в будущем.

– Ну как же вы не видите? Надо всего лишь внимательно, не отрывая взгляда смотреть на жемчужину и мысленно задавать ей нужные вопросы, – в двадцатый раз объяснял всем Александр. – Если оторвёте взгляд на десять секунд, штуковина закроется. Во сколько ты послезавтра с первым клиентом встречаешься? Сейчас посмотрим, как у тебя там всё гладко пройдёт.

Саня набрал дату и время, гравицапа открылась, и все снова уставились на жемчужину…

– Ну что, видели чего-нибудь? – с надеждой спросил Александр.

– Да нихрена не работат эта твоя гравицапа, – возмутился отец. – У меня ажно башка разболелась от напрягу. Все мозги себе сломал, а ничё так и не увидел.

– Вот и я тоже, – подтвердил Володя. – Как это у тебя получается чего-то видеть? Ну и чего она тебе показала?

– Странно! И напрягаться совсем не надо, просто смотри на яйцо, да и всё. Короче, с первым клиентом не встречайся ни в коем случае – обманет. Их там на встречу трое придёт. Вот тот косматый с бородкой покажет тебе деньги в барсетке, ты отдашь ему четыре червонца, а он сразу убежит. Ты дёрнешься догонять, а эти двое тебя свалят с ног и тоже разбегутся. Ни денег, ни червонцев – вот так-то. Давай теперь на встречу со вторым посмотрим…

– Ну как? Опять ничего не увидели? Ну вот этот твой толстый клиент с усами – совсем другое дело, честным окажется. Можешь смело с ним встречаться. Он предложит и дальнейшее сотрудничество, только ты ему ничего не обещай, ладно. Лучше вообще не рассказывай про наш клад. Скажешь, мол, от деда в наследство вот только эти шесть штук остались.

– Чё ты меня учишь? Я что по-твоему, совсем идиот? – обиделся брат…

Через два дня, ближе к вечеру, Володя приехал с деньгами.

– Ну всё, давайте делить теперь, – вытащил он из сумки пачки новеньких хрустящих банкнот. – Каждому получается по два ляма четыреста. Думаю, никто не в обиде.

– Куды стока? Нам с матерью и половину мильёна до конца жизни хватит, – замахал на него руками отец. – Пару молодых поросят к весне купим да с десяток цыплят. Ну, рази холодильник исшо новый купить, а то этот только тарахтит, как трактор, а не морозит. Себе берите, вы молодые, вам нужнее.

– Мне тоже столько не нужно, – возразил Александр. – Одного лимона за глаза хватит.. Себе бери, Володь. Тебе ещё дом покупать у Жибаревых, ремонт там, мебель и прочее. Жену с дочкой здесь пропишешь, купишь себе какую-нибудь жёлтенькую «Рено», возьмёшь лицензию и будешь заниматься частным извозом. Свобода – нечего на какого-то дядю на убитой «Волге» горбатиться. Глядишь, и у родителей всегда надёжный помощник под боком будет. А с этой гравицапой мы ещё ого-го сколько кладов откопаем, дай институт закончить. Только давайте договоримся о нашей волшебной железяке никому не рассказывать. Пусть это до поры до времени будет тайной только между нами…

Через два дня Александр уехал в Москву. Родственники настояли, чтобы он забрал гравицапу с собой.

– Ты один умеешь ей пользоваться, вот и забирай. Экспериментируй, разбирайся, изучай, а потом и нам всё расскажешь, – настояли они единодушно.

***

«…Деньги, деньги, деньги! Кругом и всюду одни деньги. Кажется, весь мир окончательно сошёл с ума, никто уже ни о чём другом думать не может» – негодовал Александр поздним вечером, лёжа на диване в своей трёхкомнатной квартире на Соколе, которую купил этой весной.

Учёбу почти совсем забросил, большую часть времени посвящал спекуляциям на Московской бирже. По возвращении из деревни, уволился с работы и сразу записался на платные курсы трейдеров. Занимался и акциями, и валютой, и всем, чем только можно было спекулировать. Надобность в изучении рынка отпадала. С помощью гравицапы, заглядывая в завтрашний день, он в первый же месяц заработал огромные деньги. Вошёл в азарт, заболел этим делом так, что порой забывал про сон, прогуливал занятия в институте. Вскоре стал играть уже и на всемирно известных, на NYSE, NASDAQ, Токийской, Лондонской и Шанхайской фондовых биржах. Деньги текли рекой, он их даже не считал. Практически не расставался со своей гравицапой. Она стала уже его вторым «Я», мог разговаривать с ней на полном серьёзе, как с родным человеком. Направлял луч в окно – для других людей, находящихся в полутора метрах от гравицапы, этот луч был невидим – задавал ей самые разные вопросы.

«А кто тебя создал? А как ты устроена? А почему ты можешь заглядывать в будущее только на два дня?»

Но на такие вопросы гравицапа ответов ему не давала, сразу закрывала свой панцирь. Александр уже давно понял, что общаться мысленными представлениями с ней может только тот, кто её открыл. «Вот, оказывается, почему ни Володя, ни батя с матерью не могли ничего увидеть».

Во время игр на биржах, гравицапа, словно лучший друг, сама начала давать ему советы, что и когда покупать, а что продавать, предлагая самые выгодные варианты, имеющиеся на данный момент…

Как-то осенью после зачёта он пришёл домой весь разбитый. Аппетит пропал, лёг спать, даже не поужинав. Но уснуть не получалось, его лихорадило и мандражировало так, что он даже испугался.

«Господи, как бы концы не откинуть. Чё это со мной? Заразу какую-то подхватил, что ли?»

Померил температуру и удивился, к тридцати девяти подскочила.

«Первый час ночи. Скорую, разве, вызвать или уж промучиться как-нибудь?»

Он уже и о спекуляциях на биржах забыл, двое суток в свои шесть ноутбуков не заглядывал. Вспомнил о гравицапе, кое-как встал, открыл её, боясь прогореть на биржах, и успокоившись, что всё у него там на биржах нормально, задал ей вопрос, даже не надеясь получить ответ. «Не знаешь, чего у меня?» Та тут же ответила: «Грипп подхватил. Смотри на меня две минуты внимательно, не моргая. Начинаю процесс исцеления»…

Саша смотрел на светящуюся жемчужину, словно заколдованный. Через пару минут резко почувствовал облегчение, а вскоре болезнь полностью улетучилась, как и не бывало. И мысли о смерти прекратились, и сразу понял, что такое настоящее счастье. Заснул с гравицапой на груди. Проснувшись утром, сразу открыл и слегка коснулся жемчужины губами, вроде как, поцеловал. Уж очень ему хотелось хоть как-то выразить благодарность за своё исцеление. Сразу мысленно увидел образ улыбающейся мамы. Только она, самая родная в мире женщина, могла так по доброму ласково улыбаться. Жемчужина показалась ему живой, словно имела биологическое начало. Даже температура в тот момент у неё была, как у человека. Как потом выяснилось, она могла исцелять и других людей. Для этого нужно было всего лишь смотреть на жемчужину и думать о больном, представляя его образ…