Вячеслав Резеньков - Человек с ночного поезда. Фантастика

– Девятый! – ответил белорус.

– А, купе?

– Пятое! Вон, на дверях номер есть.

– А, поезд сто двадцать….

– Точно, так! Сто двадцать седьмой, – не дожидаясь конца вопроса, ответил старик, и добродушно рассмеялся, – Видать, вчера немного перебрали? Признаюсь честно, со мной такое то же случается! Я, бывало, под этим делом, – он многозначительно потер пальцами шею, – Даже садился не в свой поезд, и заезжал бог знает куда. Лишь на третьи сутки домой возвращался. Да-а! Ух, и давала же мне тогда моя бабка! Такой нагоняй устраивала! Теперь я в дороге не пью! Принимаю только дома, да и то, лучше чтобы старуха не видела, так спокойней! – закончил старик, и засиял в довольной улыбке.

– Кто перебрал? Какая бабка? Куда делся мой коллега, женщина и парень с которыми я ехал? – выходя из себя, завопил Милютин.

– Да не переживайте вы так! Такое с каждым может случиться! – стал успокаивать его сосед по купе.

Потом он многозначительно посмотрел на собеседника, свернул газету со скорлупой, и положил на стол.

– Ладно! Берег для важного случая, а тут такая беда с человеком приключилась, как тут не помочь?

Он достал с верхней полки плетеную корзину, вытащил с нее граненый стакан и полную бутылку, с мутноватой жидкостью, похожей на известковый раствор для побелки стен. Горлышко было заткнуто свернутым листиком от отрывного календаря. Вытянув зубами бумажную пробку, старик налил чуть больше половины стакана, затем протянул его собеседнику.

– Выпейте! В вашем положении обязательно нужно опохмелиться. Это лучшее лекарство от забывчивости!

Милютин взял у старика горячительный напиток, и одним махом осушил стакан. Его глаза тут же забегали, потом стали расширяться, превращаясь в глобусы. В испуге он стал быстро тянуть ноздрями воздух, потом на какое-то время застыл, словно статуя. Через мгновение в голову ударила кровь, и бледные оттенки лица сменились на красные, после чего мужчина сделал облегченный выдох.

– Ху-х! Крепкая же у вас водка! Предупреждать надо!

– Это мой спиртовой запас, сам гоню! Она у меня выходит не менее семидесяти градусов. Крепучая зараза! Просто с ног сшибает! Храню в огороде, что бы бабка моя не нашла! – с довольным видом пояснил старик.

Милютин почувствовал легкий туман в голове. С души стала уходить тяжесть, а тревожащие его мысли разлетелись как осенние листья, уступая место спокойствию и умиротворению. Поблагодарив старика, он развернулся к окну, и стал наблюдать, за пробегающим мимо весенним пейзажем. Вдали виднелся приближающийся населенный пункт.

Станция Россохино представляла собой большую территорию с разветвленной сетью железнодорожных путей, которые должны были обеспечивать круглосуточный пропуск пассажирских и товарных поездов. Со стороны города было возведено современное здание вокзала со служебными и техническими помещениями, вокруг которого вскоре выросли торговые точки, кафе и буфеты. Однако, когда Милютин сошел с поезда, он всего этого не увидел. На месте современного вокзала стояло ветхое одноэтажное здание, из выщербленного красного кирпича, с лопнувшей по коньку шиферной крышей. Над входной дверью красовалась выцветшая надпись Россохино, старательно выведенная на фанерном листе. Милютин, держа сумку с пивом, чуть не выпустил ее с рук. В крайнем недоумении он подошел поближе, и стал пристально рассматривать название станции, затем покрутился вокруг, и замер, пытаясь понять, куда он попал. По телу пробежал озноб, и ему стало нехорошо. У перрона стояла дежурная станции, которая с флажком в руке, провожала отходящий поезд. Гремя бутылками, он подбежал к ней, и схватил за рукав.

– Остановите поезд, мне нужно в другое Россохино, это не то Россохино!

Поезд набирал ход, а дежурная резко одернула руку.

– Гражданин, вы что себе позволяете? Я сейчас милицию позову!

– Извините! Но, это не моя станция, я сошел не на той станции, как я доберусь домой? – бормотал взъерошенный Милютин.

– Другим доберетесь! – пояснила дежурная, и загадочно осмотрела незнакомца, потом спросила, – Что вы так паникуете? Через полчаса будет следующий!

– У меня такое ощущение, что я вообще попал куда-то не туда! – высказался Милютин, вращаясь на месте как флюгер.

– Подождите, вы говорите другое Россохино? – переспросила работница вокзала.

– Да, да! Это не то Россохино! Это какая-то захудалая станция, а мне нужен город Россохино! Понимаете?

– А, другого Россохино на этой ветке нет! Может вы сели не на ту ветку?

– Да, нет, ветка как раз та! Как то все странно! Ей богу странно!

У Милютина на лице проявилась уродливая улыбка, выражающая, то ли недоумение, то ли скрытый ужас. Он полез в боковой карман пиджака, достал мобильный телефон и стал нажимать на клавиши.

– Хм, и связи нет! Вот засада! – процедил он, и снова покрутился на месте, размахивая гаджетом.

Наблюдавшая за ним работница станции, сделала шаг назад.

– С луны свалился, что ли? – мелькнуло в голове у женщины.

Она, стала осматривать странного мужчину, пытаясь сообразить, кто перед ней стоит.

– Да вы идите в вокзал, там есть телефон, с него и звоните, куда вам надо, – посоветовала женщина.

По ее глазам было видно, что вещица, которую крутил в руках Милютин, вызвала у нее крайнее любопытство.

– А что это у вас? – не сдерживая себя, спросила она.

– Как, что? Мобильный! – равнодушным голосом ответил Петр Николаевич и положил его обратно в карман.

– Мо-дильный? – переспросила та.

Удивленный взгляд Милютина застыл на лице дежурной. Привычные вещи, которыми давно пользуются даже школьники, почему-то были незнакомы стоящей перед ним служащей станции, возраст которой давно уже перевалил за сорок. Для него это выглядело, по меньшей мере, странно, если не сказать настораживающее. Затем его взгляд привлек черный паровоз, который виднелся за спиной женщины. Он стоял в отдаленном тупике и напомнил ему огромного монстра доисторических времен.

– Чем вы технический прогресс отгоняете, что он обходит вас десятой дорогой? – спросил неожиданно Петр Николаевич, и не дожидаясь ответа, медленно побрел к ветхому зданию из красного кирпича, над дверью которого виднелась перекошенная надпись «Россохино».

– Надо же, модильный! Вот отсталость! Поодевали старье и носят! – бурчал он, удаляясь от женщины в униформе.

Дежурная посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на одежду.

– Почему старье? Месяц назад как получили! – прошептала работница станции, разглядывая черный железнодорожный китель с блестящими металлическими пуговицами, с которого еще не выветрился запах новизны.

На перроне показалась шумная толпа цыган, которые тоже направлялись к зданию вокзала, волоча за собой увесистые сумки и баулы.