OGO - Последние дни Пангеи. Первое чувство

Направив взор к юго-западу, шаман сосредоточил видение на лиановом полесье. Густые кроны гигантских лиановых деревьев, словно возвышенные холмы, выступали над окрестностями. Вершины лиственного покрова изрядно покачивались от дуновения ветра, и с поднебесья казалось, что задувающие порывы создавали обильные волнения растительного плато как волнистая рябь на водной глади возникает после сильных потоков ветреной стихии. Длительное созерцание вершин вызвало иллюзию во взоре Рошана. Вождь на миг поддался однообразным изменчивостям крон, и ему стало казаться, что лиственный покров деревьев парит над землёй. Ощутив в видении обман, шаман освободил зрак и вновь взглянул на лиановый лес. И подметил он тотчас, как над кронами возле опушек роились повелители небес – могучие и ярые хищники Птерозавры. Но с высоты полёта воплощения души небесные охотники смотрелись крохотными. И всё величие Птерозавров становилось в тот момент ничтожным по сравнению с величием увиденного вокруг.

Вождь взглянул на границы бора и прежний пройденный путь. Вожак узнал охотничьи тропы и последний привал в лесистой гряде. Воспоминания о землях, по которым к Великому Вулкану привели следы предков и сама Пангея, навеяли Рошану переживания о прошлом…

Постоянное возвышение эссенции души открывало вид на незнакомые края с юга, запада и востока. Опушка лианового леса с юго-западной стороны едва заметно перерастала в плоскогорье беннеттитовых полей. Поля смешивались то ли с вереницами хвойных, то ли с пышными саговниками, а может быть и вовсе с пальмовидными деревьями – всё с высоты стало схожим. Пределы плоскогорья подходили к лесистым холмам, а за холмами тёмно-синей полосой, словно брошенное невзначай лассо, извивалась широкая река. Кое-где она обрывалась в овраги, и в этих местах были видны её резкие и бурлящие спады. Извилистые берега водной стихии обильно окутывали джунгли, лиановые гиганты и прочие древа.

Бор на западе упирался в возвышенности. Но взор уже поднялся так высоко, что растительность на этих холмах тоже стала неразборчивой. А вот на юго-востоке нежданно проявились опушка рощи араукарий, и возникшие там почвы чётко передавали огненные оттенки полумёртвых степей. Багровые засушливые земли в некоторых областях незнакомых далей были усыпаны зеленеющими тонами растительного покрова, и Рошану показалось, что там, среди зелени, поблёскивали одинокие ложбины озёрец.

На северо-западе – в ведомых краях за лесистыми грядами – уже виднелась болотная долина. Но если бы шаман не знал о её существовании, то вряд ли с такой высоты смог разобрать, что это за местность.

Эссенция торопливо поднималась ввысь, и с каждым мгновением обитель творца отдалялась от взора шамана, скрывая подробности стана и разрастаясь в величии одновременно. Очень скоро Она оказалась так далеко, что углядеть в Ней даже самые высокие холмы и деревья стало невозможным. Земли Пангеи теперь разнились лишь бледными оттенками цветов застилающей их растительности, а черт перерастающих друг в друга местностей и вовсе не было видно. Да и Великий Вулкан с высоты небес уже не казался таким величественным. Но на его вершине ещё можно было разглядеть силуэты порослей: одиноко торчащие деревья гинкго, юкки, папоротниковые заросли, травянистый покров и границы холмов – скалистые уступы и резкие склоны.

Необъятные просторы Пангеи со всех сторон окутывал непрерывный горизонт, и вождя поразило увиденное! Он впервые узрел, как кругозор сомкнулся кольцом, гранича лишь с небосводом. Округлые формы горизонта с каждым мигом отдаления становились выразительней и давали понять, что слаженность мира, как и Великий Огонь, как Луна и звёзды, схожи между собой в очертаниях. И это представление разрушало в голове шамана множество домыслов и раздумий о складе создателя.

Всё выше и выше вождь поднимался к небу, а стать Пангеи становилась всё необъятней и неизмеримей. Её размах был настолько велик, что не хватало способности видеть, чтобы разглядеть проявившиеся дали у краёв Её формы. Обличие творца постепенно воплощалось в округлую гигантскую Землю. И Земля уже пребывала столь далеко от Рошана, что взора достаточно было, дабы взглядом охватить Её грани!

Внезапно шаман заметил, как высоты небосвода начали менять цвет. Их видимые черты постепенно обступала таинственная чернящая мгла, а над Пангеей образовалась белая густая пелена. И сквозь неё, охватывая края величественного плато, стали виднеться бушующие воды. Небесного цвета воды, с северных берегов которых, по сказаниям предков, сделал первый шаг в сторону Великого Вулкана светлокожий Заврини.

Неожиданно мощный порыв стихии всколыхнул эссенцию души. Рошан своим ликом ощутил дуновение холодных течений и вздрогнул. Ему почудилось, что стихия нарушила лёт. Эссенция будто преодолела невидимую грань и, ослабив порывы стремления, остановилась. Телом шаман восприял ранее неведанную лёгкость, словно стан его утратил Её притяжение. Через мгновение высоты поднебесья, что миг назад окутывала мгла, окончательно растворились, и вокруг очертаний творца проявилась звёздная обитель ночи.

***

Яркие звёзды охватили взор Рошана. Холодное сияние бесчисленных светил – и малых, и великих – усыпало долину тьмы. И не имела та долина ни границ, ни горизонтов.

Шаман обомлел от увиденного – даже в ночи с уступов Великого Вулкана не проглядывало столько звёзд! И поразился вождь их множеству и просторам, что краёв не имели не только сверху, по обыкновению, но и снизу, где склад Её обители ступать по тропам позволял, и со всех концов света, где горизонт граничил с чем-либо!

И следом, поодаль от стана Пангеи, бросился во взор Рошану Великий Огонь.

Словно одинокий костёр в полночной пустоши полыхал Великий Огонь в бескрайней пустыне мрака. И не было вокруг никого, кроме Земли да звёзд тмотемных. И огненное светило, что согревало каждый новый день, что предвещало сумерки закатом, в тот момент больше не слепило взор шамана. Глаза Её вернулись к вожаку и смягчили яркость ослепительных лучей, позволив рассмотреть слаженность раскалённой стати.

Огненная смесь свечения и жара возбуждала в стане Великого Огня сгустки пламенных стихий! Кипел склад Великого Огня словно кипящая в чане вода, и бурлящие потоки, казалось, вот-вот прольются в обитель ночи. Вождь, очарованный действительностью увиденного, затаил дыхание и снова ощутил, как тревожно бьётся сердце его плоти в Храме Созидателя.

«Кто творец этого мира? Кто истинный слагатель изначальной жизни? И души ли на самом деле эти звёзды? И кто создал их, и почему они всё так же далеко?» – безудержные мысли тревожили разум шамана, и в тот час он ненароком подметил, как Великий Огонь стал медленно обхаживать западные края Пангеи, а Её восточные чертоги тем часом принялась туманить тьма.