Геннадий Шапиро - Судьба. Исключение виртуальности

Вечером следующего дня местная газета с прилагательным «вечерняя» в названии сообщала, что накануне в городе было зарегистрировано крайне редкое для этих мест явление – подземные толчки. Сообщалось так же, что землетрясение не повлекло за собой сколько-нибудь серьезных последствий для города и его жителей.

Все правда. Так и было. Ее уход, как и положено землетрясению, «выбил почву у него из-под ног» и кое-как защитив диплом, он уехал в какую-то тьмутаракань, где кроме тьмы и тараканов уже был большой химкомбинат и вычислительный центр. Через пять лет, когда вонь от комбината стала совсем невыносимой, он вернулся в родной город.

– Знакомьтесь, Борис Януарьевич. Наш новый сотрудник – Алексей. Пожав машинально протянутую руку, Алексей посмотрел в ошалевшие от неожиданности глаза Бориса и спокойно ответил: «Рад был познакомиться».

Борис пришел позже, вечером. Сильно «подогретый».

– Пять лет в рот не брал. Поверишь?

– Поверю. Адрес-то как нашел? В отделе кадров дали?

– Угу. Я ее очень люблю. С первой минуты. Представляешь какой мне было мукой вас вместе видеть… Да еще тогда, в «общаге». Я чуть не удавился.

– Сочувствую.

– А потом, когда Ираклий к себе зазвал, я на нее не смотреть старался. А потом не выдержал. В тот же вечер. На колени упал. Плакал. А она сказала, что сначала должна тебе сказать. Она уже не любила тебя.

– Я знаю. Я умный. Иди к жене. Заждалась поди…

Следующий звонок раздался еще через пять лет: «Приходи. У нас горе». Вот так. У них горе, а ты приходи. Как будто вчера чай пили. В этом она вся. Но может за это он ее и любил?

«Любил, люблю. Бред какой-то. Мой наследник не просит и даже не требует. Он просто берет то, что ему приглянулось…» Я запомнил эти слова на всю жизнь. Долгую жизнь, четыре пятых которой, пятьдесят лет, я провел на этом троне. Мне не было тринадцати, когда я взял «то, что мне приглянулось», вместе с этим троном и этой страной. Богатой страной. Мой отец Великий Воин и Великий Строитель, провел в город канал и построил водопровод, напоив страждущих. Но в нем был страх. Он боялся Бога. «Кто не боится Бога – говорил он – боится начальника, соседа, жену. Истинную свободу дает только вера…». Но если вера это страх, то можно заставить людей бояться себя и они поверят, что ты – Бог.

«Кадры решают все» 2 2 И. В. Сталин. Выступление перед выпускниками военных академий. 1935 год – это начало власти. Власти, которая делает толпу монолитом, ибо как можно управлять толпой, когда она рассыпается на отдельные существа, переставая существовать как таковая, как целостность. Управлять можно лишь целостностью. Нельзя управлять множеством. У людей для этого не существует механизмов. Строить надлежит из монолита, но монолитом толпу делает власть, безразличная к судьбе отдельной песчинки, а иначе монолит просыпается сквозь пальцы строителя горсткой песка бессмысленной и бесполезной. И станет ли от этого лучше, счастливее судьба той самой отдельной песчинки? … Выстроив вертикаль власти, ты можешь начать пользоваться плодами своего труда: Бог не может быть добрым или злым, плохим или хорошим, правым или ошибающимся, ибо Сам есть критерий добра и зла, святости и преступления. Я могу трахнуть овцу и она станет священной, так что даже коhаним начнут ей поклоняться. Я могу затащить в постель десятилетнюю нимфетку, утерев потом кровь попкой ее мамы и обеих их будут почитать жрицами. Я наводнил дворец обдолбанными юнцами, дабы они ублажали моих фаворитов, пока и те не станут пылью. Ибо вертикаль предполагает ротацию, а ротация в такой вертикали возможна только одна – смерть. Я могу даровать жизнь и могу отнять ее, а еще я могу то, что недоступно даже Богу – одарить наслаждением лицезреть себя. Так разве я не Бог? Бог, который есть, здесь и сейчас, а не явил себя когда-то через какие-то фокусы! Я заставлю забыть этого Бога. Я поселю в Его Храме статуи иных богов, мои статуи! Он даровал им идею? Идею веры в Бога единого?! А «идея, овладевшая массами, становится материальной силой» 3 3 Карл Маркс. Манифест коммунистической партии. ?!! Я прочту эту фразу наоборот: «Сила материальной власти над массами способна сама порождать идеи». Больше, чем идеи – БОГОВ!! Он создал народ? Но сегодня я творю из этого народа новую общность людей – новый народ!!! Значит, Я – БОГ!!!! Значит, Я – ВЕЧЕН!!!!! ИБО Я – ЕСТЬ!!!!!!

…а когда почил он с отцами своими, то не приобщен был к могилам их, но закопан в саду при доме его, саду Уззы.

«И еще пролил Менашшэ очень много невинной крови, так что наполнился (ею) Йерушалаим от края до края» (2-я царств. 21:16).

На краю стола лежал довольно потрепанный рукописный журнал с которым никак не гармонировал блестящий CD в пластиковом пакете.

– Это все, что от него осталось. Папа погиб в Израиле, в теракте – нам даже тело не показали. Мы только оттуда. Отсидели шиву.

– Он там много работал в последнее время. Блок-схемы, структуры какие-то…

– Сам-то что не разберешь? Ты же профессионал.

– Борис всегда говорил, что ты гений. Из вас двоих евреем должен был быть ты.

– Ну это, положим, я исправил.

– …???!!!

– Я прошел гиюр.

– Когда?! Зачем?!

– Да еще там в тьмутараканске. Воды в кране как-то не было, ну я и решил заняться вопросом вплотную. Ты же знаешь – я любознательный.

На самом деле все началось с того, что в шкафу своей комнаты в общежитии он нашел невесть как попавший туда перевод ТАНАХа с параллельным текстом на иврите (вот уж действительно – судьба!). Начав читать, он почувствовал удивительную стройность, «алгоритмическую» регулярность этой книги. Еще не будучи знаком с теософскими изысканиями Ираклия, он понял, что это ключ к Тайне. В тридцати километрах от комбината был небольшой городок, когда-то относившийся к черте оседлости. Помимо церкви и тюрьмы, там была и синагога, да еще и с евреями. Вечера он проводил там. Ну не на танцы же, в самом деле, ходить (однажды попав на танцплощадку после длительных уговоров приятеля по работе, он почувствовал удушающий страх: изуродованные непосильным трудом и ядовитыми испарениями, зомбированные обрубки обменивались редкозубыми, фиксатыми – мода такая была – улыбками, а закончилось все жуткой дракой и свальным грехом).

Они переглянулись.

– Возьми. Это тебе…

Если бы программирования не было, Господь должен был сотворить это для него. Ибо создав одного Он не мог оставить его без другого.

Ну вот наконец они и встретились. Кумир, гений, ты опять капризно диктуешь свои условия: ты будешь говорить, а я только слушать.

В 1967 году Ираклий начал работать в Минске, где разворачивался большой проект по созданию «флагмана отечественной вычислительной техники». Т.е. кибернетика еще числилась в «продажных девках империализма», но вычислительная техника с этой шлюхой не ассоциировалась. И хотя создаваемое ими предприятие было номерным, от их работы ожидали быстрого и конкретного результата. А потому национальный ценз практически отсутствовал. Их квартира, а точнее кухня (как и положено у шестидесятников) стала своего рода клубом профессиональной элиты проекта, среди которых евреев было неприлично много. Двенадцатилетний сын Вадим любил быть с ними. Тихо, не мешая сидел, слушал.