Сергей Москвичев - Мы – калеки. Мы – короли

Мэр, как и все уроженцы севера, пытался держать оборону до последнего. Солдаты Фирсмура, мирные жители и партизанские отряды, вернувшиеся в город из окрестных лесов, рассредоточились по всему населённому пункту, заняв выгодные оборонительные позиции на холмах и высотных постройках. Для элиты мулсаторской армии это не являлось помехой, лишь оттягивая неизбежный конец для Фирсмура, но Квазарус был взбешён попытками народа до конца отстаивать свои права на свободу. Когда основные укрепления были уничтожены, а непокорные солдаты и партизаны перебиты, нашлось немало гражданских, смирившихся с уготованной судьбой и побросавших оружие, но Мунвойсом завладела жестокость.

– Не щадить никого! – с этим возгласом, словно берсеркер, он бросался в народ, сметая на своём пути всё, раскаляя воздух, снося головы с плеч. Кровь людей обагряла его самого и членов его отряда с головы до пят.

Кровавое буйство не успокоилось, пока последний из жителей городка не пал замертво.

Корен имел неосторожность бросить на Квазаруса свой неодобрительный взгляд, но получил в ответ лишь насмешку:

– Сражайся, или жуй сопли, Ид. Я начинаю сомневаться, что ты прошёл ту же школу, что и я.

Разумеется, Корен вынес те же испытания, которым подвергали всех учеников, готовящихся стать сверхлюдьми, но у него был пример доброты и искренности, напоминающий, что жизнь это не только сражения. Идэн Кор прослыл мастером интриг, эгоистом и баловнем судьбы, но так считали лишь те, кто не знал его столь хорошо, как его телохранитель. За внешней оболочкой самовлюблённого королевского отпрыска скрывался гуманист, человек полный сострадания и любви к людям. Принц не раз преподавал Корену урок, показывая насколько малое значение имеет человеческая внешность, социальный статус, вероисповедание и прочие поверхностные черты. Внутри каждый человек – это целая Вселенная, неизведанная и таинственная. Кто есть кто, знает только человек сам про себя. Каждая жизнь важна.

В воспоминаниях и рассуждениях, Ид не заметил, как погрузился в столь желанный мир грёз.

Машина заглохла. Нужно было выйти и проверить двигатель.

«Как вообще мы сюда заехали? – Корен бросил взгляд в салон. – Никого».

Он обернулся. Принц стоял спиной, на голове чёртова шапка из бардачка: «Почему он всё ещё в ней?»

Цветочное поле, такое красивое, или нет? Растения почернели, в них копошились черви, и они привлекали лишь мух. Небо краснело, будто металл раскалялся. Жар опускался.

«Что там стряслось?» – Корен открыл капот.

Вместо двигателя Ид увидел кучу поленьев, они тлели и дымились, но огня не было: «Это не головешки, это динамит! Сейчас рванёт! Нужно спасать принца!»

– Идэн! – Корен развернул своего повелителя, шапка слетела на землю.

«Это не мой принц!» – ужасное чудовище стояло прямо перед Идом. Кожа рептилии сине-зелёная, на голове две пары безобразных рогов, переходящих в два мелких гребня, пурпурных, переливающихся металлическим блеском. Ноздри выдыхали синий огонь.

«Это был сон, – Корен вытер холодный пот со лба. – Просто сон, забудь. Впереди трудный день».

Ид вышел из просторной палатки. Члены его отряда сворачивали лагерь. Высокая желтая трава гнулась под порывами северного ветра, небо хмурилось, готовясь разразиться холодным дождём.

Тягачи лёгкого бронирования издавали низкий пробирающий рокот, вдоль позвоночника пробегала рябь, отголоски которой чувствовались даже в грудине.

«Новые нейроусилители делают меня метеочувствительным. Забавно. Впрочем, я ещё не в том возрасте, чтобы чувствовать себя развалиной».

Завтракать вновь приходилось сухим пайком, на ходу. Механик-водитель едва не оставил содержимое желудка под увядающим кустом. Корен по прежнему предпочитал не запоминать имён ни своих людей, ни, тем более, имён жителей Фирсмура.

Гусеничная техника двигалась гладко, даже по бездорожью, когда они срезали путь, двигаясь прямо через пшеницу, которую в этом году никто уже не соберёт. Обидно. Этим хлебом можно было накормить хотя бы жителей Мулсатора, но у королевы своё видение. Слегка затуманено амбициями и порывами гнева, но оно божественно и неоспоримо, по крайней мере, Эйрин так говорит, да и думает, наверное, точно также.

На пути в Вайтхай будет ещё одна ферма. Весьма богатая, сто гектаров земли, засеянной тыквами. Им ещё зреть и зреть, до октября как минимум. Большую часть они подавят гусеницами, остальное будет сохнуть и гнить.

Двигались тягачи неспешно, а когда небо пустило слезу, и почва размокла, как глина для лепки, гусеницы здорово скользили, и ненароком казалось, что даже такая техника может увязнуть. Авиация, скорее всего, прибудет к столице Фирсмура, когда осаждающие солдаты соединятся с отрядами Корена и Квазаруса.

Делая остановки лишь для того, чтобы личный состав мог справить нужду, к вечеру тягачи легкого бронирования достигли фермы.

«Имнесвейл» – деревянная табличка болталась от порывов неутихающего ветра. Дождь прекратился, лишь мелкие капли слетали с листьев осин, берёз и ольх, стройными рядами обрамляющими периметр тыквенных угодий.

Корен вышел на воздух. Погода дрянь, но экзомиокостюм подстраивается под климат, поэтому, несмотря на влажность и холод, Ид чувствовал себя комфортно. Внутри двухэтажного здания горел свет, слышались звуки фортепиано.

«Фермеры-музыканты, редкость, особенно для этих мест», – промелькнуло в голове Корена.

Северяне всегда считались немного варварами, в сравнении с утонченными, любящими изысканные мероприятия южанами. Впрочем, это было неважно. Рокот моторов техники, на которой прибыл отряд Ида, затих, но приближался новый. За тыквенным полем на фоне возвышающейся на горизонте горы едва показались тягачи Квазаруса.

Корен надеялся, что будет шанс остановиться на этой мирной с виду ферме, а завтра, достигнув осадного лагеря перед Вайтхаем встретить Мунвойса перед столицей Фирсмура. Но нет, от неприятной компании никуда не деться, главное, чтобы они не бушевали.

– Дождёмся своих соратников с западного фронта, – Ид остановил своих людей, готовящихся войти внутрь теплого дома. Странно было, что никто не вышел на звук подъехавшей техники. Даже в окнах Корен и мельком не видел ни одного лица.

Генерал Квазарус Мунвойс не заставил долго ждать под пасмурным ночным небом.

«Когда мне дадут какое-нибудь звание? Может, после победы?»

Главный тиран королевской армии не дал возможности спокойно помечтать.

– Солидарнейший Корен Ид, благодарю, что дождался нас, не лишив возможности выбить дух из этих крестьян, – Квазарус радовался, как ребёнок конфете.

«Больной ублюдок, даже пираты могут быть благороднее».