Сергей Москвичев - Мы – калеки. Мы – короли

– Это мирная ферма, зачем проливать кровь тех, кто должен присягнуть королеве после её победы? Эти земли должен будет кто-то возделывать, когда Фирсмур присоединится к Мулсатору.

Мунвойс посмотрел то ли с презрением, то ли пренебрежением, Корен не мог точно уловить разницу на неэмоциональном лице генерала.

– Посмотрим насколько она мирная, – он прищурился. Иду показалось, что Квазарус вот-вот плюнет в сторону, но этого не произошло.

Мунвойс громко постучал в дверь. Отворила хрупкая девочка, лет пятнадцати. Судя по всему, она была не слишком напугана ночными гостями. Фирсмур уже весь стоял на ушах из-за войны. Слухи о незавидной судьбе мелких деревень и одиноких ферм быстро разлетались. Складывалось впечатление, что многие уже смирились с предстоящим итогом.

– Примешь путников у очага?

Девочка посмотрела на Корена, что-то ёкнуло у него внутри, будто дурное знамение. Она молча кивнула, освобождая проход. Ид следовал сразу за генералом, члены двух отрядов за ним.

Убранство жилища было небогатым, но дом был просторным, слегка натопленным, в пору по сезону. Кроме любезно впустившей их юной барышни, никого не было видно.

– Ты что, одна живёшь? – удивился Ид.

Девочка по-дурацки улыбнулась и закивала.

– Ты что немая?

Она перевела взгляд на Квазаруса и продолжила трясти головой, улыбаясь ещё шире.

«Ну вот, наказание для моей совести, – Корен пытался отвлечься от самобичевания, но получалось слабо. – Я не позволю генералу ей навредить. Похоже, что она и так настрадалась».

– Ты сирота? Как ты одна управляешься с фермой?

Девочка взяла на комоде блокнот с ручкой. Пока суперсолдаты по-хозяйски занимали места за большим столом в просторной кухне-столовой, владелица фермы писала ответ Мунвойсу.

«Теперь да, все наёмные работники ушли на войну», – красовались кривые загогулины на клетчатом листке бумаги.

– Угостишь гостей ужином?

«Ужином? Квазарус в пути упал и ударился головой? – Корен недоумевал. – Может, я чего-то не понимаю?»

Враги её народа по-хозяйски расселись у её очага. Какую трапезу может устроить им хозяйка фермы? Разве что перетравит их всех.

– Генерал шутит, – Ид улыбнулся, одернув за руку девочку, заспешившую куда-то, скорее всего, накрывать на стол. – У нас ужин с собой.

Корен отдал распоряжение принести пайки из тягачей.

– Верно, но от чая мы не откажемся, – кислое лицо Мунвойса олицетворяло осознание досадной оплошности.

Хозяйка фермы набрала большую кастрюлю воды и высыпала туда целую пачку чая, поставив на огонь, после чего начала доставать из закромов чашки и стаканы. Вместе с Кореном и Квазарусом пришло ещё двадцать два человека. Не в каждом доме найдётся посуда, чтобы обеспечить такую группу.

– Играешь на фортепиано? – поинтересовался Ид, когда девочка расставляла стаканы, кружки и чашки, все из разных сервизов.

Она отрицательно помотала головой.

Корен усомнился в том, что она может стесняться. Однако он мог поклясться, что слышал звуки благородного инструмента, когда они заглушили моторы перед Имнесвейлом.

– Генерал, – шепнул он, когда девочка отошла чтобы помешать закипающий чай длинной поварёшкой. – Когда мы прибыли к ферме, я слышал, как кто-то играл на фортепиано. Возможно, девочка скрывает от нас, что не одна здесь.

Мунвойс кивнул и отдал приказ одному из своих суперсолдат разведать дом.

Чай был готов. Напиток получился тягучим и насыщенным. Корен задумался о том, стоит ли пить крепкий отвар перед сном. Остальных бессонница не мучила. Хлюпающие звуки наполнили кухню-столовую. Девочка взяла блокнот, и написав в что-то в нём, показала Иду:

«Пойду, подготовлю вам места для сна».

Корен одобрительно моргнул, и она удалилась.

– Где Ваш человек, генерал? Не пора ли было вернуться?

– И в самом деле. Мартин, Кромвель найдите Дага. Чай остывает, – ещё два суперсолдата Квазаруса покинули столовую.

Через пару минут, когда ужин подошёл к концу и из металлических банок галетами воины выбрали остатки мяса с картошкой, внизу раздался громкий хлопок. Будто сжатый воздух из компрессора резко вышел наружу.

Отряды встрепенулись, и каждый ненароком схватился за оружие. Ещё через минуту показались Мартин и Кромвель. Лица суперсолдат были забрызганы мелкими тёмно-красными каплями.

– Дюжина партизан. Они убили Дага, очевидно планировали вырезать нас после отбоя.

Корен сглотнул слюну, ставшую комом от волнения:

– Что с девочкой? – спросил Ид.

– В подвале, нашла покой с нашими врагами.

Горечь от подтвердившего опасения засела в груди. Корен надеялся, что она будет жить. Его люди, он и отряд генерала – чужие в этой стране, самонадеянно было рассчитывать на тёплый приём от той, чьих земляков они истребляли.

Квазарус Мунвойс решил остаться в фермерском доме на ночлег, после того, как воины обыскали угодья. Ид лёг спать на просторном раскладном диване в гостиной, но не смог сомкнуть глаз. Его распирало странное желание спуститься в подвал и посмотреть на хозяйку и партизан, но этот порыв подавляло чувство вины и несправедливости. Нужно было выбросить эту чушь из головы. В долгой борьбе противоречий под аккомпанемент храпящих сослуживцев Ид ворочался с бока на бок, периодически открывая глаза и бросая взгляд на фортепиано, стоявшее в гостиной.

Он не знал, кто играл на нём, девочка или кто-то из партизан. Идэн Кор, его принц, мастерски музицировал время от времени за роскошным роялем во дворце. Его Высочество исполнял величественные марши и лирические сонаты, популярные песни и заводные танцевальные этюды. Вместо музыки, льющейся от благородного инструмента, которую Корен пытался вспомнить, в голове стояли лишь звуки боёв и протяжные крики раненых. Теперь это его гимн.

Наутро генерал отдал приказ сжечь ферму. Ид не хотел лезть на рожон, пытаясь отговорить Мунвойса. Угодья оставались за линией фронта, да и победа была не за горами, но Квазарус считал опрометчивым оставлять большой дом невредимым. Уж больно он подходил для партизанской базы. В землянках, выкопанных в полях и лесополосах, ещё могли уцелеть народные ополченцы.

Корен занял свое место в гусеничном тягаче как можно раньше, чтобы не видеть, как полыхает место их минувшего ночлега. Он лишь хотел, чтобы чувства неуместные для воина сгорели вместе с тыквенным угодьем и больше не возвращались.

Дорога была тихой, как всегда, члены отряда скорбно молчали. Суперсолдата трудно одолеть в открытом бою, партизаны, прятавшиеся в подвале фермы, нанесли серьёзный удар их отрядам. В группах Квазаруса и Корена собрались все выпускники закрытой школы, которыми обладал Мулсатор. За время всех сражений, через которые они прошли на обоих фронтах, среди суперсолдат не было ни одной потери. Теперь их осталось двадцать три.