Владимир Контровский - Последний из бледнолицых

Проникновению выходцев с востока в большой бизнес способствовали арабские нефтяные капиталы – золотой динар уверенно теснил доллар. К тому же кое-кто из старой финансовой элиты, почуявшей, откуда дует ветер, без колебаний переходил на сторону победителей. Динар или доллар – какая, в конце концов, разница? Деньги – они ведь не имеют цвета кожи. А менеджеры среднего звена давно уже «посмуглели» – бизнесмены тоже люди, и они тоже стареют, и они тоже смертны.

Дольше всех удерживали свои позиции военные. Генералы и адмиралы оказывали всемерную поддержку любому мало-мальски перспективному белому, пробивающемуся к заветным большим звёздам на погонах и притормаживали его конкурентов. Но беда в том, что любой генерал когда-то был лейтенантом, а среди выпускников военных училищ всё больше появлялось смуглокожих лейтенантов. И браун-скины становились командирами атомных подводных лодок и авианосцев, ракетных баз и крупных войсковых соединений. А белые ветераны, помнившие «Бурю в пустыне», уходили в отставку, с тоской вспоминая «старые добрые времена».

Мир менялся – изнутри.

Да, до уличных боёв дело не дошло, но кровь – кровь всё-таки пролилась. По-другому, наверно, и быть не могло.

Их называли эйпиррами [13]. Движение это родилось стихийно, хотя почти наверняка за ним стояли кое-кто из сильных мира сего – из числа тех, для кого перемены означали утрату богатства, власти и влияния. А ряды боевиков пополняли простые обыватели, ошалевшие, напуганные и не понимающие, что происходит – привычная и размеренная жизнь рушилась на глазах, словно подмытый бурным течением обрывистый берег. Страх трансформировался в злобу, в неистовое желание найти того, кто во всём этом виноват, и спросить с него по полной. Люди меньше всего склонны винить в своих бедах и несчастьях самих себя – возложить вину на других всегда легче и удобнее.

Никакой политической – или иной – программы у эйпирров не было. Они следовали примитивному девизу: «Бей цветных, пока они не съели белых!», следовали тупо и яростно. Движение было подавлено в течение нескольких лет, хотя отдельные вспышки расовой ненависти продолжались гораздо дольше. Преступления такого рода против граждан страны в новой Америке рассматривались как преступления против государства, и реакция властей была жёсткой. Главари эйпирров попали на электрический стул (а кое-кому из них, следуя новым веяниям, отрубили головы), уцелевшие рядовые исполнители рассеялись и затаились. Движение эйпирров было обречено изначально, но оно запомнилось целым рядом кровавых побоищ – жестоких и бессмысленных.

– Сограждане! – голос миловидной дикторши-мулатки дрожал от волнения, а в глазах явственно просматривалась тень испуга. – Сегодня, в семь часов утра, мы стали свидетелями нового преступления эйпирров. В одном из пригородов Чикаго…

«Идиоты, – подумал Натаниэль. – Неужели они не понимают, что таким способом ничего не исправишь? Браун-скинов слишком много, и они не замедлят принять ответные меры…»

Он сел перед экраном, отставив в сторону чашку с недопитым кофе. Приходя домой, Нат сразу же включал медиа-центр, чтобы быть в курсе новостей – на работе ему было не до этого. Он обычно ужинал, слушая новости, но эта новость заставила его забыть о еде.

На экране стлался чёрный дым, прошитый острыми языками пламени, а голос за кадром комментировал события.

– Группа эйпирров – по предварительным данным, их было около двадцати человек, – ворвалась в этот район на автомашинах. Люди мирно спали в своих жилищах, а нападавшие открыли огонь из гранатомётов. Точное число погибших…

«Этот коттедж сложился от попадания, как карточный домик, – вряд ли хоть кому-то удалось выбраться из-под развалин. И этот тоже, и тот – да, эти парни не жалели зарядов…».

– Но самое страшное произошло потом…

Нат увидел искорёженный остов жёлтого школьного автобуса, завалившийся набок.

– Эйпирры подожгли этот автобус – подожгли вместе с детьми. Никто из детей не спасся – уцелевших добивали автоматными очередями…

Дети лежали неподалёку от автобуса, и никто из них не подавал признаков жизни. А затем стали видны согнутые фигуры людей в тёмных комбинезонах, с оружием в руках. Они торопливо залезали в машины, которые, надсадно взревев моторами, исчезали в клубах дыма и пыли.

– Смотрите, вот их лица! Обязанность каждого законопослушного гражданина страны известить власти, если кто-то из этих людей появится…

«Положим, лиц не разобрать, – подумал Нат, когда на экране появилось укрупнённое изображение, – они в масках. Но всё равно – не завидую я этим парням. Теперь их будут травить, как бешеных волков, травить, пока не затравят. Эти снимки сделаны через систему континентального слежения – вряд ли в это время и в этом месте мог оказаться дотошный корреспондент с видеокамерой. После соответствующей компьютерной обработки на основе этих фотографий можно получить портреты нападавших – пусть даже примерные. И тогда… Помнится мне, у нас в „High Tech“ работали на этой задачей ещё лет пятнадцать назад. А эту запись, наверно, гоняют целый день – ведь сейчас уже…».

Он посмотрел на большие настенные часы – их когда-то купила Джейн, – и тут запищал сигнал: кто-то стоял у ограды его дома, и этот кто-то явно хотел войти.

Бампо бросил взгляд на миниатюрный монитор камеры внешнего обзора. Да, так и есть – у ворот переминался с ноги на ногу человек, одетый в короткую коричневую кожаную куртку поверх тёмного комбинезона.

Сигнал повторился. Нат выдвинул ящик стола, достал оттуда автоматический пистолет, сунул его за пояс и вышел на улицу. Он шёл по дорожке, ведущей от двери дома к воротам, не спеша – он уже знал, кто там стоит, и ему хотелось подумать, как поступить.

– Брат! – выдохнул человек у ограды, когда Натаниэль подошёл к воротам и включил «привратника» – дисплей, позволяющий гостю и хозяину видеть друг друга и говорить. – Белый брат! Мне нужно пересидеть до утра, пока эти собаки не успокоятся. А утром…

Нат молчал, глядя в глаза эйпирра – в безумные глаза, где были перемешаны злоба и страх, – и видел перед собой сначала восковое лицо Джейн в морге, потом смеющуюся Кэролайн в белом платье, с фатой на голове; и снова Джейн, и снова Кэролайн, но уже с детьми, которых он так и не видел никогда в реале. А потом он увидел горящие дома, остов сожжённого школьного автобуса и разбросанные в беспорядке детские тела, разорванные пулями со смещённым центром тяжести, нелепые в уродливых позах смерти, словно сломанные игрушки… Нат молчал бесконечно долго – наверно, целую минуту, – а потом сурово произнёс каким-то чужим голосом, как будто говорил не он, Натаниэль Бампо, руководитель департамента новых разработок «High Tech Corporation», а человек из другого времени или даже из другого мира.