Марсель Кермт - Эпоха Големов. Эпидемия Свободы

Занятие контрабандой как личный бунт против несправедливости бытия.

Отмечу, что сутки, проведенные в компании «космических пиратов», заставили пересмотреть некоторые «истины» и отвергнуть немало ложных постулатов.

– А ты сам-то чем промышляешь? – как-то между анекдотами, которые рассказывал долговязый Олфир, спросил капитан судна.

Снова он задал вопрос в своей манере, как-то нехотя, будто не имея интереса в ответе собеседника. Это как два малознакомых человека, проходя мимо на улице, просто бросают друг другу уносимое ветром «Как дела? Нормально. У тебя? Хорошо» и ступают дальше своей дорогой, чтобы, может быть, больше не увидеться еще десять лет.

– Учительствую понемногу, – ответил я и попытался дружелюбно улыбнуться, – Ну и еще пишу…

Капитан вдруг стрельнул на меня глазами и выпалил:

– Журналист?

– Не совсем… Вернее, совсем не журналист… В общем, книги писать пытаюсь.

Капитан вдруг улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Хлопок вышел таким громким, что все обернулись.

– Вот напиши про меня, а? Я тебе поведаю…

И он, действительно, поведал. История выдалась бы забавной, если концовка ее не оказалась печальной.

– А видел ли ты когда-нибудь суперзалийского суслика живьем?

– Нет, – признался я и улыбнулся, – Наверное, милейшее создание?

– Ага, милейшее, – произнес капитал, покачав головой, и закатал рукав по локоть. Предплечье его обезобразили неровные и широкие полосы давным-давно заживших ран, будто сделанных каким-то кривым и тупым металлом. Я же, находясь в некоем замешательстве от демонстрации результата нападения то ли медведя, то ли еще какого агрессора из мира фауны, спросил:

– Неужели это… суслик?

– Именно суслик, сусленок я бы даже сказал, молоденький был! – воскликнул капитал и усмехнулся, за ним как по сигналу подняла веселый гогот вся команда, – Я не знаю, какой дурак додумался назвать эту тварь сусликом, но ты видел где-нибудь сусликов полметра в холке, и чтобы когти длиной с палец? Ну и что, что оно всеядное, а не хищник? Ну и что, что на верхней челюсти имеются два длинных резца? Суслик… Короче, тварь эта обитает на моей родной планете Супер-Залия. Слышал о такой?

Я кивнул, вспоминая хоть какую-нибудь интересную информацию о Супер-Залии. Но это одна из провинциальных планет, ничем не выдающихся. Кроме сусликов, плотный мех которых деятели от моды очень ценили за особые свойства – в спокойном состоянии мех этот выглядел подобно цельной плотной материи. Волоски шерсти суперзалийского суслика так плотно прилегали друг другу и цеплялись между собой особыми микрозубчиками, которые разглядеть можно лишь в микроскоп, что шерстяное полотно становилось неимоверно гладким, целостным, и нельзя было даже и предположить, что это чья-то шерсть, которая с виду напоминала кожу неизвестного животного очень странной и невероятно искусной выделки.

Так вот капитан, имя которого я узнал только сейчас – его звали Фернад, оказался некогда прогремевшим на всю округу охотником, а потом и заводчиком этих самых гигантских как по размерам, так и по стоимости сусликов. В помощниках у него ходил как раз долговязый помощник по имени Олфир, который со ста метров мог попасть суслику точно в глаз из охотничьего ружья.

Сначала, во времена охоты на диких грызунов, суслики приносили невероятную прибыль, а вскоре принесли невероятные проблемы. Очень быстро популяция этих животных стала сокращаться. Охотников становилось все больше – сусликов все меньше. С соседних планет потянулись желающие набить исхудавшие кошельки. В итоге бить суслика на Супер-Залии запретили, что логично. Нарушителей отлавливали, судили по всей строгости и заключали под стражу.

Охотники-паломники спешно вернулись на свои планеты кто со шкурами, кто порожняком. Фернад с Олфиром не поддались судьбе и затеяли предприятия – выращивать собственных суперзалийских грызунов, так как запрет на добычу касался только диких особей.

Благодаря этой ферме Фернад и Олфир стали монополистами на рынке поставок сусликовых шкур для самых известных модных домов.

Почему же другие фермы не смогли составить им конкуренцию? А проблема крылась в том, что суперзалийский суслик не размножается в неволе. При этом он ведет кочевой образ жизни. Их семьи, насчитывающие до двадцати особей, за десятилетнюю свою жизнь могут 1–2 раза обогнуть всю планету.

Благодаря пятилетнему опыту охоты и наблюдений за сусликами Фернад с товарищем сумел решить проблему размножения на территории фермы площадью всего 10 гектар для одной семьи. Весь секрет крылся в психологии сусликов, одну особенность которой эти заводчики сумели раскрыть и держали под строжайшим секретом. Принудить или, как бы смешно не звучало, уговорить сусликов размножатся на Супер-Залии естественным путем никто больше не сумел. А фермы с искусственным оплодотворением, открывшиеся после, не смогли добиться высокого качества меха, конкурировать со стоимостью продукции фермы Фернада и Олфира и потерпели крах.

Такой успех не мог остаться незамеченным, и в скором времени ферму неким странным, но законным путем экспроприировали суперзалийские власти, объявив компанию экономикообразующей для всей планеты. Заниматься суперзалийским сусликом теперь было запрещено вообще кому-либо и где-либо. Фернада и Олфира обобрали, выдав крохи отступных, рассчитав их на основании каких-то внутрепланетарных реестровых стоимостей. По сути на руки им выдали с только галат, сколько стоила голая земля и десяток ангаров на ней.

Бывших заводчиков вынуждали раскрыть секрет размножения сусликов. Состоялся целый ряд судебных заседаний. Но Фернад с Олфиром твердили одно и то же: никакого секрета здесь нет – только любовь и забота о братьях наших меньших. Конечно, они лгали. В итоге все остались ни с чем.

В течение года суперзалийское правительство приглашало сотни специалистов со всех уголков Млечного пути, но никто не смог заставить сусликов размножаться. В итоге предприятие рухнуло. Суперзалийский суслик до сих пор под запретом, а те изделия из его шкуры, что успели создать модные дома, теперь оцениваются по стоимости новых космических кораблей и даже обладают собственным биржевым курсом. А некоторые особо удачные модели обуви или аксессуаров красуются в самых известных музеях под усиленной охраной.

Фернаду же и Олфиру полученных в результате отъема фермы средств хватило лишь на то, чтобы приобрести «Пиявку» и нанять команду. Все иные средства, накопленные за время владения фермой, сожрали бесконечные судебные тяжбы с суперзалийским правительством, длившиеся на протяжении четырех лет.

Не могу не признаться, что в последний день пребывания на Аполлоне и в самое первое время путешествия на «Пиявке» от отчаяния меня спасала только надежда на скорое наступление новой жизни, вернее, переход моего существования в несколько иное качество: формальное признание меня писателем или хоть сколько-нибудь приближенным к такому желанному для меня титулу, а результаты моей деятельности – полезными для общества, ценными. Ведь, это, по сути, все, чего я хотел. И готов был пережить многое, включая неимоверные штрафы и общество космических преступников, которыми, как оказалось, члены экипажа «Пиявки» с моей точки зрения все же не являлись.