Брайан Олдисс - Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)

Колесики регулировки можно было крутить, а на подающиеся с легким приятным щелчком кнопки нажимать.

Неожиданно раздался приглушенный бормочущий звук, и Красавчик оторвался от земли, поднялся в воздух и закружил над их головами. Они вскрикнули от восторга, Яттмур отступила назад, чтобы лучше его разглядеть, попутно наступив и раздавив желтый контейнер. Красавчик не обратил на это никакого внимания. Прекрасный в своем свободном полете, порождение рук древних людей, он закладывал над их головами широкие круги, ярко сверкая на солнце.

Набрав достаточную высоту, предмет заговорил:

– «Сделаем мир безопасным для демократии!» – громко провозгласил он. Голос летающего предмета был негромок, но отчетлив.

– О, он говорит! – воскликнула Яттмур, с восторгом глядя на блестящие крылья.

К Грину и Яттмур на вершину горы снова взобрались толстопузые, чтобы присоединиться к общему восторгу, и принялись валиться назад на спину, ликуя каждый раз, когда Красавчик пролетал над их головами, потом вскакивать и долго стоять, задрав головы и провожая взглядами закладывающее новый круг создание.

– «Кто затеял опасную забастовку в 31-ом доке?» – риторически потребовал ответа Красавчик. – «Тот же самый человек, который вдевает сегодня в ваши носы свое кольцо. Думайте о себе и судьбах своих близких, друзья, и голосуйте за ЭсЭрЭйч – голосуйте за свободу!»

– Что он такое говорит, сморчок? – спросил Грин.

– Он говорит о людях, которые носили кольца в носу, – ответил сморчок, который был поражен увиденным и услышанным не меньше Грина. – Очевидно, во времена цивилизации люди носили кольца в носу. Слушай, что говорит этот летающий предмет, и постарайся понять его слова.

Покружив над одним из самых высоких ходульников-шагальников, Красавчик полетел закладывать круги дальше, негромко гудя и периодически выкликая лозунги. Люди, с ощущением того, что у них появился новый друг, заметно приободрились; довольно долго они стояли, задрав к небу головы, глядя и слушая. Толстопузые били себя кулаками в животы, простодушно радуясь блеску и громким крикам, доносящимся из поднебесья.

– Давай снова спустимся вниз и разыщем там себе еще одну игрушку, – предложила Яттмур.

Немного помолчав, Грин ответил:

– Сморчок сказал «нет». Он хотел, чтобы мы спустились вниз, когда мы не желали этого делать; а теперь, когда мы сами хотим спуститься, он возражает. Я не понимаю его.

– Значит, ты полный кретин, – раздраженно прозвенел сморчок. – Этот летающий Красавчик не сможет доставить нас на берег материка. Поэтому теперь я должен подумать, что нам делать дальше. Мы должны помочь себе сами; я хочу внимательно осмотреть эти растения-ходульники. Поэтому пока помолчите и не беспокойте меня.

Довольно долгое время сморчок не подавал голоса и не разговаривал с Грином. Воспользовавшись паузой, Грин и Яттмур отправились к прудам посреди острова, чтобы смыть грязь подземелий со своих тел и волос, сопровождаемые толстопузыми рыболовами, которые все время крутились неподалеку, изредка принимаясь жаловаться, но по преимуществу, словно загипнотизированные, не сводя глаз с желтой птицы, что, крича, кружила безустанно над их головами. После омовения они отправились на берег острова, чтобы добыть себе пищу, по пути далеко обойдя скопление странных кубических скал, во внутренности которых им случилось побывать. Красавчик летел за ними следом, время от времени выкрикивая: «ЭсЭрЭйч и двухдневная рабочая неделя!»

Думая о том, что сказал ему сморчок, Грин теперь внимательней присматривался к ходульникам-шагальникам. Несмотря на очень мощную и разветвленную корневую систему, цветы ходульников были весьма примитивны. Будучи повернутыми все время к солнцу, соцветия привлекали к себе сердцевидных бабочек. Снизу пяти ярких и простых лепестков росли непропорционально крупные семенные стручки, шестигранные, на каждой грани которых имелись клейкие и бахромчатые наросты, формой напоминающие морских анемон.

Все это не произвело на Грина никакого впечатления. Однако то, что происходило с цветами в процессе опыления, было гораздо более захватывающим. Яттмур как раз проходила мимо одного из ходульников, когда с жужжанием подлетевшая к цветку древесная пчела уселась на бутон и принялась пробираться к пестикам. Реакция растения на попытку проникновения была невероятно бурная. С характерным резким звуком цветок и семена взлетели вверх, увлекаемые пружинистым гибким стеблем, вырвавшимся из внутренности стручка.

От испуга Яттмур немедленно бросилась в ближайшие кусты, а следом за ней и Грин. Осторожно они выглянули наружу, чтобы посмотреть, что случится дальше; они увидели, что стебель-пружина продолжает распрямляться, на этот раз более медленно. Пружина распрямилась полностью, и прогретая солнцем, отвердела, превратившись в прочный стебель. Шестигранный стручок теперь раскачивался высоко над их головами, кивая оттуда светилу.

Привычных к неожиданностям людей растительный мир мало чем мог удивить. Ко всему, что не представляло для них опасность, они немедленно теряли интерес. Им уже несколько раз доводилось видеть ходульник-шагальник, точно так же распрямляющийся на солнце.

– «Статистика утверждает, что в подавляющем большинстве вы лучше своих хозяев», – провозгласил Красавчик, облетев по кругу нового ходульника и возвратившись к людям. – «Пусть то, что случилось с Бомбейским Профсоюзом межпланетных грузоперевозчиков, послужит вам уроком! Отстаивайте свои права, пока права ваши еще в ваших руках!»

Всего в нескольких метрах от них другой ходульник-шагальник с шелестом развернулся и поднялся в воздух, его стебель выпрямился и быстро отвердел.

– Давай вернемся к прудам, – предложил Грин. – И еще раз искупаемся.

Стоило только ему сказать это, как в голове его пробудился сморчок. Без слов он поразил Грина, который попытался было воспротивиться, но зашатался и, корчась от боли, рухнул в кусты.

– Грин! Грин! Что с тобой? – охнула Яттмур, подбегая к нему и хватая за плечи.

– Я… я… я… – его рот отказывался произносить слова. Его губы поджались и посинели. Его руки и ноги вытянулись и затвердели. Сидящий в голове сморчок наказывал его за неповиновение, парализуя нервные центры.

– Я был слишком мягок с тобой, Грин. Потому что ты всего лишь растение. Я предупреждал тебя. В будущем я не стану терпеть и сразу же приму командование на себя, с тем чтобы ты повиновался мне без промедления. Я не ожидаю от тебя ценных мыслительных умозаключений, ты должен будешь только наблюдать, предоставив мне возможность размышлять и делать выводы. Сию минуту мы очень близки к тому, чтобы найти полезное применение этим растениям, а ты позволяешь себе глупо отворачивать с пути. Неужели ты хочешь так всю жизнь гнить среди этих голых скал? Теперь я приказываю тебе лечь на землю и спокойно наблюдать, иначе я награжу тебя новыми судорогами, например, вот такими !