Надин Баго - Меняющая миры. Спутанные нити

***

Большинство городов за несколько столетий успевают родиться, вырасти ввысь и вширь, иногда – умереть, исчезнуть, а потом снова поднять к небу головы своих башен. Как бы то ни было, они меняются, меняются неуклонно и неизбежно, подстраиваясь под новых жителей и новые времена. Да, все они меняются, но только не многотысячелетнее Око.

Он блестящим лезвием врезается в один из берегов долины Грома, протыкая твёрдую сухую плоть планеты на шестнадцать миль в длину и двести футов в глубину, если считать самые окраины. Отделанные известняком и мрамором стены продолжаются ещё на десяток футов вверх по краям обрывов, формирующих границы этого странного города, зажатого между скал. Эти верхние парапеты, по ночам освещаемые яркой двойной лентой парящих в воздухе фонарей, – единственная часть Ока, видимая с поверхности земли. Город будто прячется от посторонних, намеренно скрываясь в ущелье, как бы в противоположность демонстративно возносящемуся вверх дворцу Совета Семи, расположившемуся напротив.

Но зато жизнь здесь кипит – ничуть не меньше, чем в других крупнейших поселениях Федерации. Разношерстного люда тут столько, что кому угодно ничего не стоит затеряться в толпе, несмотря на все уровни защиты от незаконных проникновений и постоянный внутренний контроль. А уж эризингии и подавно…

***

Она появилась в Оке, абсолютно никем не замеченная: не задержавшись, пролетела сквозь защитное поле и опустилась почти в самом центре большой аллеи. Взгляд сразу же потонул в цветовом море: наряды местных жителей играли, как драгоценные камни – изумрудные, рубиновые, топазовые – они просачивались сквозь плотный бледно-голубой поток паломников, туда-сюда, от одной улочки к другой и обратно. Со стороны могло показаться, что какой-то чрезвычайно эмоциональный художник одну за другой рисует картины, взрывами краски покрывая движущийся холст.

Аррилия осмотрела свою непритязательную земную одежду – обыкновенные джинсы и простенький топ – задумалась на пару секунд, и вот уже её тело обнимает тяжёлый шёлк цвета молодой хвои, блестящая ткань струиться вниз, обволакивая фигуру, и падает почти до земли. Никаких украшений, лишь традиционная вышивка по вороту и длинным рукавам, да узкий поясок, несколько раз обвивающий талию – на фоне большинства местных совершеннейшая серость. Даже её волосы в здешней пестроте уже не бросались в глаза так сильно. Эризингия осталась вполне удовлетворена результатом – гораздо лучше, чем рядиться в паломника, тем более что интересовало её вовсе не окошко в стене, и удобнее, чем полное изменение внешности – она и раньше не любила менять образы, не то что Негио… Воспоминание сверкнуло тёплой искоркой, но тут же сменилось другим – голубой свет, вспышка, тысячи лет заключения. Ах, Негио, Негио, брат мой, где же ты?! Я уничтожу здесь всё, если это поможет найти тебя…

Она резко дёрнула головой, отгоняя несвоевременные мысли. Нет, надо сохранять спокойствие, разрушение больше не её путь. Тем более, что теперешние обитатели этого места никак не причастны к случившемуся. Даже Совет, по большему счёту. Да… Она здесь, чтобы познакомиться со всем, изучить своих противников… или союзников, кто знает… получить удовольствие, в конце концов.

Её носа коснулся тоненький хвостик сладкого ягодного аромата. Аррилия повернула голову в его сторону, с наслаждением принюхалась: тёплые манящие запахи свежей выпечки смешивались в душистую реку, зовущую отправиться прямо к источнику. Эризингия не стала сопротивляться искушению. Раньше, до заключения, еда, питьё и тому подобное не интересовали её вовсе. Надобности в них, в общем-то, не было и теперь – зачем кому-либо, имеющему прямой контакт с Бездной, иная энергия – но это человеческое тело, бывшее теперь её частью, имело свои слабости. Мягкие булочки, рассыпчатые пирожные и шоколад – что в этом плохого? Аррилии были в новинку, но определённо нравились приносимые ими эмоции. Так почему бы и нет?! Просто очередные впечатления…

Скрывающий её кокон пропал. Пара паломников, перед глазами которых она так внезапно появилась, остановились, замешкавшись, но особого удивления не выразили: не то чтобы они часто видели существ, способных возникать из ниоткуда, но, в принципе, это было не столь уж редким умением в Объединённых мирах, а здесь, в самом их сердце, кого только не встретишь. Аррилия кивнула им, словно приветствуя дорогих гостей, они разулыбались в ответ и продолжили свой путь, сразу же забыв об этой краткой встрече.

Эризингия двинулась дальше сквозь поток, рассматривая развернувшийся перед ней город.

Центральная аллея, она же основная дорога Ока, была усажена толстыми старыми буками, сплетающими свои кроны в сложные арки и своды. Иногда буки перемежались чрезвычайно высокими и элегантно тонкими чернильными деревьями – чем ближе к стене с видом на Дворец, тем их становилось больше. Их сине-фиолетовые стволы с отслаивающейся лентами серой корой могли показаться незнающему невероятными рукотворными колоннами, увенчанными на самой макушке аккуратными сине-зелёными шарами ветвей. Здесь, в Оке, эти деревья появились относительно недавно – только при нынешнем тангорле. Он очень их любил – за окраску, вторившую официальным цветам Совета Семи. В дворцовых садах таких высадили несколько сотен.

Между рядами деревьев шел главный пешеходный тракт, выложенный большими квадратными плитами – белыми с сине-голубым узором Миров. Тут и там встречались пышные цветочные клумбы, резные деревянные скамьи с отделкой из камней и полированного металла. Повсюду журчали, будто переговариваясь, чистые струи фонтанов и фонтанчиков.

С обеих сторон от аллеи тянулись разнообразные лавчонки и магазинчики, вечно окружённые бело-голубой толпой визитёров. Дальше шли ещё улицы, параллельные главной, по которым сновали туда-сюда маленькие, низко летающие скутеры, перевозившие небольшие партии грузов от склада к нужной лавке, а иногда и торопливых местных жителей, уже потерявших интерес к неспешным прогулкам по городу. Потом появлялись таверны и гостиницы, портновские мастерские и кузницы, аптеки и бани. Затем, ближе к снежно-белым стенам, вторя их цвету, карабкались по уступам, глядя на всех остальных свысока, банки и театры, виллы и казино, магистрат и суд. Далеко справа, почти у стены с Оком, выделялось высокое синее с золотом здание Дарницы – этого храма разнообразных подношений, передаваемых восторженными паломниками в казну.

Покрытые известняковой плиткой скалы – почти вертикальные, если не считать ряды узких искусственных террас, заполненных зеленью и цветами – завершали картину.

В боковых ответвлениях основного ущелья располагались, в основном, жилые дома.