Анна Потий - Обломки цивилизации. Разрушенные

Время на моих часах показывало 5 вечера, когда мы с бабушкой, наконец, дошли до дома Ровена. Я сразу поняла, что старенький дом у леса принадлежит ему – других здесь не было. Едва мы отворили ворота, как на нас обрушился собачий лай. К счастью, собака оказалась на привязи. Не успели мы дойти до дома, как из дверей уже выскочил Ровен. Наверное, услышал лай собаки.

– Кит, тихо! – крикнул он своему псу и тот успокоился. И затем уже обратился к нам: – О, вы пришли! Проходите в дом.

Мы прошли следом за Ровеном и оказались в уютной, теплой гостиной. Дрова в камине весело потрескивали, согревая прохладный осенний воздух. Нам навстречу встал седовласый старик и представился, улыбнувшись моей бабушке:

– Добро пожаловать в мою скромную обитель. Я Саннан Маар, можно Сан. А вы?

– Вита Радоски, – ответила бабушка. – А это моя внучка Джулайя.

– Присаживайтесь, – старик махнул рукой на диван в центре гостиной. – Ровен сейчас принесет чай.

– Я помогу! – поприветствовав нас, Тирша упорхнула вслед за Ровеном на кухню.

Пока бабушка обменивалась фразами вежливости с дедушкой Ровена, я молча сидела на диване и рассматривала комнату. В гостиной царила атмосфера тепла, здесь чувствовался настоящий дом, родной такой, светлый. Видно, что все создавалось с любовью.

Мои размышления об уютном доме прервались возвращением Ровена и Тирши. Вместе с чайничком ароматного, горячего чая они принесли целую тарелку печенья.

– Овсяное. Сама делала, – гордо сообщила Тирша.

Ровен разлил по чашкам чай – черный с чабрецом и мятой, мы взяли по печенью и завязался разговор.

– Ваш внук говорил, что вы знали прежнего шамана, – обратилась я к старику. – Расскажите нам о нем. Вообще, как здесь к шаманам относятся? Ровен сказал, что хорошо.

– Организованные города, вроде нашего, давно уже выбили себе право пользоваться услугами шаманов, – начал объяснять дедушка Ровена. – Я еще помню те древние времена, когда шаманов за любые дела отлавливали и казнили, но то было около 75 лет назад. Я совсем ребенком был. Прежний шаман, Киан, родился здесь в Сентинеле. Оба его родителя тоже были шаманской крови и всю жизнь находились в бегах. Они жаждали помогать людям, как это часто бывает у шаманов, но их любовь к человечеству создавала им проблемы. Когда родился Киан, то они решили залечь на дно и перестали использовать любые свои способности. Жили тихо и неприметно, как обычные люди, ничем не выделялись. Только сыну рассказывали о своем наследии, передавая тайно знания. Когда Киан повзрослел, а его родители умерли от старости, он взбунтовался. Он всю свою жизнь потратил на изучение тайных знаний и очень хотел помогать людям. Его тяготило, что он столько умеет, стольким может помочь, а ему запрещено оказывать помощь. Киан нашел шаманов в других близлежащих городах, поговорил с ними, убедив, что нужно бороться за свои права, и они пошли в Нью-Доун – главный правительственный городок всей округи. Они стояли безоружные под воротами, требуя аудиенции, пока к ним не вышел мэр. Шаманы долго вели переговоры, убеждая мэра, что они хотят только лечить людей, как и врачи, которых часто не хватало в городах и деревнях. У нас ведь слабое образование, и редкие лекари действительно лечат, а не калечат. Шаманы пообещали, что ничего более лечения людей они не станут делать, никакие свои способности использовать, ни в пользу, ни во вред. Предложили мэру в любой день месяца проверять их деятельность внезапными инспекциями. «Нам нечего скрывать» – сказали они. Но если им не разрешат лечить, то они соберут армию и пойдут войной на правительственные города. «Мы хотим помогать, а не вредить, но если вы не оставите нам выбора – быть войне» – было их последнее слово. Мэр ушел на размышления на целую неделю и, посовещавшись с другими важными лицами в городе, а также с мэрами нескольких соседних правительственных городов, принял решение удовлетворить просьбу шаманов. «Только лечение и ничего больше. И вы платите налоги, как и другие люди, занимающиеся бизнесом» – вот что он сказал. Шаманы согласились на его условия и с тех пор у нас помимо врачей в городах работают и шаманы, и часто лучше, чем эти самые врачи.

– Ваши шаманы – большие молодцы, – заметила моя бабушка.

– Да, Вита, у нас тут те еще бунтари. Кровь горячая, что поделаешь, – старик улыбнулся. – Так что, если вы собираетесь работать, что было бы очень здорово, то вам необходимо отметиться в здании городского совета, а потом в конце месяца платить налог в 500 монет на почте. Только регистрироваться следует одному человеку, иначе будет двойной налог. Также вам следует знать, что могут заявиться с проверкой и если обнаружат, что вы много зарабатываете, то налог поднимут до 1000 монет.

– Благодарю вас, Саннан!

– О, зовите меня просто Сан, Вита. И давайте на «ты», мы же оба старики, чего нам церемониться?

Бабушка кивнула, улыбнувшись. А я насторожилась. Неужто дед Ровена флиртует с моей бабулей?

– Расскажи нам еще о шамане, Сан, – бабушка так легко перешла на «ты», будто была со стариком Саннаном давно знакома. – Почему его дом на горе? Там же нет никаких условий, кроме котла для воды, а генератор сломан.

– Шаман Киан построил тот дом сам. Он считал, что шаман должен жить в уединении, подальше от города, сливаясь с природой. Он хотел быть независимым от правительства, чтобы не платить лишних денег. Только налоги за целительство и все. Мы ведь платим за электричество и водопровод. В месяц выходит около 1500 монет, зимой до 2000 доходит. Это много, на еду в месяц меньше уходит. Людям сложно зарабатывать во времена, когда роботы выполняют всю черную работу, а за собственный бизнес надо платить высокий налог. Мы с Ровеном за 500 монет можем две недели питаться, а если повезло с охотой или рыбалкой, то и все три. Так что вам посчастливилось с домиком. Собственная водопроводная система – очень удобная вещь, там не так часто надо котлы набирать. Кажется, достаточно раз в неделю потрудиться. Единственная проблема – дрова на гору таскать для нагревания. В старости Киану помогали жители. Они его здесь любили. Вас тоже со временем полюбят.

– Мы поможем с дровами. Правда, Тирша? – предложил Ровен и его подруга утвердительно кивнула.

Так приятно, что практически незнакомые люди запросто готовы нам помочь. Впервые я чувствовала такую поддержку. Неужели, здесь и правда так любят шаманов? Мне хотелось расплакаться от счастья, но я закусила губы, отвлекая себя от слез. Мы с бабушкой спустя долгие годы гонений и страданий, спустя столько боли и потерь, нашли, наконец, свое место и свой дом. Меня захлестнуло невероятное чувство благодарности и любви к людям и к городу, и ко всему живому и неживому. Я хотела испытывать эти чувства, но не хотела их показывать, поэтому сосредоточила все свое внимание на чае с выпечкой. Тирша, несмотря на свой юный возраст, приготовила невероятно вкусное печенье. Я с наслаждением его поедала.