Анатолий Агарков - Пещера Титичных гор

Путь от скита раскольников до пещеры Титичных гор совсем не помню. Последнее, что отчетливо видел, как Поликарп седлал лошадь. Всё остальное было либо плодами моего воображения, либо самой настоящей галлюцинацией. Я вдруг осознал, что полностью ослеп и вижу лишь светлое пятно лица мужика. И вместе со зрением неожиданно начало меркнуть сознание.

Говорят, уснувшие на холоде люди умирают очень легко, ибо видят потрясающие по краскам и образам картины с полным ощущением присутствия. Обычно это ласковое тропическое море, горячий под солнцем песок, оазис в пустыне, где человек испытывает сладкие чувства тепла, покоя и неги. Что-то подобное было со мной сейчас…

Я уже знал, что за этим последует – очнулся в теле своем, на резиновой лодке, в пещере Титичных гор, не испытывая ни отчаяния, ни разочарования, как-то очень спокойно.

Очнувшись и не застав Лозовского в лодке, я сразу подумал, что пещера со мной (с нами?) ведет свою игру. И все, что случается, происходит по её воле. Более того, мне теперь уже казалось, что на Титичные горы попал не случайно – типа, вдруг захотелось – а кто-то (или что-то) подтолкнул меня на эту мысль. А. П. Лозовский, этот профессор, путешественник и открыватель природных тайн, наверняка знал, кого пригласил в свою палатку. И потом, невероятные приключения в восемнадцатом веке. Кто-то ведёт со мной игру, контролирует каждый мой шаг, держит под неусыпным надзором… или, может быть, водит за нос.

Хотя, наверное, тоже самое происходит и с Алексеем Петровичем.

Мне следовало принять эту игру, упорно продолжая свое дело. Возможно даже, в какой-то степени демонстрировать свой интерес, провоцировать пещеру к действиям. Иначе никогда не понять её тайну – сама она по себе номера такие выкидывает или под воздействием ещё какой-то, более могущественной силы?

Этот вывод – всего лишь догадка. Что могло истиной быть – об этом мысль холодила не только голову, но и солнечное сплетение, будто заглядывал в черную бездонную пропасть.

Надо подкинуть эту идею доктору наук, который наверняка сейчас занят одним из трех дел – варит уху, ест её или дрыхнет, наевшись, в палатке.

Заведующий кафедрой минералогии Уральского государственного университета варил уху, подбрасывая сухие сучья в костер.

– А вот и ты! – обрадовался он. – Проголодался? Сейчас пообедаем.

Я не стал ничему удивляться.

– Надо лодку с реки поднять.

Принесли лодку к палатке.

– Ну, давай пообедаем. Приятного аппетита! – сказал Алексей Петрович весело и принялся за еду.

– Вам тоже.

Я ел, исподтишка поглядывал на Лозовского и размышлял – он такой же как я, дилетант пещеры или её подручный? Зачем же я им?

Не стал расспрашивать доктора наук – где побывал его фантом и что видел, почему задержался с возвращением в тело? Подумал – он сам захочет рассказать, и так скорее можно понять, кто он такой на самом деле. А не захочет, будет врать, изворачиваться, а мне не хотелось его видеть таким.

Кроме причуд пещеры у меня есть своя тема – сокровища Пугачева. Я их нашел. Потом потерял. Но не теряю надежды снова найти. Ждем грозы и отправляемся в тот исторический момент, когда сундук с золотом ещё стоял на телеге в конюшне скита раскольников. Чего проще?

С той стороны реки раздался звуковой сигнал машины – рыбаки прощаются, собираясь уезжать… А я только о них подумал – сходить напроситься с ними доехать до населенного пункта. И там в магазин…

Ну, раз Лозовский молчит, не хочет делиться своими секретами, начну ворчать я.

– Рыба вареная, рыба печеная… и все без хлеба.

– Кто-то грибов ещё обещал.

– А не сходить ли нам в магазин? Что тут ближе – Подгорный или Коелга?

– Я однозначно не пойду – обет дал. Ты – как хочешь.

– А принесу, лопать будешь?

– Конечно. Успокою совесть, подумав – случай подкинул.

– Слышал сигнал? На том берегу рыбаки таборились целых три дня, пока ты без тела гулял. Смотаюсь-ка я с ними до Коелги. Перекинь меня через речку на лодке.

Конечно, нехорошо вот так-то использовать профессора университета и доктора наук, но он молча исполнил все, что просил. Мы спустились на лодке до того места, где приезжие рыбу ловили неводом. Там и причалили.

– Пойдем, познакомлю, – пригласил Алексея Петровича.

– Здравствуйте. Уезжаете? А ко мне друг приехал. Знакомьтесь, профессор УрГУ Лозовский Алексей Петрович.

– Здравствуйте. Очень приятно. А мы вас вчера потеряли. Как самочувствие?

– Все нормально.

– Мы уезжаем. Хорошо отдохнули. Продукты вот вам оставляем – чего их туда-сюда таскать. А вы профессор по какой части?

– Минералогия.

– Так вам в горы надо.

– А эти вам чем не нравятся?

– Низкие да и заросли основательно.

– А вы знаете, в Ильменях после бурелома под корнями ветром вывороченных сосен часто драгоценные камни находят. Тоже ведь невысокие горы, – улыбнулся профессор любопытной женщине.

– Я там не была. У мужа работа такая, что мы нигде не бываем. Раз в году к морю съездим и все.

– Кем же работает ваш супруг?

Ответ прозвучал будто с угрозой.

– Муж у меня – милиционер! Участковый!

Вот как! – засмеялся Лозовский. – А мы сейчас не на его участке?

– Нет. Мы в Еманжелинске живем. А вы что, испугались?

– Конечно, испугался – с детства милицию боюсь.

– Супруг у меня очень строгий, – с уважением сказала женщина. – Его все слушаются и боятся.

– А сюда как попали?

– Сестра пригласила на день рождения, – она любовно охлопала плечи другой женщины и поцеловала в щеку.

– Жаль, что не знал – прихватил бы подарок. Но если подождете с полчасика, я смотаюсь – он у меня в палатке. Малахит настоящий…

– Малахит – это из которого шкатулки делают? Ой, Витя, давай подождем!

– Собрались уже, Галя, – нахмурился супруг-участковый.

Галя сестре:

– Вика, прикажи – ты ж именинница!

– Подождем-подождем, – сказал весельчак Валера.

Профессор уплыл за своим даром, а Виктория поманила меня в сторонку.

– Мы вам тут оставили…

В траве накрытые газетой лежали – горка рыбы очищенной, остывшие шашлыки в целлофане, также упакованные две с половиной булки хлеба, консервы разные несколько банок, вода минеральная, кетчуп, майонез и масло подсолнечное, конечно, в неполной таре…

– Спасибо большое!

– Не стесняйтесь, берите. Мы-то домой возвращаемся, а вы остаетесь. Надолго?

Тут я прокололся, размякнув душой от даров обилия:

– До конца грозовых дождей.

– Причем тут гроза?

– Дышим озоном.

– От чего помогает?

– От ковида железно.

– Не слыхала.

– Профессор пишет новую диссертацию на эту тему.

Ой, что я плету! А вдруг как спросит, а Лозовский ляпнет не по уму.

– Только это секрет. Не выдавайте меня. Алексей Петрович будет злиться.