Аркадий и Борис Стругацкие - Машина желаний (сценарий). Вариант 2

Наступает долгое молчание. Потом Писатель вдруг объявляет:

– Знаете что? Зря мы все это затеяли. Ну его к черту! Я все это как-то не так себе представлял. Не пойду я дальше.

– Как так – не пойдешь? – спрашивает проводник.

– А так. Вы идите, а я вас здесь встречать буду. Осчастливленных…

– Нет брат, так не годится.

– А что? Там еще одна труба есть? – ехидно спрашивает Писатель. – Так это уж пусть профессор… теперь его очередь.

– Какая труба? Что ты плетешь?

– Это не важно, что я плету. Главное – что я дальше не иду. Была бы моя воля, я бы и вас… как это профессор квалифицировал? Благодетели? И вас бы не пустил.

– Да ты что? Спятил? Два шага осталось…

– Не в том дело, сколько осталось, а в том, сколько пройдено! – почти кричит Писатель. – Славно мы тут с вами пообщались. А до чего додумались!

– И до чего же вы додумались? – севшим от злости голосом осведомляется проводник.

– Я? Ты мне скажи, почему все-таки Дикобраз повесился?

– При чем здесь Дикобраз? – возмущается проводник.

– Я тебе объясню – при чем, но сначала ты мне ответь: почему он все-таки повесился?

– Потому что он не за богатством шел, а за братом своим шел младшим…

– Так-так-так, за братом…

– Он брата своего загубил, мальчишку. В Зону его с собой взял и где-то вместо себя подставил. А потом к старости совесть его замучила, и он пошел в Зону, чтобы брату жизнь вернуть. А как дошел до места, тут его снова жадность забрала, и вместо брата он денег пожелал. Понял?

– Превосходно, – говорит Писатель. – Я так и думал. Но ты мне вот что объясни. Почему он все-таки повесился? Почему он еще раз не пошел, теперь уже точно не за деньгами, а за братом… а?

– Этого я и сам не понимаю, – угрюмо говорит проводник.

– А я понимаю. И он понял, потому и повесился. Дикобразу – дикобразово, и только дикобразово, и ничего, кроме дикобразова… Ты же сам мне говорил, на месте этом только сокровенные желания исполняются. А что ты там в голос кричишь!.. Брата, мол, хочу вернуть единственного, счастья, мол, хочу для всего человечества, вдохновения, мол, мне подарите!.. На месте этом те твои желания сбудутся, которые составляют твою натуру, суть! О которых ты понятия не имеешь, а они в тебе сидят и всю жизнь тобой управляют. Вот что произошло с Дикобразом. Ничего ты, ангел мой, не понял. Не жадность его одолела. Он на том месте на коленях стоял, брата вымаливал, от всей души, как ему казалось, от всей своей больной совести, а получил кучу денег, и ничего иного получить не мог, потому что Дикобразу дикобразово. Потому что совесть, душевные муки – это все придумано, от головы. А суть его, дикобразова, была. Понял он это и уж тогда только повесился.

Проводник слушает его приоткрыв рот.

– Мне казалось, что я играю в интересную новую игру. Приключение. И вдруг понял, дружище, что все это – не шутки. Я, по правде, не очень даже в чудеса эти верю. Ну, попрошу там чего-нибудь, все равно это сказки. А потом напишу. Об этом ведь никто еще не писал… Нет, соколиный глаз, друг мой, я в такие игры не играю…

– Слушай, Профессор, – говорит растерянно проводник. – Что это с ним? Скажи ему!

Профессор пожимает плечами.

– Да как же так? – говорит проводник. – Я ж иду за здоровьем для дочери, для мартышки моей несчастной, а получу, значит, неизвестно что?

– Известно, – ласково произносит Профессор. – Все совершенно точно известно…

– Перестаньте, – перебивает его Писатель, и снова наступает тягостное молчание.

Потом проводник угрюмо говорит:

– Хватит. Подъем.

Профессор угрюмо идет впереди, за ним – Писатель, а за Писателем, почти наступая ему на пятки, – проводник.

– Ладно, врать не буду, – бубнит он. – Когда выходил, не думал я о мартышке, это точно… А теперь-то! Да я за нее кому хочешь горло порву! А ты мне толкуешь…

– Слушай, перестань бормотать, – говорит Писатель, не оборачиваясь. – Что ты ко мне пристал? Не знаю я, чего ты на самом деле хочешь. И ты этого не знаешь! И ради бога, не отвлекайся. Смотри за дорогой… Как раз сейчас только гробануться не хватает…

Впереди в дрожащем мареве виден задранный ковш покрытого ржавчиной экскаватора.

И вот они останавливаются перед пологим спуском к тому самому месту и завороженно глядят вниз, на волшебную котловину. Проводник оглядывает спуск и на ржавом склоне замечает странные черные кляксы.

– Ну, счастлив ваш бог, ребята! – говорит он сдавленным голосом. – Сдохла она.

– Кто? – не сразу откликается Профессор.

– Мясорубка. Видишь эти черные сопли? Сдохла жаба. Все! Можно идти свободно.

– Вот видите – мясорубка… – говорит Писатель удовлетворенно и усаживается на землю. – Приятное название.

– Да уж, брат, куда приятнее! Здесь Дикобраз свою последнюю живую отмычку использовал. Кащей у него была кличка, молоденький такой дурачок…

– И ты бы меня сюда погнал? – говорит Профессор. – Меня? В мясорубку?

– А ты как думал? Одна труба да мясорубка чего стоят… А здесь только так и можно. А иначе – один шанс из четырех. Лотерея! А в Зоне в азартные игры не играют…

– Уму непостижимо, – говорит Писатель. – Переться через эти смертельные горки, убить двух товарищей, и все ради мешка денег…

– Во-первых, – жестко говорит проводник, – товарищей сюда не берут. Да и не бывает у сталкера никаких товарищей. Я сам себе товарищ. А во-вторых, из-за денег и не такие дела делают. Ты что, с луны свалился?

– А если бы я не пошел? – спрашивает Профессор.

– Да хватит вам об этом! – кричит проводник. – Пошел, не пошел… Повезло нам, и все! Труба пустая оказалась, мясорубка сдохла, что я вам – злодей какой-нибудь? Думаете, мне много радости было – живых людей на смерть гонять? Ну – кто первый хочет? Ты, может? Заслужил ведь… – обращается он к Писателю.

Писатель решительно мотает головой.

– Нет. Я ведь сказал, что не пойду. Просто хочу посмотреть на чудо это собственными глазами. Я скептик.

– Тьфу! Да не бойся, сдохла она, говорят тебе! Ну, хочешь, я пойду первым. Ты не против? – спрашивает он Профессора.

– Идите, идите… конечно, – отвечает Профессор. – Я ведь никогда и не собирался ни подходить туда, ни просить…

– Как так – не собирался? – тупо произносит проводник. – Зачем же тогда ты сюда перся? Это ж не я тебя уговаривал сюда идти… ты сам просил, деньги сулил! Как же так – не собирался?

Вместо ответа Профессор по примеру Писателя садится на землю, поставив рюкзак между колен.

– Нет, вы посмотрите на этих идиотов! – ошеломленно говорит проводник. – Жизнью рисковали, через все прошли, добрались, и на тебе! Сели и сидят!

– И правильно делают, – говорит Писатель. – И ты тоже садись. Надо перед обратной дорогой посидеть.

– Этот дурак облысел, этого в городе участковый ждет… Ты хоть волосы себе обратно попроси!