Уолтер Уильямс - Дни искупления

— Ладно, отремонтирую.

Лорен завел машину. Злость только усилилась. Разговаривать с Джерри — все равно что с бизоном. Хоть криком кричи, а он все равно сделает по-своему. Как объяснить, что надо быть человеком? Все бесполезно.

— Как бы в лесу не начались большие пожары, — перевел разговор Джерри.

Они проехали мимо большой кучи перекати-поля у забора, выбрались на шоссе.

— Как бы суслики не повзрывались, — передразнил Лорен.

— А ты не вмешивайся в мои дела.

— Я и не вмешиваюсь.

— С Кирано я сам все улажу. Это мое дело.

— Было твое, пока он не позвонил мне.

— Мог бы и не звонить.

— Мог бы, если бы не знал, что ты за человек.

— Он позвонил тебе, потому что ему хорошо известно, как ты надоедаешь мне со своими поучениями.

— Кто-то ведь должен учить тебя уму-разуму.

— Я сам знаю, что делать. Не учи меня жить.

— Неужели?

— Представь себе, — на мгновение надулся Джерри. Мимо пронеслась церковь Земли. — Я видел подругу твоей Катрины. Небесную.

— В этой церкви?

— Нет. Около высохшего русла. Она и еще несколько взрослых мужчин ехали на машине.

— Что они там делали? — поинтересовался Лорен, решив, что Джерри собирается сообщить нечто важное.

— Просто ехали очень медленно, километров пять в час, не больше, вдоль русла к югу. Я помахал рукой, но не уверен, что они заметили меня.

— Вероятно, они ехали на джипе ее отца.

— Может быть.

Поразмышляв об этом «донесении», Лорен пришел к выводу, что вся болтовня Джерри, как и прочие его дурацкие рассказы, гроша ломаного не стоит.

Для размышлений у Лорена найдутся темы и поважнее.

— Похоть! — выкрикнул Рики. Подождав, пока гулкое эхо растает под сводами церкви, наклонился к пастве, поблескивая очками. — Вам интересно?

Среди прихожан послышались нервические смешки.

— У нас в колледже шутили, что обычай проповедовать о вожделении в самую середину Дней Искупления сложился, дабы повысить посещаемость церкви. Сегодня как раз вторник!

Смешки среди паствы усилились, все поглядывали по сторонам. Народу сегодня действительно оказалось больше, чем в обычные будни. А Лорен вспомнил свой вчерашний визит к пастору, его ввалившиеся глаза, рассказ о трагедии в Африке, о сгоревших детях в Лос-Анджелесе. Сегодня пастор предстал совсем иным человеком. Строит из себя простодушного комика.

Пригладив рукой редеющие волосы на голове, Рики бросил взгляд на лежавший перед ним текст проповеди. Тот самый, что светился вечером на экране компьютера.

— Людям свойственно удовлетворять свои желания, — начал Рики. — Человеческие желания и инстинкты направлены на выживание и продолжение рода людского. Рассмотрим, например, гордость. Мы с вами уже говорили раньше о том, что все люди хотят уважения и славы. Но избыток гордости превращается в гордыню, в тщеславие. И это уже не просто грех, это великий грех. Так же обстоит дело и с удовлетворением плотских желаний. Все люди хотят есть и пить. Но еда и питье сверх меры называется обжорством. Все люди должны отдыхать после трудов праведных. Но чрезмерный отдых является ленью. Не является исключением и половое желание.

Лорен скосил глаза на Дэбру. Она точно так же смотрела на него. Оба вспомнили прошедшую ночь. В Дни Искупления соитие запрещено, они же преступили запрет. Заметив взгляд супруга, Дэбра быстро отвела глаза и слегка покраснела. Лорен едва удержался от улыбки.

— Соитие на супружеском ложе, — продолжалась проповедь, — полезно по двум причинам. Во-первых, оно необходимо для появления потомства. Во-вторых, оно скрепляет любовные узы между мужем и женой. Любовь — субстанция особая, это дар Божий.

Слушая пастора, Лорен не переставал ему удивляться. Рики, как видно, ни разу не был женат, что странно для представителя религии, столь высоко ставящей семью. Конечно, это не означает, что Рики всю жизнь проводит в воздержании. Как хранитель множества секретов жителей своего города, Лорен прекрасно осведомлен о слабостях духовенства. Среди прихожанок, церковных работниц и секретарш, замужних и незамужних, нашлось немало желающих отдаться Иисусу, а в его отсутствие — его представителям на грешной Земле. О предшествующем пасторе Баумгартене ходили слухи, что его ублажали две замужние прихожанки. Так это было или не так, во всяком случае жалоб на Баумгартена не поступало. Однако вспомнился и другой случай. Однажды Лорену пришлось задержать священника церкви евангельских баптистов за изнасилование. Лорен не был жесток с ним, осторожно бил только по мягким местам — по почкам, в живот и в пах, чтобы не сломать кости. Даже синяков, наверно, у того не осталось. Правда, как потом выяснилось, девушек тот не насиловал, они согласились сами. Но, черт побери, они все же чьи-то дочери!

Что же касается Рики, о нем Лорен пока ничего не слышал. Может быть, просто потому, что тот еще новичок в их городе и слухи не успели распространиться. Может быть, городские сплетники еще не определились по поводу нового пастора и ждут своего часа.

А может, Рики настоящий аскет. Хотя это и весьма необычно для служителя религии, ни в коем случае не отрицающей плотские желания, а лишь проповедующей умеренность в них.

— Соитие, — вещал Рики, — есть благо для души. — Затем оглядел паству и процитировал Ветхий завет: — «Живот твой — круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями; два сосца твои — как два козленка, двойня серны».

— Господи Иисусе, — пробормотала Келли. Лорен тоже невольно заерзал. Никогда раньше это место из Библии не произносилось с церковной кафедры.

— Это «Песнь Песней» Соломона. — Рики поднял глаза от текста. — Она прославляет любовь человеческую.

Не слабо, черт возьми, подумал Лорен. Смущенно огляделся. Вокруг немало детей.

— Так когда же эта воспетая в священном писании любовь превращается в похоть? — вопрошал Рики. — Когда она становится греховной?

Рики секунду помолчал, взирая на прихожан. Затем продолжил.

— Вот о чем я собираюсь побеседовать с вами в это утро. Как этот грех входит в повседневную жизнь жителей Нью-Мексико.

Все вы погрязли в грехе, прочел в его взгляде Лорен. Я, мол, всех вас вычислил.

— Соитие греховно, когда оно происходит за плату. Когда совершается в отместку кому-либо. Или чтобы разорвать брак. Когда оно происходит насильно. Когда совершается с чужим супругом. Когда это легкомысленная случайная связь. Когда оно может повредить здоровью. Когда вы принуждаете к соитию зависимого и беспомощного...

Голос пастора звучал сурово и обличительно. Как хранитель секретов своих прихожан, он знал, что говорил.

— Теперь позвольте остановиться на этом подробнее, — изрек Рики.