Пьер Вагонский - Русский Киберпанк 2078

Лера поняла, что ещё никогда не видела столицу такой, или не смотрела на неё такими глазами. Её везли по улицам, где она никогда не была, в место, где хотела бы никогда не оказаться…

Место, куда Валерию привезли после участия в массовых протестах, когда-то было спортивным стадионом.

В начале 21 века такие сооружения массово строились, причём не только в Москве. Но чем дальше шёл прогресс, тем сильнее традиционные и в особенности контактные виды спорта теснил киберспорт.

Потому стадионы в провинции в массе своей пришли в упадок и стали чем-то вроде местных Колизеев – памятников ушедшей эпохи, азарта и расточительности.

В Москве же им применение нашлось… Задержанных вывели из автобусов и строем повели внутрь стадиона, где дежурило огромное количество полицейских. А там, где когда-то был газон – стояли клетки разного размера, куда помещали задержанных.

При входе арестованные были разделены на две основные группы – те, у кого с собой были документы, то есть электронная ID карточка, и те, у кого её не было. Валерия, к счастью, усвоила полезный московский навык и всегда брала её с собой.

После того как дежурный с помощью терминала просканировал её ID, нашей героине коротко рассказали о её правах (основным из которых было «хранить молчание»).

Конечно, Валерия, как и все москвичи, хорошо знала свои права. Точнее, думала, что они у неё есть. Потому поинтересовалась у дежурного офицера, когда она сможет реализовать своё право на один звонок.

Офицер механически отрапортовал заученную фразу:

– Срок административного задержания может составлять до 48 часов. Право на звонок вам будет предоставлено в течение 12 часов, ожидайте своей очереди.

Не дожидаясь продолжения, конвоирующий полицейский, отвёл Валерию в одну из клеток, стоявших на поле.

Видно было, что полицейские старались распределять задержанных в эти импровизированные камеры по гендерному признаку, но в пёстром 2078 году распознать где-кто было не так уж и просто. Потому провести ближайшие часы хрупкой и элегантной Лерочке предстояло в компании двухметровой кабанихи с ирокезом, существом неопределённого пола, забитым татуировками с ног до головы и пирсингом в носу, а также нескольких «экстремисток» в военном обмундировании. И компания эта почти ежеминутно пополнялась.

Разумеется, завязывать знакомств с соседями по камере Валерия не хотела. Сказать, что она ощущала себя не в своей тарелке – ничего не сказать. И всё-таки она по-прежнему считала всё происходящее каким-то недоразумением, плохим сном…

Минуты тянулись бесконечно. Кто-то рыдал, из каких-то камер продолжали слышаться кричалки, кто-то пытался драться или убегать, когда их вели в камеру или из неё, а кто-то делал селфи и веселился.

Весело, в основном, было москвичам, задержанным «заодно» и понимающим, что скоро их отпустят, возможно, даже без составления протокола. Для них это было просто весёлое приключение.

Полицейские не обманули. Они действительно приносили телефон, похожий на самые старые первые модели мобильников из 90-ых годов прошлого века, с которых задержанные звонили мамкам, папкам и на деревню дедушке. Время шло, казалось, уже все позвонили, кого-то даже начали отпускать. Москвичей, например, которые сделали прощальное селфи с полицейскими на фоне клеток.

Валерия начинала кипеть, но дежуривший возле клетки солдатик просто игнорировал её вопросы о том, почему позвонили практически все, но не она. Этот вопрос был вне его компетенции, а идти и спрашивать не только западло, но и оставление поста – нарушение приказа.

Лера порядком достала соседей по камере постоянными вопросами «сколько времени», но выбора у неё не было. Часы она оставила дома, а смартфон разбит. И вот, на исходе 11-го часа задержания, когда татуированная кабаниха, кажется, была готова задушить нашу героиню, среди снующих туда-сюда полицейских вдруг появился дежурный офицер и направился в сторону камеры Валерии…

Леру пригласили на выход и в компании офицера полиции и конвоира повели куда-то в подтрибунные помещения.

Конечно, нашу героиню такой оборот не на шутку растревожил. Если её ведут на суд для избрания меры пресечения, то она хотела бы сначала позвонить родителям, чтобы они помогли найти толкового адвоката, который отмажет маленькую папочкину проказницу…

– Куда вы меня ведёте? Мне нужно позвонить адвокату, я имею право…

– С вами, гражданочка, хотят поговорить из Комитета, – оборвал её офицер, – все звонки – после.

– Я не буду ничего говорить без адвоката, согласно статье 51 Конституции никто не обязан свидетельствовать против себя.

Копы на секунду замедлили шаг, переглянулись, будто услышав язык мёртвых с точно таким же выражением лиц, что были ранее у незваных гостей во время рейда и, ничего не сказав, повели дальше.

Валерию завели в небольшое помещение, где не было ничего кроме стола, неоновой лампы и двух деревянных стульев, и усадили на один из них (даже не предложив выбрать).

Полицейские удалились, оставив Валерию в одиночестве со своими мыслями:

«Какого ещё комитета? Комитета по делам понаехавших? Мне предложат защиту… Ага, дождёшься от них», – перебирала в голове версии Лера, пока минуты ожидания растягивались до бесконечности.

Тяжелая дверь за её спиной забренчала, и в комнате появилась строго одетая, но вполне миловидная женщина лет 40.

– Итак, Демидова Валерия Альбертовна, 2052 года рождения, место рождения город Нижний Тагил, Холманская область, – проговорила незнакомка, устроилась на стул напротив и подняла взгляд на нашу героиню.

– Я ничего не буду говорить без адвоката, – выпалила Лера заученную фразу.

– Валерия, я пока ещё ничего не спрашивала у вас, пожалуйста, не перебивайте меня, я этого очень не люблю, – отрезала незнакомка, снова посмотрела что-то на планшете и продолжила:

– Я агент Смирнова – Неофеодальная служба безопасности и я тут затем, чтобы поговорить с вами о вашем будущем, Валерия, – продолжила женщина, оказавшаяся «рыцарем плаща и кинжала» в юбке.

– Я имею право на один звонок, – опять «завела шарманку» Лера.

По выражению лица служительницы системы Лера поняла, что если бы не годы тренировок и не притупляющие эмоции биостимуляторы, агент приложила бы руку к лицу в жесте, называемом в интернете «фейспалм».