Сергей Зайцев - Салех

– Да уймись ты! Переключи свою игрушку на стрельбу обычными…

Договорить Тукк не успел. Сигизмунд, снова увидев за спиной палача своих демонов, забился в руках Тукка с такой силой, что порвал одну лямку рюкзака. Тукк выпустил свою добычу, когда Сигизмунд сильно ударил его лбом в переносицу. Из носа Дэла потекла кровь, боль затуманила взгляд, и он немного разжал хватку медвежьих объятий. Сигизмунд, воспользовавшись этим, снова рванул прочь, к барьеру, а вслед ему донёсся сдавленный голос палача, пытавшегося вразумить аристократа:

– Куда ты? Твои порошки же у меня!

Сигизмунд не слушал. Он завернул за очередные развалины, рванул на себе одежду, с треском разорвав её почти наполовину, и начал трясущимися пальцами выковыривать из-под подкладки свою заначку. Глупо было думать, что он отдаст палачу все запасы.

Увидев, как на ладони блеснул заветный пакетик, северянин утробно взвыл, сосредоточился и раскрыл его. Он втянул в себя сразу все, что там имелось, даже не позаботившись о дозировках, и не желая их соблюдать. Ему было так плохо, как не случалось, пожалуй, ещё никогда.

Ожидая эффекта, Сиг затрусил к барьеру, на ходу роясь в рваном рюкзаке и пытаясь выудить оттуда хоть одну цепочку с амулетом. Рядом с ухом снова чиркнула пуля. На этот раз она задела его, и по шее потекла струйка крови. Но текла, правда, недолго. В Салехе истечь кровью было почти невозможно. Однако, тёплая и липкая капля все же немного отрезвила Сигизмунда. Он машинально стер её пальцами, которыми тут же схватился за цепочку амулета и сжал её. Липкая кровь вяло поползла вниз, к золотистой спирали с шариком.

– Скотина ты! – навалившись на него почти у самого барьера, прохрипел в ухо Тукк. – Ты же нас всех тут оставишь, на смерть оставишь, гад!

– Отвали! – завизжал Сиг, почему-то не чувствовавший никакого облегчения от принятой дозы наркотика. – Плевал я на вас на всех! Насрать мне на вас! Понял?!

Он ударил палача в разбитый нос ребром ладони, чувствуя, как ломается хрящ. Тукк взвыл, но не отпустил северянина. Сигизмунд извернулся, как склизкая масса между пальцами, и заехал палачу промеж ног коленом. Тукк повалился на землю, прижав руки к паху, а Сигизмунд рванул дальше, выбираясь на открытую дорогу, ведущую к барьеру. Рядом зачиркали пули. Часто и уверенно, и Сиг понимал, что если бы не разбросанные по обочинам кучи мусора и камней, Тэн, наверняка засевший где-то наверху, давно бы уже пристрелил его. Благо, достаточно высоких построек в этой части Салеха не сохранилось.

Барьер блеснул маслянистой плёнкой прямо перед Сигизмундом, и тот добавил резервных сил на последний рывок.

Но тут рука палача схватила Сигизмунда за волосы и рванула обратно. Тукк перехватил добычу и набросил на шею аристократа удавку. Если бы наркотик подействовал, то Сиг сейчас легко бы отбился от захвата. Он знал, помнил когда-то, множество приёмов рукопашной драки, которые преподавались ему дома. Аристократ должен уметь постоять за себя и свою честь, как-никак.

Но наркотики в этом проклятом месте не действовали. Эффекта не наступало, а отчаяние и маячившие где-то на периферии зрения призраки прошлого не уходили. Сигизмунд терял силы и переставал контролировать своё тело. И в этот момент Тукк резко качнулся вперёд, вдавливая Сигизмунда в барьер рюкзаком и спиной. От неожиданности северянин оттолкнул палача обратно. И тот, крутанувшись на месте, упал лицом вниз, неловко оседая на землю. На одежде Тукка появилось кровавое пятно, немного ниже левой лопатки, куда угодила пуля снайпера. Северянин успел только удивиться, что Тэн, при его-то мастерстве, попал в друга, но в этот момент он полностью провалился сквозь барьер, и вокруг него расплылось тысячекратно усиленное белое свечение. Пальцы, так и сжимавшие окровавленный амулет, разжались, но это не помогло.

Тукк остался лежать перед самым барьером, к нему уже спешил Тэн, желавший сказать, что с того места, где он сидел, он никогда бы не попал в палача. Да и не стал бы пытаться, увидев, что они схватились с Сигизмундом. Тэн покинул свою позицию на возвышении развалин сразу же, как только понял, что Тукку потребуется его помощь здесь. И стрелял в него вовсе не он.

Подбежав к раненому, Тэн быстро убедился в том, что пуля застряла в лопаточной кости, но палач жив. Салех не отпускал тех, кто в него попадал, просто так. Тогда снайпер посмотрел туда, где должен был стоять или лежать Сигизмунд, изо всех сил желая пристрелить его тут же.

Однако, там никого не оказалось. И барьер не осветился кровавой пеленой, как было тогда с Третьим. Северянин просто пропал, зато за призрачной плёнкой валялся у самой границы перехода рюкзак с амулетами.

– Кто, черт его дери, стрелял? – Рэнфри, помогая тащить тяжеленное тело Тукка на носилках, собранных из ремней и двух винтовок, неловко обернулся на ходу к Тэну. – Тэн, ни за что не поверю, что ты мог так смазать.

Пыхтящий под грузом, но не отпускающий ствол своей верной винтовки снайпер с трудом выдавил:

– Клянусь подолом Си Ван-Му, и книгами Лао Дзыня, командир. Выстрел был сделан слева и намного дальше от моей позиции. Я уже спускался к ним, чтобы помочь господину Тукку скрутить этого высокомерного фэньчана.

Рэнфри, взмахнув рукой сидевшему на ступеньках здания суда бойцу, направившего в их сторону ствол своего оружия, заскрежетал подошвами по камню ступеней, затаскивая вместе с Джейми, Тэном и вторым безымянным братом раненого Тукка в пролёт дверей.

«Хорошо, что он без сознания, – подумал Говард, осторожно приподнимая Дэла и укладывая на подстеленную ткань. Рана на спине выглядела безобидно – кровь уже запеклась вокруг обгоревшего отверстия, покрыв маскировочную рубашку палача блестящим черно-багровым лаком, и её было немного. – Еще болевого шока мне тут не хватало».

Ситуация осложнялась тем, что единственным более-менее глубоко разбирающимся в медицине был именно Тукк, в силу своей профессии знакомый с анатомией и травмами разной степени тяжести, а также способами их исцеления. Палачи в Аркании занимали промежуточное место между цирюльниками, фельдшерами и зубодралами, единственное, что было запрещено им законами – это принятие родов, но, кажется, Дэл рассказывал, что в этом случае он называл роженицу мужским именем, и претензий со стороны инквизиции не было.

Каждый наёмник из команды мог промыть и зашить рану от ножа, пули или зубов хищников. Иногда даже на себе, вместо анестезии используя крепкое спиртное, а специальные нитки заменяя сапожной дратвой. Но в этом случае брать на себя ответственность за извлечение пули из лопаточной кости палача никто не осмелился.

Говард выдохнул, и вспорол ножом заскорузлую рубашку. На татуированной и испещрённой старыми шрамами спине Дэла он разглядел небольшую дырочку, в которой среди сгустков крови поблёскивал металл.