Рафал Косик - Четки

– Прежде всего надо выжить. – Она снова взяла его за руку. – А близкий тебе человек будет жить, даже если ты не будешь его видеть. Мир не исчезает, когда ты закрываешь глаза.

Она была права, он сам это знал. Но только когда услышал из ее уст, понял, что уже знает ответ. Эта девушка может упорядочивать хаос, а не приумножать его.

В машине она сама постучала пальцем по автопилоту. Финансовый район. Это рядом.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила она.

Вечером. Отдаленная перспектива.

– Не решил еще… А ты?

– Ужинаю с тобой, – улыбнулась она. – При свечах.

– Сегодня у меня будет тяжелый день. – Харпад произнес это и тут же почувствовал, что хочет снова увидеть ее, как можно быстрее.

– Попытаемся, – она погладила его по щеке. – По крайней мере попытаемся.

Над Гроховом поднималось черное зарево. Исчезала иллюзия голубого неба. Он свернул вправо, большая черная тень двигалась вместе с ним. Гоцлав исчез во время Перемен. Сейчас Грохов граничил с Рембертовом, урезанным наполовину и искаженным случайными модификациями Центра. Во время преобразования здесь городская ткань смялась больше всего. Некоторые улицы не совпадали. Попадались дома, выгнутые под странным углом или перекошенные, как будто пережили тектонические разломы, и они все еще были обитаемыми. Никто не пытался замаскировать шрамы, а может просто не хватило времени. Люди не хотели тут жить, но через несколько лет были вынуждены снова заселить эти районы под давлением демографического взрыва. Почему в плохие времена рождается больше детей?

Триумф остановился в конце узкой Альпийской улицы. Потрескавшийся асфальт порос травой. Харпад вышел и глубоко вдохнул. Тут царил особенный покой, как в костеле, в котором он не был с детства. Необыкновенно ясная, тихая ночь, только небо черное, словно не существовало атмосферы. Он прошел несколько шагов по сорнякам и приложил ладонь к холодной поверхности. Он не знал, из чего она сделана. Скорее всего, это идеальный изолятор, потому что абсолютный холод космоса не проникал через него. Он увидел двойное отражение своей руки во внутреннем и внешнем слоях. Не более десяти сантиметров отделяло его от пустоты. Он придвинул лицо и заслонился руками от фонарей. Маленький, неполный бублик сиял на фоне черного космоса. Кольцо Краков.

Барьер возбуждал в нем первобытный страх. Это конец мира. Хорошее место, чтобы подумать.

Нулевой ПО. Узнав это, уже не так легко забыть. Кто изменил его? Может быть, он сам? Когда? Во сне? А может, его подсознательные желания в зеленых внутренностях g.A.I.a. реализуются так же, как и сознательные поиски. До половины девятого оставалось больше пяти часов. Достаточно, чтобы извести себя.

К счастью, есть она. Девушка с неоново-красными волосами, терпеливая, заботливая, понимающая. После расставания с женой Харпад пытался сойтись с несколькими женщинами. Ни с одной не вышло, главным образом потому, что он не мог им доверять. Где проходит граница между доверием и наивностью? Ему не с кем посоветоваться. Он один, совершенно один. Человек без друзей.

Но сейчас он хотел попробовать. Действительно хотел. Она где-то там, на работе, занимается своими делами, но хватило короткой встречи и одной ее мудрой фразы, чтобы он захотел попробовать.

Он принял решение. Он изменит ПО, по крайней мере попытается.

Пиликанье коммуникатора и сообщение от Ренаты: «Где Мария?». Он почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Ответил знаком вопроса. Через минуту из порции оскорблений выловил информацию: Марыси не было в школе. Кто-то ее забрал, и это была не мать.

Тогда он вспомнил конец мультфильма с Даффи: бандит потерял терпение из-за причуд селезня и приставил к его голове Магнум.

Селезень Даффи снес золотое яйцо.

Связи между Кольцами-городами постепенно исчезали. Каждый был задуман как самостоятельная структура, замкнутый биологический цикл, банка живой консервы. Города-кольца кружились, нанизанные на старую орбиту Земли как четки. Торговля была нематериальной и состояла в обмене лицензиями и моделями для компиляции специализированных продуктов. Цивилизация подвергалась распылению и на культурном уровне. Быть поляком по национальности теперь мало что значило, поскольку патриотизм много лет ограничивался одним Кольцом. Для жителей Вроцлава Силезия означала то же, что и Сиэтл. Даже язык начал отличаться несмотря на общие медиаканалы. Жители Кракова утверждали, что варшавяне говорят слишком быстро и их трудно понять. Жители Познани не понимали гданьский диалект. Информационные каналы транслировали в основном местные новости. Письменность пока оставалась той же, но все требовали реформ. Зато хорошо было межкольцевым корпорациям, которые зарабатывали на продаже технологий и лицензий для компиляции.

Харпад сначала направился в их старую квартиру на Повисле, но по дороге передумал. Через два квартала он поменял пункт назначения. Триумф остановился на обочине и начал отсчитывать еврокопейки за парковку.

Зачем ему встречаться с этой сукой? Чтобы убедить ее, что это не его рук дело? Это бессмысленно. Если бы она действительно его подозревала, то по его следам уже бы шла полиция. Нет, он не поедет к ней. Они только будут орать и обвинять друг друга. Точнее, она будет орать на него. Чудовище, которым она стала, требовало жертву, на которую можно скинуть вину, на которой можно отыграться. Он долго терпел, зная: если уйдет, потеряет Марысю. Наконец Рената выгнала его из дома. Она делала это и раньше, и он всегда возвращался. Вместо извинений – несколько дней без ссор.

Но однажды он не вернулся.

– Что делать? – спросил Харпад у пространства. Составлять заявление в полицию в его случае не имело смысла.

Он вытащил коммуникатор и начал писать сообщение Вольфу. Сразу же удалил его. Зачем еще больше убеждать его в своей слабости. Со злости он ударил кулаком по двери. Хорошо, он сделает это сейчас! Марыся вернется, может даже и не поймет, что вообще случилось. Он поставил коммуникатор на беззвучный режим и затемнил окна.

И тогда вспомнил, что ему сказала Юдита. Он остановил руку на полпути к уху. Нет никакого чипа, никакого переключателя. Так как же он соединяется с g.A.I.a.? Не при помощи же обычного ID-чипа, ведь там записан только цифровой номер. Он положил ладони на колени и закрыл глаза. Ничего. Со злости он коснулся уплотнения, которое не было переключателем. Снова ничего. Он вспотел. Неужели нужна только вера, чтобы зайти? Раньше он не знал, он верил… Внезапно Харпад осознал, что не помнит, чтобы ему что-то имплантировали в голову. Он убедил себя, что имеет специальный чип. Да, в это он мог сейчас поверить. В это – да. Он закрыл глаза и подумал о Марысе.