Рафал Косик - Четки

Число семьдесят восемь было тем, что он сразу же увидел в профиле дочери. От удивления он забыл, где находится и что должен делать. Семьдесят восемь. Сердце внезапно сжалось. Он не хотел этого знать, не имел ни малейшего желания проверять ее ПО. Что-то решило за него. Случайность? Слишком поздно гадать, это уже нельзя отменить.

Внутри g.A.I.a. он не мог ходить, засунуть руки в карман или потереть лицо – ничего из того, что помогло бы ему успокоиться. Даже глаза закрыть не мог. Он попытался сосредоточиться. Семьдесят восемь – много для девочки ее возраста, даже если принять во внимание разбитую семью. Вероятно, показатель подскочил после вчерашних событий, а особенно после похищения. Сукин сын заплатит за это! Харпад мог игнорировать весь мир, сидя в своей норе, но Марыся была единственным человеком, о котором он беспокоился. Но это потом.

Если можно уменьшить ПО, если только можно… Он сдержался, чтобы не коснуться профиля дочери. Такие тесты лучше проводить на ком-нибудь другом. Он нашел Крушевского. Прогулка по Мокотовскому полю снизила его ПО на одну десятую пункта. У него, должно быть, стальные нервы, если Провокации не удалось толкнуть его дальше.

Харпад рассматривал пространственный блок профиля депутата. То, что он видел, составляло маленькую часть того, что он знал. Картинка была только вступлением к многоуровневой структуре. Уровней было пять, шесть, может больше. Он заглянул в глубь блока с параметром ПО. Связи и механизмы были сотворены его воображением. Элементы тянулись, проникая на более глубокий уровень, куда он не хотел заходить.

Существовала ли защита от подобных манипуляций? До этого времени он только вынюхивал и разглядывал. Ничего не трогал. Может, показатель фигурировал в нескольких местах, данные сравнивались и любое отличие вызывало тревогу? А может, темп изменения был ограничен. Никто ведь не создает угрозу в течение секунды. Пока Харпад рассуждал, цифры незаметно превратились во вращающиеся барабаны, как в старых газовых счетчиках. Он присмотрелся. Его сознание толкнуло последнюю цифру. Показатель упал на несколько десятых пункта. Он перепугался и отступил. Ничего не произошло. Он подождал еще минуту. Взял себя в руки и одним движением передвинул показатель на девяносто. Отскочил, словно боялся, что блок взорвется. Ничего не взорвалось, ничего не случилось. Только профиль через мгновение стал зеленеть.

Он не верил, что все так просто, без последствий. Стоял там, следя за медленными изменениями блока. Каждый раз, когда он сосредотачивал внимание на каком-то фрагменте, тот рос и обогащался новыми деталями. Показатель ПО оставался неизменным – девяносто. Подсознательно он надеялся, что что-то случится, что появится новый агрессивный элемент внутри системы.

Не дождался.

Он посмотрел в затемненное окно Триумфа, играя портсигаром. Счетчик парковки дошел до трех злотевро. Он вытащил из кармана коммуникатор и написал: «90. Отпусти ее». С напряжением всматривался в экран. Через минуту пришел ответ: «Никого не держу».

Тогда, сука, кто?! Юдита и ее заговорщики? Он установил случайный пункт назначения на автопилоте. Машина двинулась. Что теперь? Поднять ПО Крушевского до предыдущего показателя? Это может активировать какую-нибудь подпрограмму защиты. Или хотя бы диагностики. Нет стопроцентной уверенности, что Вольф говорит правду. Может, он будет держать Марысю до половины девятого, чтобы проверить, не обманул ли Харпад. А может, малышка просто сбежала из школы с подружками. Он почти написал ей сообщение, но быстро понял, что это бесполезно. Они забрали у нее коммуникатор, иначе похищение не имело бы смысла.

Он уже ни в чем не был уверен. Вольф и заговорщики Юдиты не знали друг о друге, поэтому у них не было причин признавать, что это именно они совершили похищение. Кто бы это ни сделал, он был уверен, что Харпад об этом знает. Однако официально они должны отрицать, чтобы не предоставлять ненужных доказательств. Если бы они знали друг о друге, то появились бы намеки, кому он должен служить. В этом случае невозможно сказать, кто похититель.

Но было еще кое-что – таинственное присутствие, которое он ощутил впервые внутри g.A.I.a незадолго до похищения Марыси.

Ошеломленный этим выводом, он расстегнул ремень безопасности и глубже уселся в кресло. Но ему пришлось снова пристегнуться, когда автопилот собрался съехать на ближайшую парковку. Проблема молота и наковальни вернулась. Не получится удовлетворить обе стороны.

А если бы он нашел другого политика с крайне высоким ПО? Следующее запоздавшее прозрение. Харпад перепрограммировал автопилот на Вейскую, где в старом здании Сейма размещался Варшавский Совет. Парламент Речи Посполитой давно не существовал, с тех пор как города-кольца, входящие в состав Польши, захотели сами принимать законы. Кого волнуют традиции, если после Перемен жизнь усложнилась?

Он вошел в транс, не касаясь уплотнения за ухом. Подумал о Марысе. Внутренности снова закружились. Теперь не он перемещался, а к нему под нос подъезжали профили. Блоки Марыси были с закругленными краями, словно расплавленные – работа воображения. За последние полчаса ее ПО вырос на три пункта. Много, но еще далеко до первого порога. Он проверил нити. Ни одна из них не принадлежала ни Вольфу, ни Юдите. Это еще ничего не доказывало. g.A.I.a. не анализирует состояние реальности, только данные, которые может собрать всеми доступными ей способами. Она не всезнающая, поэтому не всезнающий и Харпад. Жаль, что он не может проверить, где ее держат.

Высунулся следующий блок и прислал ему локализацию. Адрес? Карту? Харпад внезапно узнал, где Марыся. Двенадцатый этаж каменицы на Черняковой. Попасть туда можно без проблем.

Ну приедет он туда и что сделает? Обездвижит горилл Вольфа? Сообщит в полицию? А если ее именно полиция и охраняет? Нет, до двадцати тридцати он не будет ничего делать, иначе может навредить ей.

Он рассматривал фотографию дочери. Красивая. Интересно, как она будет выглядеть через пару лет. В ответ на мысль фотография изменилась. В шестнадцать у нее появится маленький шрам на щеке. Марыся стала старше. Сейчас ей восемнадцать. Красивая, похожа на мать… Под фотографией появилась прокрутка линии жизни. Усилием воли нюхач передвинул ее на двадцать пять. Она выглядела совсем как Рената. Унаследовала ли дочь ее характер? Может, генов для этого недостаточно. Может, для этого она должна встретить кого-то вроде него, этакий катализатор-ключ, чтобы превратиться в чудовище? Может быть, без своего Харпада она останется ангелом. Он передвинул ползунок еще дальше. Внешность изменялась: из девушки она превращалась в зрелую женщину, волосы седели, лицо покрывалось морщинами, наконец, она похудела и исчезла. Время остановилось. Харпад ощутил пронизывающий холод. Он знал точную дату смерти своей дочери. У нее впереди было еще почти пятьдесят лет жизни. Она будет значительно старше, чем он сейчас, но и этого так мало. Чуть не дотянет до шестидесяти…