Роман Шмыков - На Юге, говорят, теплее

– Да, Алис?

Девочка, свернувшаяся калачиком, держащаяся за колени, тихо хмыкнула во сне. Она со мной согласилась, но я уверена, что после пробуждения она этого не вспомнит. Оно и к лучшему. Не за чем ей знать о том, что придётся пройти через всё это ещё раз, но уже зная, что на нас будут смотреть со стороны.

– Алиса, вставай. Нам нужно уходить, срочно.

Алиса резко встала, и я даже немного испугалась. Кажется, она проснулась лишь в тот момент, когда выпрямились её ноги, а до этого разум ребёнка ещё спал.

– Что, мам? Ты что-то сказала?

– Да, мы уходим.

– Сейчас?

– Да, – ответила я немного резко и раздражённо. – Сейчас.

Алиса молча собрала спальный мешок и закинула свой портфельчик на костлявые ручки. Я надела рюкзак на горящие огнём плечи в тех местах, где лямки уже продавили бардовые колеи на бледной коже. Стеллажи сдвинули ровно настолько, чтобы протиснуться между стеклянными дверьми. Внизу было совершенно тихо, будто чудовища уснули, готовясь ночью снова выползти и ходить без дела из стороны в сторону, медленно коптясь, как рыба.

Я крепко держала Алису за руку. Мы спустились по эскалаторам вниз, на первый этаж. По затылку бегают мурашки, и мы обе идём ровно посередине холла, стараясь не приближаться ни к одной витрине. Контактный зоопарк вышел из-под контроля.

– Да, Алиса?

– М?

Я сказал эту шутку про себя. Сама же и посмеялась.

Мы нашли тот же коридор, что и привёл нас сюда. Маленькое окошко оказалось чуть выше, чем я помнила. Снаружи нам помог более высокий уровень земли, а тут я до проёма не дотягивалась вовсе, и поэтому свалилась, впервые пролезая внутрь. Благо, рядом стоял складной стул, и я пододвинула его поближе к стене.

Я высунула голову из окна и осмотрелась. Никого и ничего, и лишь трава на уровне моего рта пахнет сыростью. Я помогла Алисе пролезть и протолкнула свой рюкзак прямо за ней, но только моя ноша пропала из поля зрения, как стул под ногами скрипнул и сложился.

У него отлетела ножка, и я упала прямо на копчик с такой силой, что клацнули зубы друг об друга, чуть не отрезав кончик языка. В голове немного помутилось, и я думала, что сейчас потеряю сознание, но боль внизу спины не дала мне даже закрыть глаз, из которых чуть ли не прыснули две слезы. В главном холле послышался хрип, недовольное рычание. Сломанный железный стульчик эхом оповестил всех внутри, что здесь кое-кто решил по-тихому уйти и не попрощаться.

Шаги сливались в марш, я не хотела знать, как близко они были, и поэтому просто прыгнула на стену, решив, что это как-то поможет мне добраться до сраного окошка. Но я даже кончиками грязных пальцев не могла дотянуться до подоконника, и лицо Алисы в проёме похоже на картину какого-нибудь художника, решившего изобразить на одном полотне и испуг, и непонимание.

– Мам, что?

– Руку мне!

Алиса протянула свою ручку, но это было глупо. Если бы я хоть немного за неё могла зацепиться, то скорее свалила бы свою дочь вниз вместе с собой. Я бы обрекла нас обеих на съедение.

– Нет, убери. Быстро, лямку рюкзака!

– Какого, мам? – в голосе Алисы уже чувствовалось дрожание.

– Любого!!! Быстрее, бл*дь!

Розовая лямка свисла вниз, и я смогла за неё крепко ухватиться.

– Упрись ногами в стену и держи изо всех сил! Не отпускай, пока не скажу!

Пока не скажу своей дочери, чтобы она отпустила маму. Чтобы та пропала в пучине мёртвых тел, вереща как свинья на убое. Пока я этого не скажу?

Я дёрнула лямку, она казалась прочной, и Алисины руки побелели от усилия. Она уже плакала, и сквозь плотно сомкнутые веки катились крупными каплями слёзы. Я сама упёрлась ногами в свою сторону стены и чуть подтянулась вверх, уцепившись рукой за упор с той стороны. Я выползла наполовину наружу, и Алиса упала головой назад, когда я отпустила лямку её рюкзака. Клянусь, лодыжкой я ощутила жар дыхания и вонь мертвечины, но успела вытянуть ноги прежде, чем за них кто-нибудь смог укусить.

Вот теперь самое время для обморока. Я закрыла глаза и куда-то провалилась. Трава под моей спиной превратилась в пух, потом в воду, но я дышала под ней. Как-будто Алиса была на поверхности, и её голос звучал очень расплывчато, неразборчиво. Удар по щеке немного поднял меня к глади этой воды, а второй полностью вытащил меня на поверхность. Я вдохнула воздух и поднялась. Я видела вытянутые ладошки, торчащие в окошке. Они были злы на нас за то, что мы успели. Мы выжили. Я упёрлась в сухую землю руками и встала, привычным движением накинула рюкзак на спину и сделала медленный выдох, стараясь успокоить взбесившееся сердце.

Алиса сидела на траве, сложив ноги. На её щеках ещё были слёзы, и она смотрела не на меня, а куда-то в сторону. Я повернулась туда же, и увидела, как к нам спешат три силуэта, закрытые по пояс маревом раскалённого асфальта.

Я очень хочу ошибиться. Я так никогда не хотела быть обманутой своим же зрением, как сейчас. Пришлось грубо поднять Алису на ноги, при этом случайно ударив девочку в грудь её же портфелем.

– Бежим!

Гриша всё сделал сам. Замариновал мясо, выбрал место подальше от многолюдных пляжей, собрал наши сумки. И когда мы с Алисой только встали со своих постелей, всё уже было готово, мы лишь на скорую руку перекусили и поехали.

Девятое мая. Люди на улицах гуляли прямо по перекрытым для автомобилей дорогам, из-за чего сильно загрузились окраины, но это нестрашно. Где-то во дворах уже запускали салюты, и флаги нашей страны развевались тут и там. Алиса смотрела по сторонам, лбом прижавшись к стеклу. Ей уже шесть лет, но она всё ещё плохо говорила и имела привычку сосать пальцы и грызть игрушки, не говоря уже о том, чтобы постоянно прижиматься губами к грязным стёклам машины.

– Алис! Отодвинься от стекла, а то ударишься головой, милая. – Гриша следил за дорогой и Алисой через зеркало заднего вида одновременно. Я настолько расслабилась, что задремала по дороге, хотя ночью спала очень крепко и проснулась бодрой. Эта жара снаружи плавила меня как зефир на костре. – Будете мороженое?

Алиса покачала головой, всё ещё опираясь руками на стекло. Её тугие косички, заплетённые Гришей, заболтались из стороны в сторону. Гриша остановил машину у киоска, и я уже отстегнула ремень, готовясь выйти, как Гриша схватил мою сумку и сказал оставаться внутри. Я не успела ничего сказать, хотя бы поблагодарить его, как он уже покупал нам мороженое. Оно было дико вкусным, и Алиса вся вымазюкалась, поедая пломбир в шоколаде. До озера мы доехали с ребёнком, покрытым чуть ли не с ног до головы подтаявшим мороженым.

Здесь было просто волшебно. Гладкая поверхность небольшого озера отражала весеннее небо без единого облачка. Утки летали от берега к берегу, а над нами, создавая приятную тень, шелестела высокая берёза. Гриша достал огромное покрывало и подушки, усадил нас на них и чуть ли не приказным тоном сказал отдыхать изо всех сил. Соорудив мангал, он взялся за мясо, попутно нарезая овощи и наливая сок. Я не знала, что он взял с собой ещё и немного шампанского.