Ярослав Барсуков - Башня из грязи и веток

– Вы уже это сделали.

– Значит, нужно повернуть вентиль. – Глаза умоляли: «Отпустите меня».

– Так чего же вы ждёте?

Рабочий снова разжал и сжал пальцы и расставил ноги пошире, словно пытаясь сохранить равновесие. На этот раз он крутил медленнее: три градуса, два, один.

Металл застонал, и Шэй произнёс:

– Достаточно.

Мужчина уронил руки, тяжело дыша, как атлет, только что пересёкший финишную черту. Шэй раскрутил вентиль, пока тот не щёлкнул и напев не стих. «Тюльпан» опустился, и парящий конец мягко ударился о пол.

Стараясь скрыть свою собственную одышку, он повернулся к остальным:

– Ещё десять градусов, и эта штуковина бы схлопнулась. Полагаю, вы никогда подобного не видели, что хорошо, но я могу вам это описать. Устройство затягивает в себя всё в радиусе пятнадцати метров. Всё. Дерево, металл. Каменные стены. Людей. Само себя. Перемалывает всё и оставляет за собой искорёженные останки.

Он взглянул на рабочего с глазами лабрадора и впервые по-настоящему разглядел его: штаны с мешковатыми коленями, наивные глаза, ёршик рыжих волос. Мокрые пятна под мышками – свидетельство тех мук, которым его подверг Шэй. Он хотел сказать: «Мне жаль», – но затем подумал: «Лучшим извинением будет, если я всё исправлю».

– Миледи, – сказал он Бриэль. – С этой секунды к «тюльпанам» должны подпускать только опытный персонал.

Она пожала плечами:

– Пожалуй, это можно устроить.

– И прошу вас, если случится ещё одно схлопывание, немедленно пошлите за мной…

– Схлопывание?

– Неважно. Просто позовите сначала меня, а не Патрика.

После башни деревня была кукольным театром – карликовые дома, обрывки разговоров, слившиеся в один нудный монолог. Две дрикши промчались мимо Шэя по главной улице; их пассажиры сидели, наклонившись вперёд с мрачной решимостью на лице, словно это они тянули повозку.

Он обнаружил, что в его покоях пахло. Вчера он этого не заметил, скорее всего потому, что обоняние привыкло к таким же ароматам в каюте воздушного челнока, но после башни у него прояснилось в голове. От диванов и королевской кровати исходил слабый запах нафталина. Шэй на всякий случай понюхал рубашку.

Двор под балконом пустовал.

Он прислушался, облокотившись о перила, и услышал лишь звук, похожий на «кар» – то ли кто-то пытался починить колесо телеги, то ли ворона решила продрать глотку, что было вероятнее. «Мы работаем днём и ночью», – говорила Фиона.

Шэй вышел в коридор – там было тихо, как в склепе. Носком сапога он толкнул ближайшую дверь, и та, к его удивлению, поддалась, открыв вид на ободранную каменную клетку со скелетом дивана. За второй дверью было то же самое, только без мебели. Он зашагал быстрее, стуча в одни двери и распахивая другие.

Когда Фиона пришла, чтобы позвать его на обед, он уже полностью уверился в том, что единственным живым существом в гостевом крыле был он сам.

Герцог обедал в зале, в котором могла бы разместиться небольшая частная армия – с высокими арочными окнами и головами незадачливых вепрей, прибитыми над двумя каминами. Он бросил взгляд на Шэя и сразу же обратился к Патрику, сидевшему справа от него. Говорил герцог чересчур громко для помещения, в котором эхо могло вести самостоятельную беседу.

«Даёт мне понять, что моё присутствие ничего не значит? Ладно».

Здесь собрались все, кого он видел накануне: Патрик, Циан, Фиона, два советника, чьи имена он забыл, – за исключением Бриэль, которая единственная в этот час была занята чем-то полезным. То, как они расселись, позволило Шэю разобраться в иерархии – Патрик и Циан по стойке «смирно» по обе стороны от герцога, Лена – дальше всех.

Или же это они сидели в стороне от неё, от очертания щёк и волны чёрных волос, ниспадавшей на плечи?

Один из безымянных советников изобразил пустую улыбку и указал на место слева от себя, но Шэй вместо этого обошёл стол и опустился рядом с Леной.

– Надеюсь, вы не возражаете, миледи.

– Мистер Эшкрофт, – поздоровалась она.

Герцог одарил его ещё одним взглядом, на этот раз продлившимся на несколько секунд подольше.

«Иди к чёрту».

Шэй повернулся к ней:

– Вы не передадите мне рагу?

Она тремя пальцами подняла тяжёлую керамическую миску так, словно та ничего не весила.

– Благодарю, – сказал он. – Так вы, значит, дракири?

– А вы всегда столь прямолинейны, мистер Эшкрофт?

– Только когда у меня хорошее настроение.

Герцог, не глядя на них, повысил голос:

– …кронпринц… Дума…

– Очаровательно, – шёпотом проговорил Шэй. – Не хочет, чтобы мы с вами разговаривали, так?

– А разве это не очевидно? Чего вы хотите, мистер Эшкрофт?

– Возница, подбросивший меня до замка, говорил, что ни один дракири не желает работать на стройке. Дело в техне? Вы считаете его опасным?

Она покачала головой.

Герцог сделал лёгкое движение запястьем, и советник, предложивший Шэю присесть, сказал:

– Милорд, что вы думаете о кронпринце?

Шэй пожал плечами:

– Он политик.

– И думец.

– Пускай политики обсуждают других политиков. Я больше к ним не отношусь.

Советник открыл и закрыл рот.

Шэй ощутил на себе взгляд Лены – она словно пыталась понять… что именно? Насколько он честен? Она была похожа на учительницу, живущую в семье торгашей, – слишком утончённую по сравнению с наглыми, хамоватыми соседями.

Шэй проигнорировал советника и наклонился к ней:

– Да я, наверное, никогда политиком и не был. Жил в Мускусной долине, пока мне не стукнуло двадцать семь. В первый год на Красном холме я понял, как себя чувствует деревенщина на городском празднике.

Она усмехнулась, и это была её первая непринуждённая реакция, которой он был свидетелем.

Его внутренний голос, однако, не смеялся. «Деревенский дурачок по городским расценкам. Вот поэтому они от тебя и избавились, не из-за того, что ты ослушался приказа, а потому что ты никогда не был там своим».

Мысль застала его врасплох. Он словно подслушал чей-то разговор; с самого перелёта на воздушном челноке где-то в уголках его сознания продолжалась работа, которая наконец вылилась в этот вердикт.

Выражение лица Лены изменилось, словно она прочла его мысли. «Хотя зачем ей мысли читать, если у меня и так всё на лице написано».

– Чуточка искренности, – сказала она. – Это что-то новое.

Они оба повернулись к своим тарелкам и на минуту сосредоточились на еде, орудуя приборами под ритм отрывистого разговора между герцогом и Патриком.

– Вы когда-нибудь слышали о Башне-близнеце, мистер Эшкрофт? – наконец спросила она.

– Нет. Вам придётся меня просветить.

Она взглядом указала на герцога.

– Будет лучше, если я вам покажу. Это старое сказание дракири… по крайней мере, по мнению большинства. Завтра Равноденствие, в поселении пройдёт праздник. Если у вас найдётся время, можете ко мне присоединиться.