Рэй Бредбери - Здесь могут водиться тигры

- Надо бить планету ее же оружием, - сказал Чаттертон. Ступите на нее, распорите ей брюхо, отравите животных, запрудите реки, стерилизуйте воздух, протараньте ее, поработайте как следует киркой, заберите РУДУ и пошлите ко всем чертям, как только получите все, что хотели получить. Не то планета жестоко отомстит вам. Планетам доверять нельзя. Все они разные, но все враждебны нам и готовы причинить вред, особенно такая отдаленная, как эта, - в миллиарде километров от всего на свете. Поэтому нападайте первыми. сдирайте с нее шкуру, выгребайте минералы и удирайте живее, пока эта окаянная планета не взорвалась вам прямо в лицо. Вот как надо обращаться с ними.

Ракета садилась на седьмую планету 84-й звездной системы. Она пролетела много миллионов километров. Земля находилась где-то очень далеко. Люди забыли, как выглядит земное Солнце. Их солнечная система была уже обжита, изучена, использована, как и другие, обшаренные вдоль и поперек, выдоенные, укрощенные, и теперь звездные корабли крошечных человечков жителей невероятно отдаленной планеты - исследовали новые далекие миры. За несколько месяцев, за несколько лет они могли преодолеть любое расстояние, ибо скорость их ракет равнялась скорости самого бога, и вот сейчас, в десятитысячный раз, одна из таких ракет - участниц этой охоты за планетами - опускалась в чужой, неведомый мир.

- Нет, - ответил капитан Форестер. - Я слишком уважаю другие миры, чтобы обращаться с ними по вашему методу, Чаттертон. Благодарение богу, грабить и разрушать - не мое дело. К счастью, я только астронавт. Вот вы - антрополог и минералог. Что ж, действуйте - копайте, забирайтесь в недра и скоблите. А я буду только наблюдать. Я буду бродить и смотреть на этот новый мир, каков бы он ни был, каким бы он ни казался. Я люблю смотреть. Все астронавты любят смотреть, иначе они бы не были астронавтами. Если ты астронавт, тебе нравится вдыхать новые запахи, видеть новые краски и новых людей. Впрочем, существуют ли еще они - новые люди, новые океаны и новые острова?

- Не забудьте захватить с собой револьвер, - посоветовал Чаттертон.

- Только в кобуре, - ответил Форестер.

Оба они взглянули в иллюминатор и увидели целое море зелени, поднимавшееся навстречу их кораблю.

- Интересно бы узнать, что эта планета думает о нас, заметил Форестер.

- Меня-то она невзлюбит, - заявил Чаттертон. - И уж я, черт возьми, позабочусь о том, чтобы заслужить эту нелюбовь. Плевать я хотел на всякие там тонкости. Деньги - вот то, ради чего я прилетел сюда. Давайте высадимся здесь, капитан. Мне кажется, здешняя почва полна железа, если я хоть что-нибудь в этом смыслю.

Зелень была удивительно свежая - такой они видели ее разве только в детстве.

Озера, словно голубые капли, лежали меж отлогих холмов. Не было ни шумных шоссе, ни рекламных щитов, ни городов. “Какое-то бесконечное зеленое поле для гольфа, - подумал Форестер. - Гоняя мяч по этой зеленой траве, можно пройти десятки тысяч километров в любом направлении и все-таки не кончить игры. Планета, созданная для отдыха, огромная крокетная площадка, где можно целый день лежать на спине, полузакрыв глаза, покусывать стебелек кашки, вдыхать запах травы, улыбаться небу и наслаждаться вечным праздником, вставая лишь для того, чтобы перелистать воскресный выпуск газеты или с треском прогнать через проволочные воротца деревянный шар с красной полоской”.

- Если бывают планеты-женщины, то это одна из них!

- Женщина - снаружи, мужчина - внутри, - возразил Чаттертон. - Там, внутри, все твердое, все мужское - железо, медь, уран, антрацит. Не поддавайтесь чарам косметики, Форестер, она одурачит вас.

Он подошел к бункеру, где хранился Почвенный Бур. Его огромный винтовой наконечник блестел, отсвечивая голубым, готовый вонзиться в почву и высосать пробы на глубине двадцати метров, а то и глубже - забраться поближе к сердцу планеты. Чаттертон кивком головы указал на Бур.

- Мы ее продырявим, вашу женщину, Форестер, мы продырявим ее насквозь.

- В этом я не сомневаюсь, - спокойно ответил Форестер.

Корабль пошел на посадку.

- Здесь слишком зелено, слишком уж мирно, - сказал Чаттертон. - Мне это не нравится. - Он обернулся к капитану. Мы выйдем с оружием.

- С вашего разрешения, распоряжаться здесь буду я.

- Конечно. Но моя компания вложила в эти механизмы огромный капитал - миллионы долларов, и наш долг - обезопасить эти деньги.

Воздух на новой планете - седьмой планете 84-й звездной системы - был прекрасный. Дверца распахнулась. Люди вышли друг за другом и оказались в настоящей оранжерее.

Последним вышел Чаттертон с револьвером в руке.

В тот момент, когда он ступил на зеленую лужайку, земля дрогнула. По траве пробежал трепет. Загромыхало в отдаленном лесу. Небо покрылось облаками и потемнело. Астронавты внимательно смотрели на Чаттертона.

- Черт побери, да это землетрясение!

Чаттертон сильно побледнел. Все засмеялись.

- Вы не понравились планете, Чаттертон!

- Чепуха!

Наконец все стихло.

- Но, когда выходили мы, никакого землетрясения не было, - возразил капитан Форестер. - Очевидно, ваша философия пришлась планете не по душе.

- Совпадение! - усмехнулся Чаттертон. - Пошли обратно. Я хочу вытащить Бур и через полчасика взять несколько проб.

- Одну минутку! - Форестер уже не смеялся. - Прежде всего мы должны осмотреть местность, убедиться, что здесь нет враждебных нам людей или животных. А кроме того, не каждый год натыкаешься на такую планету. Уж очень она хороша! Надеюсь, вы не будете возражать, если мы прогуляемся и осмотрим ее.

- Согласен. - Чаттертон присоединился к остальным. Только давайте поскорее покончим с этим.

Они оставили у корабля охрану и зашагали по полям и лугам, взбираясь на отлогие холмы, спускаясь в неглубокие долины. Словно ватага мальчишек, которые вырвались на простор в чудеснейший день самого прекрасного лета и самого замечательного за всю историю человечества года, разгуливали они по лужайкам. Так приятно было бы поиграть здесь в крокет, и, пожалуй, если б хорошенько прислушаться, можно было б услышать шорох деревянного мяча, прошелестевшего в траве, звон от его удара по железным воротцам, приглушенные голоса мужчин, внезапный всплеск женского смеха, донесшийся из какой-нибудь тенистой, увитой плющом беседки, и даже потрескивание льда в кувшине с водой.

- Эй! - крикнул Дрисколл, один из самых молодых членов экипажа, с наслаждением вдыхая ВОЗДУХ. - Я прихватил с собой все для бейсбола. Не сыграть ли нам попозже? Ну что за прелесть!

Мужчины тихо засмеялись. Да, что и говорить, это был самый лучший сезон для бейсбола, самый подходящий ветерок для тенниса, самая удачная погодка для прогулок на велосипеде и для сбора дикого винограда,