Надежда Сухова - Выбор дракона

Дверцы за спиной Женьки закрылись, щёлкнула задвижка. Он присел на корточки, устроившись между висящими плащами и балахонами. Под ногами у него покоилась куча всякого барахла, о которую он опёрся одним коленом, чтобы придать себе устойчивости. Что-то твёрдое и угловатое больно впилось ему в коленную чашечку, и Женька нащупал рукой предмет, чтобы убрать. Под ногой лежали свёрнутые джинсы, а вот в их кармане лежал телефон – пальцы Тартанова без труда опознали этот предмет. Возможно, это был тот самый аппарат, по которому Горыныч держал связь с Заказчиком. Женьке понадобилось меньше секунды, чтобы принять решение – он тут же вынул телефон из кармана.

Это была старая простенькая «раскладушка», ещё даже без фотокамеры. К радости Женьке, она была включённой, но показывала, что связь отсутствует. «Как же ты получаешь звонки?» – мысленно поинтересовался Женька у невидимого Горыныча и открыл меню последних вызовов. Первое, что потрясло Тартанова, это имя Альберт в исходящих звонках. Номер абонента полностью совпадал с номером Беши, а время последнего вызова – с временем звонка Почтальона, указанным в смс-ке, которую прислал королевич. Второе, что заставило Женьку насторожиться, – имя Брута. Ему Горыныч звонил несколько дней назад.

– …Он укрывается где-то у вас! – голос командира расчёта стал громче, видимо, он миновал портьеру и вошёл в комнату. Женька машинально захлопнул крышку телефона.

– Ты обвиняешь меня в сокрытии беглого заключённого? – прогрохотал голос Горыныча, искажённый шлемом.

– Я думаю, что он находится тут без вашего ведома, – ничуть не смутился охранник. – Мы обыскали всю Башню, каждый уголок. Ему больше негде прятаться.

– Хочешь порыться в моих вещах? – наступал Горыныч. – Может, и понятых пригласим?

– Мы всё осмотрим деликатно, в вашем присутствии.

– Какие будут предположения? Что он спрятался в шкафу?

У Женьки похолодело внутри. Нападение, конечно, лучшая защита, но в данном случае начальник расчёта был уверен в своих доводах, а значит, мог воспринять слова Горыныча, как руководство к действию.

– Не подумайте ничего дурного, но он мог спрятаться там раньше, чем вы закрыли задвижку.

– Я два дня не подходил к шкафу! – возмутился Горыныч.

– Это для вашей же безопасности, – въедливостью начальника расчёта природа действительно наградила с лихвой.

Женька лихорадочно осмотрелся: укрыться в тесном шкафу было негде.

– Хочешь проверить? – в голосе Горыныча послышалась угроза.

– С вашего разрешения.

– Но если ты никого не обнаружишь, ты уберёшься отсюда!

Женька шарил руками по стене в поисках хоть какой-нибудь ниши, куда можно было бы спрятаться, завесившись плащом, но ничего подобного не находил. Драконы тем временем приблизился к шкафу, пальцы чиркнули по двери с обратной стороны, тихо брякнула защёлка. Женька сконцентрировался и бросился на стену. Магия неожиданно сработала, и он провалился в соседнюю комнату.

То, что он увидел, озадачило его. Он оказался в просторном зале с высоким куполообразным потолком. Помещение напоминало исследовательский центр, где странным образом сочетались средневековые и современные реалии. Неоновые лампы горели у основания каменного свода, но посередине зала пылал костёр. Вернее, языки его пламени то взвивались в человеческий рост, сыпля искрами, то почти угасали, едва облизывая ярко-зелёные бруски, служившие дровами. Чтобы пламя не перекинулось на соседние предметы, кострище было выложено пятнистыми булыжниками почти идеальной овальной формы.

Возле той стены, из которой вышел Женька, стоял длинный каменный стол, заставленный колбами с жидкостями и шкатулками с порошками. Далее на ржавых крюках висели различные инструменты. Одни походили на оружие – с зазубренными лезвиями и круглыми головками, покрытыми шипами. Другие напоминали орудие кузнеца – щипцы, молоты, ухваты. Третьи казались созданными для пыток.

Женька с тревожным любопытством разглядывал арсенал, пока за его спиной не брякнула цепь и не раздался глухой рык. Тартанов резко обернулся, но увидел лишь массивную решётку вместо задней стены. Свет ламп не проникал в тьму за решёткой, но там однозначно пряталось живое существо. Женька снял со стены оружие, напоминавшее короткий багор, и медленно приблизился к клетке.

Там была такая темнота, что даже драконьего зрения не хватало увидеть того, кто скрывался внутри, но чутьё подсказывало Тартанову, что там находится кто-то очень опасный. Дракон остановился в метре от решётки, пытаясь из неясного движения во тьме вычленить какой-нибудь образ. Существо, похоже, знало о своём преимуществе и решило использовать его, невзирая на преграду в виде металлических прутьев. Короткий и бесшумный бросок – и по ту сторону решётки перед Женькой возникла звериная морда. Небольшая голова, покрытая странной порослью – короткой шерстью с толстыми волосками, похожими на иглы, – с вытянутой пастью, в которой в шахматном порядке располагались острые зубы, так что казалось, будто у монстра на каждой челюсти два ряда клыков.

Женька инстинктивно отпрянул, выставив перед собой оружие, но изучать чудовище продолжил. Оно напоминало оборотня, каким его рисуют в книгах или изображают в голливудских фильмах. Будучи двухметрового роста, оно могло передвигаться как на задних ногах, так и на четырёх конечностях. Причем передние напоминали руки: мускулистые в плечах, тонкие в предплечьях, с пятипалой ладонью. Пальцы длинные и узловатые, каждый заканчивался острым когтем. Задние конечности правильнее было бы назвать ногами: они имели развитую, как у обезьян ступню, и колено было направлено вперёд, как у человека. Только хорошенько рассмотрев монстра, Женька понял, что перед ним бон, да такой сильный, что с ним вряд ли справился бы даже Беша.

Монстр, остервенело рыча, бросался на дракона, видимо, был очень голоден, но кроме решёток его порывы сдерживали ещё массивные цепи. Они крепились к толстым серебряным стержням, пронзавшим запястья и щиколотки чудовища. Цепи уходили в темноту, где, скорей всего, были прибиты к стене. На шее бона был широкий серебряный ошейник, который тоже крепился цепью, но уже к потолку. Эти оковы гремели всякий раз, когда монстр пытался достать рукой или пастью до решётки, за которой маячила добыча.

Женька некоторое время наблюдал за этими яростными попытками, но потом заметил, что камера бона занимает лишь часть пространства за решёткой. По обе стороны от камеры находились другие клетки. Женька заглянул в соседнюю справа. Валькирию он заметил сразу, хоть в её закутке тоже было темно. Огромная, но уже ослабшая ферзь, укрывшись кожистыми крыльями, забилась в угол, глядя оттуда недобрым взглядом. Она не пыталась напасть, как бон, – может, экономила силы, коих у неё убавлялось с каждым днём, а может, задумала хитрый манёвр.