Дия Гарина - Тюремщик

«И это называется выспаться?» – вздохнул про себя Дэмьен и, стараясь не разбудить разметавшегося на кровати кузена, поднялся с кресла, мысленно покрикивая на занемевшее от неудобной позы тело. Он выскользнул в коридор, надеясь вернуться к себе в комнату незамеченным, но по закону Мерфи наткнулся на доктора Родригеса, прямо у своих дверей.

На вялый приветственный кивок Дэма доктор только рукой махнул и, не говоря ни слова, удалился в направлении столовой. А вот Дэмьену есть совсем не хотелось, но в удовольствии поплескаться в большой медной ванне он отказать себе не мог. Лишенный этого простого действа во время своих скитаний, Дэм каждый раз, погружаясь в теплую воду, испытывал почти забытый детский восторг. Расслабившись, он с удовлетворением ощутил, как избавляется от последствий проведенной в кресле ночи. Тело больше не ломило в самых неожиданных местах, исподволь накатывала приятная истома, а главное, и в мире, и в сознании тонко звенела благословенная тишина! Пока не была нарушена громким:

– Шер! Какого секта ты тут валяешься!

В моменты особого волнения Сандро продолжал называть бывшего добытчика его пасмурным прозвищем.

– Через час мы должны быть в министерстве! – воодушевленный приближающимся визитом референт разве что ногами от нетерпения не перебирал. – Камердинер ждет тебя уже полчаса!

Дэмьен со вздохом вылез из ванной, поймав одной рукой брошенное библиотекарем полотенце. Он действительно позабыл о времени, и теперь придется поднажать. Но нажимать стали на него. Камердинер, встретивший Дэмьена неодобрительно поджатыми губами, был непреклонен и вместо присмотренного Дэмом пиджака принес ему темно-серую визитку с такими же темными полосатыми брюками. А также полагающуюся белую сорочку, черный галстук и черные же остроносые туфли – очевидно, последний писк моды.

Переступив порог трехэтажного министерства сельского хозяйства, каменные колонны которого обвивались бронзовыми колосьями, одетый с иголочки новый министр тихо, но очень цветисто выругался. И дело было отнюдь не в эпатаже. Дэмьен никого не хотел шокировать, в том числе выскочившего навстречу немолодого секретаря, но сдержаться не мог. Преисполненный важностью момента Сандро неодобрительно покачал головой, а потом увидел, как едва заметно поморщился Главный Тюремщик. Это могло означать лишь одно – убаюканные грассой проблемы вернулись. И библиотекарю оставалось только всеми доступными и недоступными способами сократить этот визит.

Когда тихий вой снова наполнил его многострадальную голову, Дэмьен постарался взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своего расклеивающегося состояния. Он вежливо улыбался, кивал в нужных местах, задавал сотрудникам давно заготовленные вопросы. В другое время ему было бы по-настоящему интересно бродить по здешним коридорам и кабинетам, где, в отличие от других министерств, конторские столы терялись в буйной экспериментальной растительности. Но сейчас…

Однако он честно выдержал три с половиной часа министерской пытки, прежде чем верному референту удалось отбить его от чиновников, желающих лично выказать новому министру свое почтение. Только сидя в экипаже, Дэмьен позволил себе со стоном откинуться на мягкую спинку и потереть зудящие виски. А впереди его ждала ОПЕРА.

– Дядя, ты серьезно? Парик? – Дэмьен с усилием подавил истерический смешок.

Он успел сменить деловую визитку на вечерний фрак, но принесенный камердинером надушенный парик неопределенного цвета не лез ни в какие ворота.

– Это твой первый выход в свет как главы дома Тюремщиков, и поэтому твой внешний вид должен соответствовать… Опера не притон, не коммуна и не Легион. Прости, мальчик мой, но без парика…

– Нет, ты прости, дядя, только я это сектово гнездо надевать не стану, – воспротивился Дэмьен.

Однако Бертран был непреклонен, и после долгих препирательств и веских аргументов племяннику все же пришлось уступить.

Бросив перед выходом внимательный взгляд на свое отражение в зеркале, Дэмьен вздохнул. Беспристрастное стекло отразило помолодевшего и похорошевшего, но абсолютно незнакомого мужчину. Этот незнакомец не был Дэмьеном Тюремщиком. Но мог бы им стать, случись все иначе. Наверное, дядя сам подбирал парик – он сидел идеально. И цвет волос… Дэм очень смутно помнил, какие у него были волосы. Возможно, именно такие – темно-русые, почти каштановые. Когда же Бертран подошел и начал поправлять бабочку сперва себе, а потом растерянному племяннику, Дэмьен вдруг заметил, до чего они похожи. По какой-то прихоти генов он гораздо больше походил на дядю, чем его родные сыновья, на что ему не преминул указать Марк, с небольшим опозданием появившийся в холле.

В оперу тем не менее они прибыли вовремя, хотя Дэмьен предпочел бы задержаться часа на два или три. Или вообще не поехать. Потому что, поднимаясь по широкой мраморной лестнице, он не просто испытал дежавю, он его поймал.

Вылетевший из резных дверей Первого театра подозрительно знакомый мальчишка, на ходу срывая миниатюрный фрак и оглядываясь на замешкавшуюся в дверях погоню, с разбега впечатался в Дэмьена.

– Так вот ты какая, моя карма, – усмехнулся тот и порадовался, что успел подставить руки, иначе удар головы юного беглеца пришелся бы ему аккурат ниже пояса.

– Отпусти! – предсказуемо потребовал мальчишка, но грозить мамой не стал.

Напротив, заслышав приближающийся шелест платья, попытался спрятаться за Дэмьена.

– О, благодарю вас, хайсит! Я прошу простить моего сына за столь неподобающее поведение. В отсутствие отца он совершенно отбился от рук. Еще раз примите мою благодарность, хайсит…

Дэм вздрогнул, услышав этот голос, и, понимая, что исправить уже ничего нельзя, обреченно выпрямился.

Перед ним стояла Елена Арпад в алом шелковом платье, разрумянившаяся от погони и досады, с выбившимся из высокой прически золотистым локоном. В ее темно-серых, как у отца, глазах плескалось раздражение пополам с любопытством. Дэмьен мог только зачарованно наблюдать, как их сменили сначала узнавание, затем удивление, радость… А потом глаза молодой женщины потухли, будто кто-то безжалостной рукой вырубил электричество.

– Рада вас видеть после столь долгого отсутствия, хайсит Главный Тюремщик, – Елена изящно протянула ему руку.

– Взаимно, хайситта Арпад.

Дэмьен склонился и поднес руку к губам, стараясь нечаянно не коснуться нежной кожи. Ему достаточно было ощущать трепет ее пальцев и собственную дрожь, прокатившуюся по позвоночнику. Даже вой узника на время смолк или же Дэмьен его просто перестал воспринимать. Идеальная женщина. Была, есть и будет. И ничто не в силах этого изменить.