Дмитрий Дегтярев - Ничего cвятого

– Подождите… – обер-инквизитор казалось был растерян. – О’Нил ведь пришел в Парижское отделение, и…

– Это не имеет значение, Матье! – о, разговор перешел на стадию фамильярности. Ничего хорошего для Жоржа. – Приказ о переводе подготовлен в Цитадели. Я уже переслал его на вашу электронную почту. Если вас что-то не устраивает, обращайтесь за разъяснениями сразу туда.

– Да, но… – Жорж пожевал губами, явно собираясь с мыслями. Ну конечно, не хилый удар, когда к тебе в сеть заплывает крупная дичь, и ты уже радостно потираешь руки, а затем сталкиваешься с наставленным на тебя крупнокалиберным пулеметом. – Почему, Антуан? – обер-инквизитор искоса глянул на подчиненного. Антуан показал ему большой палец: его и самого не грела мысль о поездки в обитель Конгрегации. – Мы вполне можем для сопровождения столь ценного источника информации отправить инквизитора первого ранга Эммануэля Депардье…

– Не имеет смысла! Во-первых, Антуан Дюбуа насколько мне известно, специализируется на «Детях Виноградаря», и лучше кого бы то ни было в Парижском отделении разбирается в тонкостях структуры и иерархии секты. Во-вторых, инквизитор второго ранга Антуан Дюбуа время спецоперации по задержанию лидера секты переходит в Толедское отделение под мое командование. Соответствующий приказ из Цитадели я также направил на вашу почту. Если квалификация Дюбуа ниже моих ожидания, я отправлю его назад к вам незамедлительно, не переживайте. На этом прошу меня извинить, через полчаса предстоит провести срочный брифинг. Спасибо за сотрудничество, и помните – мы все делаем одно дело, защищая веру, матерь Церковь и достоинство Пресвятой Девы Марии! Никакие личные амбиции не должны сбивать нас с этого пути!

Изображение исчезло, оставив на месте лица Пабло Красса черный прямоугольник. Антуан оглядел притихших коллег, и наконец, позволил себе выругаться вслух.

– Вот, дерьмо!

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Толедо.

Толедский алькасар – штаб-квартира Конгрегации по делам и защите веры.

12:08.

Закончив разговор с французскими коллегами, Пабло откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. Прямоугольное окно трансляции свернулось, уступая место присланному Парижским обер-инквизитором видеофайлу. Три фигуры, спускающиеся по бетонным ступеням здания магистрата в Кельне. Пабло знал всех троих: и, пастора-учителя, а по сути психически нездорового фанатика Данте Пеллегрини – одно время, еще при жизни Бауэра, тот выходил на контакт с Инквизицией, сливая необходимую информацию. Именно, благодаря усилиями Конгрегации, Данте сумел после смерти отца-основателя «Детей Виноградаря» возглавить секту. Хитрый замысел – иметь под рукой собственную секту, а значит доступ к куда большей информации о членах, связях, планах и амбициях других сектантских образований. Вот только, Данте оказался гораздо хитрей. Все время Пабло, отвечающий за проект «Волк среди овец», считал, что Данте играет по их правилам. А, оказалось – это их имели во все щели. У Данте имелись старые счеты с Инквизицией – его мать сожгли на костре по обвинению в колдовстве. Пабло очень тщательно изучил старое дело: Стефани, мать Данте, судя по предоставленным суду уликам и правда занималась нечистыми делами – вот только, кого это волнует, особенно если речь идет о твоей матери. Теперь, получив в руки желаемый ресурс, Данте развернул бурную деятельность по уничтожению как самой Конгрегации, так и вообще Церкви. Планы изначально нереализуемые, но неприятности еретик доставляет изрядные. Учитывая же опыт работы с Инквизицией, он успешно скрывается, не показываясь на виду. Тем не менее, Конгрегация умеет ждать – и, похоже дождалась. Второго персонажа Пабло также знал, хоть и не лично: Артуро Гати, бывший священник в одном из миланских приходов. После проверки начатой подразделением этики и морали, занимающейся в Конгрегации проведением внутренних расследований по обвинениям в аморальном поведении лиц, так или иначе относящихся к Святому Престолу, выяснилось, что священник был любителем маленьких мальчиков. Впрочем, девочками, как оказалось при дальнейшем расследовании, он тоже не брезговал. Священника ждала позорная казнь – публичное оскопление с последующим четвертованием. Почему настолько жестоко? Все очень просто: священник, совершающий сексуальное насилие над беззащитными детьми, нарушает доверие верных ко всему священству, подрывает авторитет Церкви и в конечном счете отрекается от Христа. Одним словом, такой человек изменник. А, как еще следует обращаться с изменниками? Церковь конечно учит прощению, но даже оно имеет предел – и, сексуальное насилие над детьми, та красная линия, за которую нельзя переходить. Артуро понимая всю серьезность последствий, сбежал при первом появлении Инквизиции в приходе – еще до того, как что-то стало ясно, тем самым подтвердив свою виновность. Спустя несколько лет, контртеррористическое подразделение Конгрегации обнаружили беглого священника в рядах «Детей Виноградаря». А, после смерти Ричмонда Бауэра, тот стал правой рукой нового лидера.

Правда, Пабло было абсолютно плевать на этих двоих. Его взволновало появление третьего лица – женщины в светло-сером пальто, с коричневым дипломатом в руке. Он ее знал. Прекрасно знал.

Анжелина Кустас, дочь польского короля и та, что еще пять лет назад завоевала его сердце, с тех пор ни на мгновение, не оставляя в покое. Да, для всех со стороны он, Пабло Красс – человек-скала, человек с монолитным железобетонным сердцем, человек с несгибаемой волей, человек с непоколебимой верой, полный решимости и дальше бороться с врагами Христовой Церкви. Вот только, никто не знает, как тот же человек, четыре года назад на полном серьезе думал оставить Конгрегацию, оставить служение защиты веры и нарушить обет священства. Все почему? Потому что любит. Всю сознательную жизнь Пабло терзался от неспособности кого-то полюбить. Да, он любил Бога. Да, любил Христа, любил Церковь, любил Конгрегацию – но полюбить что-то конкретное, не общее или эфемерное, а вполне конкретную индивидуальную личность, он не мог. И вот, спустя более четырех десятков ему повстречалась она – Анжелина Кустас, прекрасный светлый, точно ангельский лик, наполненный неописуемой внутренней красотой человек, за каких-то пару месяцев, завоевавший его сердце. Тогда, Пабло впервые ощутил, что такое быть счастливым. Счастливым по-настоящему. Счастливым, когда смотришь в наполненные небесным светом глаза; счастливым, когда слышишь приятный мелодичный, точно ангельское пение голос; счастливым, когда видишь улыбку, когда даришь любовь, когда проходят томительные часы, или дни, и даже минуты ожидания, и ты снова можешь наслаждаться ее присутствием. Нет, осознание любви произошло не сразу, понадобился достаточно продолжительный период, практически год, прежде чем Пабло осознал – она ему не просто нравится, она не просто интересный человек, чувства к ней не просто проходящие поверхностные эмоции – нет, он любит. Он, Пабло Красс, инквизитор первого ранга с особыми полномочиями, смог полюбить! Само осознание свершившегося, или скорее невозможности свершившегося принесло очередную порцию неземной радости. Когда ты понимаешь, когда ты погружаешься, когда ты просто наслаждаешься глубиной охватывающего чувства. Когда для тебя любовь становится такой же очевидной, как солнечный свет; когда ты ни на секунду не сомневаешься в зове сердца. Ты знаешь, что хочешь быть с человеком; ты знаешь, что готов жертвовать всем, в том числе и своим будущем ради человека; ты знаешь, что готов сделать что угодно, готов бороться, страдать и умирать, только бы сохранить любовь; ты знаешь все это настолько точно и ясно… – тут словами не передать. Ты знаешь, и все. Ты просто знаешь.