Дмитрий Дегтярев - Ничего cвятого

Священная Католическая Империя.

Франция.

Париж.

Бастилия Святого Антония.

11:32.

Антуан Дюбуа чувствовал себя отвратительно. Мало того, что поданный на завтрак кофе оказался холодным, а круассан сухим и безвкусным, так еще прямо во время еды раздался звонок, который ну никак нельзя проигнорировать. Ладно, если бы звонил напарник, любовница, или на худой край духовный отец, так нет – на экране высветилось – Жорж Матье. Настроение и без того паршивое упало до уровня откуда плинтус кажется Эверестом. Жорж Мате – новый обер-инквизитор, и по совместительству глава Парижского подразделения Конгрегации Святой Инквизиции. Если прежний обер – спокойный преклонных лет старик, мечты которого сводились только к тому, как бы без серьезных заварушек досидеть до пенсии Антуана вполне устраивал, то новый – полная противоположность, причем по всем параметрам, начиная от возраста и заканчивая характером, уже за неделю сидел в печенках. Вот и в это воскресное утро выходного дня, звонок от обер-инквизитора не предвещал ничего хорошего. Так и оказалось. Жорж потребовал Антуана немедленно явиться в Бастилию, которая помимо главной Церковной тюрьмы являлась еще и штаб-квартирой Конгрегации. А, что – удобно. Да, пришлось пристроить несколько новых корпусов, но оно того стоит. Зато не нужно далеко бегать. Поймал еретика, тут же в Бастилию, где на рабочем месте можешь закончить бумажную волокиту, написать рапорт, а затем спуститься вниз, и начать допрос. И, никто не мог упрекнуть Антуана в недобросовестном отношении к работе. Нет, он любил то, чему посвятил жизнь – все-таки, разве есть на Земле лучшее занятие, чем защищать Церковь? Лично для него ответ более, чем очевиден. Однако… – ну разве нельзя провести выходной, не появляясь в Бастилии? Похоже, что нет!

Пройдя через широкий холл, отделанный сияющими точно зеркало мраморными плитами, Антуан остановился перед контрольным пунктом. Справа и слева находились стеклянные бронированные кабинки, за которыми находились мрачные громилы. Впрочем, это для обывателей они одним своим видом вгоняют в многолетнюю депрессию, для него же они прекрасные спарринг-партнеры в теннисе.

– Привет, Пьер! – Антуан махнул правой кабинке. – Гюстав! – левой кабинке.

Мрачные рожи агентов службы безопасности расплылись в довольных улыбках. Они махнули в ответ.

– Чего Жорж выдергивает меня в выходной? – Антуан приложил пластиковую карточку-пропуск к темному дисплею сканера. По нему тут же побежала светло-зеленая полоска. – Папу что ли застрелили?

Охранник в правой кабинке гоготнул. Гюстав же и без того всегда мрачный, помрачнел еще сильнее. Ну да, при нем Папу трогать не стоит – такие шутки для него сравнимы с богохульством. Слишком уж консервативные у Гюстава взгляды, порой переходящие в самый настоящий фанатизм. Понятно, почему он занимает место охранника в холле, а не полевого агента.

– Нее… – протянул Пьер, лениво пережевывая жвачку. Этот не фанатик, но для оперативной работы слишком туп. – Святейший наш в полном здравии, назло всем врагам…

Сканер издал мелодичный писк, после чего на табло высветилась зеленая надпись: Инквизитор второго ранга Антуан Дюбуа, уровень допуска – шесть, необходимо пройти второй уровень идентификации.

Да, неужели? Ну, как скажите.

Приложить ладонь на экран – система распознает отпечатки, затем пристроить глаза к сканерам – распознавание сетчатки глаза, и напоследок – голосовой контроль. Итого, четыре уровня системы защиты штаб-квартиры Парижского отделения Конгрегации. Не сказать, чтобы безупречно, в том же Толедо – колыбели Инквизиции, или Риме – Цитадели материнского Ордена Тамплиеров, куда входит Конгрегация, защита в разы серьезней. Во всяком случае, так говорят. В Цитадели Антуан никогда не бывал, а Толедо посещал лишь раз, и то более десяти лет назад. Технологии же не стоят на месте.

Махнув на прощанье охранникам, Антуан поспешил по длинному, плавно уходящему влево коридору, который заканчивался широкой лифтовой площадкой впереди, и матовыми стеклянными дверьми с эмблемой Конгрегации в виде собаки, несущей в пасти горящий факел, справа. Двери вели в общий пункт управления Бастилией, а лифты на различные уровни – вниз, к тюремным, допросным и пыточным, и вверх, к основным подразделениям Конгрегации. Антуан относился к контртеррористическому отделу, потому, когда створки лифта с мягким шелестом распахнулись, он нажал кнопку B-7. «B-7» расшифровывалось до банальности просто – седьмой этаж. Именно там располагалось КТП – или, контртеррористическое подразделение Конгрегации. Пришлось снова прикладывать палец для сканера отпечатка, и проводить пропуском по считывающей ленте – только после этого створки лифта закрылись, и мелодичный женский голос начал отсчитывать уровни.

Кабина, как и предполагалось остановилась на седьмом этаже. Створки бесшумно отъехали в стороны, и Антуан сразу же окунулся в шум нескольких десятков голосов. Если смотреть по задействованным кадрам, то КТП являлся самым большим подразделением в Парижском отделении Конгрегации. Хотя, вряд ли только в Парижском. Миссия Конгрегации в защите Церкви и католической веры, и немаловажный вклад приносит именно Контртеррористическая работа. Еретики далеко не милые люди, какими их в свое время преподносили романтики, пытаясь выбить слезу у простого обывателя. Романтики пошли на костер вместе со своими трудами, а Церкви, как 500 лет назад, так и сейчас приходится защищаться от сотен разных безумных личностей, пытающихся воздействовать не только философскими трудами, но и вполне грубыми физическими методами. До сих пор храмы, монастыри, госпитали не взлетают ежедневно на воздух лишь по причине бесперебойной работы Контртеррористического подразделения Конгрегации. Причем успешность КТП заключалось еще в том, что это, пожалуй, единственное серьезное подразделение Конгрегации, где отсутствовал, как половой ценз, так и клерикальный. В контртеррористическом отделе работали и мужчины, и женщины, и миряне, и лица, наделенные священством. Понятно, что самими Инквизиторами, могли быть лишь мужчины, и лишь священники – но и справедливости ради, стоит учесть и факт превращения должности Инквизитора в отдельную касту. Инквизиторы не относились ни к одному конкретному отделу – ни к контртеррористическому, ни к подразделению Имперской безопасности, ни к отделу международных спецопераций, ни к подразделению по борьбе с ересью, ни к отделу информационного контроля, ни к какому-либо другому из десятков функциональных и вспомогательных подразделений Конгрегации. Инквизиторы были над всем и везде. Инквизиторы имели неограниченный допуск, в плане принадлежности к отделу или подразделению. Любой инквизитор, начиная с самого низшего третьего ранга, может при надобности, и формальном согласовании начальников подразделений, влиться в процесс спецоперации. А, если речь идет об инквизиторе первого ранга, да еще и с особыми полномочиями, то тут и никакого согласования не требуется. Правда, инквизиторов первого ранга не так-то и много – один-два, изредка три на отделение – если речь идет о столько громадном отделении, как Парижское, Толедское, Римское, Миланское или Лондонское. В любом случае, именно вокруг КТП строится большая часть работы всей остальной Конгрегации. Угроза, исходящая от многочисленных сект не только, или даже не столько в смущении сердец наивных прихожан. Если бы дело было только в этом – вполне хватило бы структуры Средневековой инквизиции, состоящей из одного подразделения на всю Конгрегацию.