Анастасия Соколовская - Режим Тишины. Маятник

Храм был таким же. Давяще-безмолвным, строгим и капризно подчеркивающим всякий звук, кроме тишины, отзвучавший под его сводами. Однако, сегодня отец Себастиан не обращал внимания на капризы старика. Сестра Анабель, скорее всего, уже рассказала о находке Матушке-Настоятельнице и скоро здесь будет едва ли не половина Ордена. Надо торопиться, если он хочет получить остальные части головоломки.

Орденцы не особо церемонились с теми, кто лез в Великое Знание «Предела». С ним, скорее всего, тоже не будут. Настоятельница Ордена оберегала открывшееся миру чудо Знания, как дракон – золото. Любой, посягнувший на информацию времен «Предела», мгновенно уничтожался. И неважно, был это обычный послушник бригады «Спас», вершитель правосудия или Хранитель Знаний, призванный на службу еще при жизни младшего из основателей Общины, ныне покойного капитана Дмитрия «Смайла» Некотова. Есть подозрения, что эта страшная женщина и самого Некотова придушила бы голыми руками за попытку «зайти за грань», как она это называла. Отцу Себастиану порой казалось, что Матушка просто боится Знания, которое призвана защищать.

Священник усмехнулся, почти физически чувствуя обиду Святого места на его равнодушие, и прибавив шагу, нырнул в низкую арку в конце коридора. Покорные его воле, мигнули и вспыхнули тусклые подвальные светильники на стенах. Мужчина торопливо сбежал по каменной лестнице, поднимая за собой клубы пыли, и прижал к углублению в центре металлической двери, обнаружившейся внизу, правую руку. Контур крупной мужской ладони осветился зеленым и под потолком с мягким щелчком ожил динамик:

– Добрый вечер. Назовите Ваше имя, сан и цель прибытия, – вежливо попросил механический голос.

– Себастиан Родоманский, верховный хранитель Знания Общины. Архив номер тысяча двести семь, последователи «Предела»

– Запрос принят. Сканирование завершено. Допуск разрешаю!

Тяжелая дверь гулко охнула, с негромким скрежетом заработал под ногами движущий механизм. Железная махина медленно отъехала в сторону, уступая дорогу маленькому человеку на пороге огромного помещения. И, как всегда при входе в архив, святой отец замер, прикрыв глаза и вслушиваясь в тишину чудесного места, прячущего внутри бесконечное количество тайн.

Архив был колоссален, тих и ошеломительно пах книжной пылью, мелом и мастикой. В нем можно было заблудиться, как в лабиринте Минотавра, он приковывал взгляд и притягивал душу. Сотни стеллажей, на которых тысячи коробок и свитков, тетрадей и книг, флешек, дисков и восковых дощечек. Здесь пряталась История многих поколений, таилась между толстых переплетов, выглядывала из углов, тянула руки со страниц миллионов тетрадей. Сказочная страна, которая может поглотить тебя с головой, и забыть выплюнуть, оставив внутри себя навсегда.

В этой сказке легко заблудился бы любой. Любой, но не тот, кто годами собирал ее по частям, раскладывая по полкам и коробкам чужие судьбы, эпохи, жизни и смерти. Отец Себастиан вновь втянул ноздрями родной до дрожи запах, и шагнул внутрь, ныряя вглубь информационного аквариума. Туда, где за тысячами полок и миллионами их обитателей, прятался один-единственный, непонятно чем дорогой ему стеллаж.

Небольшой, темного дерева, стоящий глубже и дальше всех, запертый от любопытных глаз на два крепких замка. Его невозможно было найти, а нашедший, рискнув заглянуть внутрь, вполне мог поздороваться за руку со Смертью. Множество тонких иголочек, хаотично расположенных на внутренних сторонах ручек и дужках замков, не могли серьезно ранить, однако любопытному могло хватить всего одного прикосновения. «Жало скорпиона». Яд, быстрый и смертоносный, как удар хвоста этой маленькой, но жуткой твари – обитательницы пустынь. Святой отец был готов защищать свои тайны любой ценой. Только не совсем понимал, почему.

Мужчина заболел этой историей очень давно. С момента, как, еще послушником при Храме, тогда еще находящемся под землей, он увидел Её. Они столкнулись в коридоре, по которому он, сломя голову, бежал на занятия. Второпях не заметив идущих ему навстречу людей, он едва не сбил Ее с ног, но девушка оказалась проворнее. Она отпрыгнула к стене с такой колоссальной скоростью, что сама с трудом удержалась на ногах, а нерадивого торопыгу жестко схватила за шиворот стальная рука.

– И что это такое? – насмешливо поинтересовался мужской голос над самым ухом, – Стекло лобовое протри, парень, пока ДТП не случилось!

– Я… Простите, я… – Себастиан завертелся на месте, силясь вырваться из живого капкана, – Я просто опаздываю, извините!

Он хотел сказать еще что-то, но столкнулся взглядом с улыбающимися разноцветными глазами напротив и осекся. В памяти ураганом поднялись и завертелись странные картины: ночная прохлада, прутья клетки, сомкнувшиеся вокруг тела, музыка, уводящая разум в теплую дымку сна, немеющие пальцы и мягкий голос где-то на периферии сознания, уговаривающий и успокаивающий:

«Потерпи, малыш. Все можно исправить. Мы тебя вытащим, обещаю… Закрой глаза и слушай мой голос. Борись с собой. Ты – человек, не зверь. Ты не станешь меня убивать… Держись, мой хороший!» и резкая боль, несущая за собой облегчение. А за ней – темнота.

Девушка, весело оглядев его с ног до головы, мягко коснулась рукой плеча спутника:

– Отпусти, Наставник, не надо. Он не собирался ни на кого нападать. Просто поспешил…

– Поспешишь – людей насмешишь, Сонь, – проворчал тот, однако, все же отпуская пойманное и отходя в сторону, – Не маленький уже, мозги иногда включать надо. Они человеку именно для этого и даны, верно?

Высокий мужчина с ежиком коротких темных волос и пронзительными, светло-карими глазами, тоже был знаком, неясно откуда. Их голоса, запахи, улыбки – все это словно было в его жизни однажды. И, судя по слегка растерянному лицу Салемской, – а в том, что это была она, сомнения возникли бы разве что у слепого, – и по тому, как внимательно вглядывался в него стоящий рядом с Ней человек, чувство дежавю они поймали одновременно.

– Смайл… Мне кажется? Это же… – врач шагнула вперед, рассматривая что-то на его подбородке и шее, – Это действительно то, о чем я думаю?

Боец, не сводя с Себастиана пристального, цепкого взгляда, медленно кивнул:

– Похоже на то. Так вот куда его Первый дел, в итоге, – он весело покосился на спутницу, сверкнул зубами, – А ты тряслась! Я же тебе говорил, что все нормально!

Салемская молчала. В какой-то момент Себастиану показалось, что еще немного – и она бросится вперед, заключая его в объятия. Но этого не произошло. Девушка улыбнулась, кивая собственным мыслям, и направилась дальше по коридору, будто ничего не случилось. И так же спокойно направился следом Ее Наставник. Ничего не объясняя и не оглядываясь, словно оба резко удалили из памяти темный коридор Храма и стоящего в нем, оглушенного, напуганного, и невесть отчего счастливого юношу с V-образным шрамом, спускавшимся с подбородка на шею.