Моник Ти - Бесконечный цикл. Небесная магистраль

К телесным соитиям современники относились очень просто. Есть с кем ― хорошо, нет ― и не надо. Для них это перестало быть чем-то жизненно необходимым, желания подобного рода их посещали редко. У людей не было врождённой тяги к противоположному полу.

Однажды отец затеял с Алексеем разговор на тему его будущего. Спрашивал, почему он не идёт в школу, хотя и планировал. Алексей отмахнулся:

– Готовлюсь к экзаменам.

– Ты уже давно готов к ним, ― ответил Пётр.

– Нет, я не уверен, ― пробормотал Алексей. Разговор их на этом не закончился. Пётр пенял на его лень и трусость, Алексею стало обидно. Всё, что сказал ему отец, было правдой. Он почувствовал себя ничтожеством и неудачником.

Самое неприятное, что произошло в этот вечер, отец завел с ним разговор о Родригесе. Бесцеремонно сказал, чтобы он даже не думал строить отношения с этим парнем. Алексей был удивлён подобным претензиям. Чисто телесно между ними что-то и было, но Алексей никогда не воспринимал это отношениями, не думал об этом. А вот Пётр уверенно сказал, что сам Родригес точно об этом думает.

– Вам обоим 19, ― громко сказал Пётр, ― думаешь, он просто так приглашает тебя проиграть?

Пётр был рассержен и одновременно огорчён.

– Да, просто так, ― неуверенно ответил Алексей.

– А ты знаешь, из какого он класса? ― спросил Пётр. Алексей вздохнул и протёр лицо. Обсуждать с отцом Родригеса ему было неловко и даже неприятно.

– Если честно, не интересовался, ― ответил Алексей и взглянул в глаза отцу, а потом неожиданно вскрикнул: ― да какая разница?! Мы просто друзья, играем вместе.

Намёки на то, что он гей, начинали его злить. Видя это, Пётр мысленно успокаивался. Подобная реакция была нехарактерна для людей 30 века. Однополую любовь давно не считали чем-то неправильным, и это не было новшеством, ― абсолютно во всех слоях населения это стало нормой поведения. Раз Алексею не нравятся «намеки», значит, воспитание не прошло даром. Примерно так Пётр и думал. Он всегда старался привить сыновьям правильную любовь. И всё же ситуация говорила о том, что сын сбился с правильного пути. Как бы громко Алексей ни кричал, что Родригес только его друг, это оправдание звучало «так себе».

– Он и его семья, богатейшие люди Земли, ― неожиданно сообщил Пётр. И только тогда Алексей понял, что отец уже всё разузнал о его друге. Это удивляло и огорчало его. Сам Алексей не знал ничего про финансы Родригеса.

– А причём тут его деньги и что ему 19? ― в недоумении спросил Алексей.

– А притом, что первый класс не сходится со вторым. Он встречается с тобой, чтобы создать семью.

Алексей иронично усмехнулся и помотал головой.

– Это бред…

–Спроси у него сам, раз бред, ― суровым голосом потребовал отец. Алексей поднял голову и взглянул на отца уже более серьёзно.

– Так уверяешь, словно уже разговаривал с ним, ― сказал Алексей. В последнем, он, конечно, сомневался. Но учитывая то, что отец узнал данные о финансовом благополучии Родригеса, мог предполагать…

Вместо ответа, Пётр сжал кулак и приложил к столу, а потом сказал:

– И разговаривать не нужно.

– Сам же сказал, что он богатый? Хорошо, значит, что хочет семью, ― ляпнул Алексей в своё оправдание. Кулак у Пётра сразу же подпрыгнул и с грохотом ударил по столу.

– Так я тебя воспитал? ― грубо спросил Пётр, глядя на сына суровыми, рассерженными глазами.

– Стол разобьёшь, ― усмехнулся Алексей. В последнее время он стал более бесцеремонно общаться с отцом, разошёлся из-за разгульной беспорядочной жизни.

– А не потерплю позора, ― строго напомнил Пётр. Он всегда говорил, что вырастить ребёнка с нетрадиционной ориентацией для него станет позором. Пётр почитал древние традиции и старался жить в соответствие с ними. Считал, что семья обязательно должна состоять из мужчины и женщины, а детей нужно обучать правильной жизни.

– Пап, ну, в самом деле, хорош уже? ― протянул Алексей, не зная, что сказать.

– Чтоб прекратил эти посиделки с Родригесом, ― строго сказал Пётр. Он смотрел на Алексея со всей своей строгостью, только нагнетая атмосферу.

– Я не собираюсь жениться на нём, я нормальный! ― громко ответил Алексей. И он тоже смотрел отцу в глаза, стараясь показать, что не врёт. Отец всегда говорил, что врущий не может смотреть в глаза. «Если хочешь доказать свою правоту, ты должен дерзко смотреть прямо в глаза». Вот он и смотрел дерзко в глаза. В этот момент Алексей и сам был убеждён в том, что говорит. Он относил себя к гетеросексуальным парням и не собирался заводить однополую семью. И сам считал это неправильным.

Неприятный и сложный разговор на этом не завершился. Алексею пришлось долго объясняться на тему, почему же у него до сих пор нет девушки, и никогда не было.

В расстроенных чувствах Алексей вышел погулять, но к Родригесу идти не хотел. После наставлений отца, он понял, что обязан поговорить с другом и разъяснить ситуацию. Неожиданно для себя Алексей понял, что боится огорчить Родригеса. Он никогда не считал его своим парнем, хотя они много времени проводили вместе… но говорить об этом ему напрямую Алексей не был готов.

Алексей сильно переживал и захотел расслабиться. Впервые за долгое время он решился на выпивку спиртного. Это считается вредным, но приятным занятием. Доказано сокращает жизнь. И всё равно выпивку и курение не запретили в 30 веке. Наоборот, даже одобрили то, что ранее было запрещено. К последнему относились некоторые виды наркотиков. Их разрешили с целью продлить жизни потребителям.

Спиртное в их веке считалось наиболее опасным дурманом, которое нарушает работу кишечного тракта. Люди, живущие на одних таблетках, очень остро реагировали на попадание спиртного в их желудки. Напитки крепче 30 градусов могли вызвать у них ожоги с тяжёлым течением, и всё потому, что они не употребляли обычную пищу. Про людей из 21 века они говорили, что у них были каменные желудки. Выяснилось, что при постоянном употреблении идеальной пищи, организм не вырабатывает защитные барьеры против кислотной пищи. Современники не могли пить даже соки, ― они вызывали у них дискомфорт. Тех, кто осмеливался есть фрукты и овощи, растущие летом на улицах, называли древними. И такие люди долго не жили. Они и сами готовились помереть к 50—80 годам. Естественно, такое мало кого устраивало. Смерти многие боялись, стремились поддержать жизнь и вынужденно питались на таблетках.

Спиртное было популярно потому, что оно не вызывало зависимость. Все остальные препараты, подсаживали на дурман со всеми вытекающими проблемами. В основном наркотики нарушали правильную работу головного мозга, ухудшали память и делали людей нервными. Но важным было то, что одобренные наркотики 30 столетия не нарушали работу желудочного кишечного тракта, и тем самым не сокращали людям жизни. Только поэтому их разрешили, как замена спиртному. Споры об этом шли долгие и бурные, но аналог спиртного стал законным. Современники умели лечить наркотическую зависимость, а также почти все болезни, вызываемые бактериями и вирусами. Но их умения не относились к восстановлению повреждений. Алкоголизм приводил к последнему.