Лев Воронцов - Рождённый в чужой стране. Время перемен

– Проблема, – согласилась женщина. – Но решаемая. На первом этаже, на складе, разобранные койки стоят. Как раз на такой вот случай. Санитарам я скажу, чтобы оттуда взяли и сюда поставили.

Новенькие стали прибывать через полчаса по одному. Всего их оказалось шестеро.

Мы сдвинули шконки вплотную друг к другу и добавили по одной в каждый ряд. Одну поставили в проходе изголовьем к окну. На неё перебрался хитрый Татарин.

Получилось тринадцать лежачих мест. Решётка открывалась внутрь палаты, и если бы принесли ещё одну кровать, то она бы попросту заблокировала выход.

Но даже с учётом этих перестановок нас было четырнадцать.

– Ближе к ночи возьмём матрас, кинем между кроватью Татарина и решёткой, – решил Шест. – Васе-психу похрену, на чём валяться. Туда мы его и положим.

– Твои бы слова да богу в уши! – произнёс я с сомнением. – Полдня впереди. Мало ли кого ещё подселят…Сколько они нас тут в предвариловке держать намерены?

– Хрен его знает… Кого больше, кого меньше, но в среднем неделю. Пока анализы сделают, пока ответ вернётся. Я вот в прошлую пятницу лёг.

Значит, минимум семь из десяти дней, положенных на обследование, я проведу в палате с ограниченными правами. Ни телевизора, ни прогулок (даже по коридору). Ладно, хоть аминазином не пичкают. Мой друг Эндрю, помнится, после отмены препарата ещё долго тормозил. Обработали парня не по-детски. Его тогда уложили с подозрением на депрессивное расстройство, чуть было не повлёкшее суицид. Зато несчастная любовь помогла откосить от армии.

В отличие от обычной больницы, местная карантинная палата служила несколько иным целям. Этакий изолятор временного содержания. Но заградительный барьер работал странно. Подумав, я пришёл к выводу, что ограждают старожилов от новичков. Старожилы и сами избегали нас. Однако при потребности в общении пусть и ненадолго, но заходили в гости.

После обеда выяснил у санитаров, здесь ли ещё заведующая. Сказали: сегодня она будет до трёх. Тянуть не было смысла. Через медсестру попросился на приём. Спустя несколько минут та подтвердила, что врач не возражает, и провела меня к кабинету.

– Можно войти? – поинтересовался я, приоткрывая дверь.

– Проходи. Садись…

– За грубость извиниться хотел, – сказал я, опускаясь в то же самое кресло, что и вчера. – Я не всегда такой.

– Догадываюсь… Твою карточку из диспансера прислали. Я уже посмотрела.

– И много обо мне хорошего пишут?

– Часто бывают срывы? – ответила она вопросом на вопрос.

– По-разному. Если не давят, веду себя спокойно. Просто некоторые особо настырные попадаются.

– Учись себя контролировать. Твоя статья не даст поблажек, если дойдёт до уголовного дела.

– Говорили уже. Только когда забрало падает, об этом как-то не вспоминается.

– А ты старайся!

Я закусил нижнюю губу. Помолчал немного, потом спросил:

– Я вчера очень агрессивный был?

– Я весьма удивилась твоему поведению. Симпатичный молодой человек, с обаятельной улыбкой – и вдруг такая реакция! Ты женат?

– Бракоподобные отношения. Бо́льшую часть времени живём на квартире её матери. У меня своё жильё есть, но подруга без штампа в паспорте перебираться туда не хочет. Говорит, не комильфо.

– Забавно… Она знает, где ты сейчас?

– Конечно.

– Сколько знакомы? Часто ругаетесь?

– Знакомы лет пять. Конфликты бывают, конечно, но до метания чайников пока не доходило.

– С другими, значит, доходило?

– Бывало, – признался я.

– А почему чайников?

– Чай люблю. Поэтому они чаще всего под руку и попадаются.

– И кому же такое счастье досталось?

– Вы про личную жизнь или про метательные предметы?

– Про всё сразу!

– Девушку мою вы всё равно не знаете, а доводит до ручки чаще всего мама. Моя.

– Отцы и дети – это древний конфликт. Но чайниками-то зачем кидаться?

– С отцом я почти не ругаюсь. А вот если женщина настырна сверх всякой меры и цель её жизни – всех утомить и самой утомиться, то однажды в её сторону что-нибудь да прилетит. И ещё я очень не люблю, когда думают одно, говорят другое, а делают вообще третье. Но давайте не будем о грустном. Мне выяснить кое-что хотелось бы.

– Смотря что.

Легенда у меня была уже давно заготовлена.

– Я на досуге литературой балуюсь, пишу. Ну и, чтобы не оконфузиться, беру по разным вопросам у разных людей консультации. Информацию в том или ином виде, затем использую в тексте.

– И про что пишешь?

– Про то, как управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров.

Шутка была не первой свежести, но женщина восприняла её благосклонно:

– Чувство юмора литератору лишним не будет!

– Пожалуй… Пишу повесть. Фантастическую. Про человека, живущего двумя жизнями. Первая – обычная. Другая проходит во сне. На самом деле она тоже реальна, но… в параллельном мире!

– Ну, проконсультируйся… Только я не на все твои вопросы отвечу.

– Хорошо. Так вот, про жизнь во сне. Леви упоминает аналогичный случай в книге «Охота за мыслью». Но информации там – кот наплакал…

– Леви Владимир Львович, психиатр?

– Да.

– И что тебя интересует?

– Во-первых, у людей, живущих двумя жизнями, должны проявляться какие-то характерные черты. Во-вторых, с чем подобные случаи связаны: это психическое отклонение или некая личностная особенность?

– Спектр причин может быть широкий. Надо рассматривать каждый случай по отдельности. Но ведь ты говоришь, что его вторая жизнь находит подтверждение пусть и в параллельной, но реальности. А это совсем другое. Тогда он обычный человек и ведёт себя соответствующим образом.

– Значит, ничего определённого… Жаль! Тогда следующий вопрос.

Я назвал книгу и автора.

Заведующая задумалась. Затем, видимо, решила, что бессмысленно отказывать в обсуждении того, с чем я и так знаком, и сказала:

– Есть такая.

– Автор упоминал постгипнотическое внушение [21] Постгипнотическое внушение – отсроченное внушение. Команда, отдаваемая гипнотизёром перципиенту в момент, когда тот находится в гипнотическом трансе, но исполняемая (по условному сигналу) уже после транса. и наркогипноз [22] Наркогипноз – метод ускорения наступления (углубления) гипноза путем предварительного введения снотворного (наркотического) средства. . Список средств для наркогипноза не оговаривался, но это в моём случае и ни к чему… Вопрос в другом: действия, которые идут вразрез с моральными принципами перципиента [23] Перципиент – тот, кто воспринимает, субъект восприятия. В данном случае – человек, с которым работает гипнотизёр. , отвергаются им и могут вызывать истерические реакции. Но ведь наверняка существуют препараты, способствующие обходу и моральных, и защитных, включая потребность в самосохранении, блоков? Если применить их в комплексе с психотехниками, то… получим очень эффективное оружие. Как считаете, спецслужбы используют это в своей практике? Я собираюсь описать подобную ситуацию в своей повести…