Валентина Май - Новый горизонт

Несмотря на возраст, пожилой мужчина, будучи одним из свидетелей минувшего сезона роста, продолжал преподавать. Сегодня пришло время младшей группы. Учитель настраивал проектор и порою с любопытством оглядывал учеников, впервые оказавшихся в Каменном холме. Дети побросали рюкзаки на кресла и прильнули к стёклам. Светлоглазый мальчик уже слышал многие истории, но сегодня впервые получил возможность увидеть Основание так близко. Внимательный ребёнок сразу же заметил переплёты проводов и датчиков, из-за которых глыба показалась ему огромным спящим существом, опутанным сетями.

Угасание светильников заставило учеников умолкнуть и обратить взгляды на экран. Без долгого вступления лектор приступил к рассказу об увиденном в далёкой молодости, притом настолько выразительно, будто события происходили накануне. Свою историю он сопровождал множеством монохромных фотографий.

– В сезон роста алые потоки стекали по плавящимся стенам и наступали на долину, – на экране сменялись ужасающие кадры, где раскалённая волна поглощала лес. – К сожалению, сделанные мною снимки не передают оттенков пламени, – отметил лектор.

Следующий пейзаж оказался не менее захватывающим. Лавина расплывалась по туманной пропасти со ступенчатыми стенами.

– К концу сезона северо- восточная граница поглотила половину рудника, – объяснил учитель.

Дети пытались одновременно и слушать, и рассматривать впечатляющие виды, но внимание постоянно возвращалось к опыту.

– Говорят, когда-то мир был больше, а сезоны сна длились тысячи и даже миллионы лет, – прошептал мальчик в ярко-красном шарфе, ловко пробравшись в первый ряд поближе к другу.

– Задолго до появления людей и сама стена не существовала, – также шёпотом заметил внук преподавателя.

– Как же об этом узнали, если тогда никого не было? – отмахнулся мальчик и, приглядевшись к опыту, полюбопытствовал:

– Почему он полосатый?

Вопрос, прозвучавший слишком громко, был замечен лектором. Тот терпеливо подготовил очередную фотографию и наконец продолжил:

– Каждый сезон роста оставляет едва различимое кольцо. Перед вами один из первых спутниковых снимков Монолита, полученный всего год назад.

Дети отвлеклись от опыта и сосредоточились на изображении, ставшем первым взглядом со стороны тёмного неизведанного мира.

– На нём также видно множество колец. Их намного больше, чем на опыте. На Землях Начала они неразличимы оттого, что в древности монолит рос и в высоту, размывая грани меж сезонами. Но последующие кольца более отчётливы.

Настало время задавать вопросы, и дети смело поднимали руки. Одни интересовались, что случится, когда оболочка покроет весь валун. Другие беспокоились о будущем последнего живого края.

– Опыт начали для изучения жизненного цикла монолита. В том числе для понимания, что произойдёт с ним после поглощения всего свободного пространства, – ответил лектор и продолжил с осторожностью:

– Одни предполагают, что после столкновения границ камень продолжит расти вверх или превратится в кипящий океан. Другие же считают, что он навсегда уснёт.

Лектор сделал паузу, позволив детям обсудить услышанное, и с интересом наблюдал за тихим спором.

– Мы живём в период, когда ответ будет получен, – наконец продолжил он, повернувшись к Основанию. – Этот опыт на протяжении веков помогал понять наш мир. Благодаря ему ещё в далёком прошлом стало ясно, что неизбежно придётся покинуть эти земли и подняться на поверхность. Опыт показал, что кольца древности менее прочны и легче поддаются разрушению. К тому же обнаружилось, что осколки холодной оболочки неспособны пробуждаться. После всех этих открытий земли первого сезона стали нашей целью, – на экране появился снимок извилистых каньонов. – Меньшая прочность древнего кольца позволит нам освободить ущелье для новых городов. А стены монолита укроют от песчаных бурь.

Вновь повернувшись к детям, лектор объявил:

– Уже при вашей жизни Основание покажет, что станет с Огненным кольцом и что ждёт планету в будущем.

– А сколько сезонов роста остаётся? – поинтересовался внук учителя, даже удивившись собственным словам, ведь прежде не раздумывал об этом. – Не на опыте, – раскинув руки, он дважды очертил окружность, – а на самой планете.

– Это важнейший из вопросов, – улыбнулся лектор, довольный любопытством внука, – но, к сожалению, точного ответа пока нет, – признал он. – Ясно лишь одно – мы не застанем завершения последнего сезона.

– А расскажите про осколки, найденные в океане, у границы, – снова обратив все взгляды на себя, попросил мальчик в красном шарфе.

– Вероятно, над поверхностью оставались горные хребты, чьи обитатели и принесли эти осколки. Мы можем лишь предполагать, каким образом в сезон затишья был получен тёплый камень и зачем они доставили осколки на край света. Белый, вероятно, является частицей той горы, на которой они встретили свой последний огненный сезон. Он мог бы послужить подсказкой в поисках, но у наших предков не было доступа к вершине.

Лектор продолжал показывать снимки чёрной пустоши. Однообразные виды отличались лишь узорами из трещин.

– Сезоны роста давно поглотили те края, откуда могли быть принесены осколки. Но по количеству колец, образовавшихся с того момента, мы можем рассчитать местоположение и, вероятно, когда- нибудь найдём его. Мне уже не доведётся участвовать в тех поисках, но, возможно, это будет кто-нибудь из вас, – сдержанно улыбнулся пожилой рассказчик, оглядев учеников.

– А вы бывали на поверхности? – нарушив непродолжительную тишину, спросил мальчик в красном шарфе.

– Приходилось, – задумчиво ответил лектор. – Поверхность монолита – это бескрайняя безжизненная пустошь. И поверьте, всё интересное и важное для вас находится в её оковах. Наслаждайтесь видами долины, наблюдайте, изучайте, – призвал он и вдохновенно объявил:

– Между прочим, сегодня у вас особый день. После лекции вас ждёт Двуликая гора.

Кабинка подвесной дороги неспешно покидала утреннюю мглу, и всё больше проявлялись впечатляющие виды. Изумрудное единство леса и озёр уподобило долину океану, где холмы казались волнами, застывшими во времени. Густые рощи занимали едва ли не все оставшиеся земли. В недалёком прошлом раскалённый вал достиг северо- западных холмов, плотно застроенных многоэтажными бетонными домами, и напоминанием об огненном сезоне остались почерневшие руины, вплавленные в застывшую скалу. Размытый серый силуэт покинутого города рассыпающимся призраком тонул в тумане чёрной пыли, плывущей над границей. За годы запустения улицы покрылись извилистыми трещинами и смешались с бесчисленным множеством деревьев, стёрших городские рубежи. Вдалеке над приграничными домами виднелся блеск оранжереи. Старинный купол потерял часть треугольных секций, и теперь тёмные пустоты нарушали полотно отражённого солнечного света. В противовес заброшенному северо-западному краю юго-восток блистал промышленным районом. Однако в этот миг детей не заботили ни этот блеск, ни таинственная мгла призрачных руин. Кабинка приближалась к верхней станции.